Коллектив авторов - Они придут из ниоткуда

— Мне нужны добровольцы (я не Роберт, я могу приказать, но лучше, если сами). Пять человек.

Я еще не успел договорить, а Мач уже сделал шаг вперед. Следом, переглянувшись, шагнули Тук и Назир, за ними — Малыш. Последним из импровизированного строя вышел Старик. Что ж, вполне достаточно.

Малыш вопросительно посмотрел на Скарлета, и капрал, выразительно покрутив пальцем у виска, разразился речью:

— А я, вашу мать, еще не совсем ебанулся, чтобы каких-то долбодятлов хрен знает где искать. Хрена их сейчас найдешь, и если кому-то охота повыеживаться — попутного ветра ему в спину, бля. С песочком…

Произнеся сей шедевр ораторского искусства, Скарлет натянул разгрузку, привычно рассовав по ее карманам магазин к винтовке, блок к бластеру, запасную аптечку, фотохромные линзы, приладил к голени трофейный аркелианский тесак — незаменимую вещь в ближнем бою и предмет жгучей зависти всего взвода, и деловито поинтересовался:

— Ну и хули стоим, лейтенант?

Теперь их шестеро, мне столько ни к чему, поэтому:

— Хатерсейдж, ты остаешься. У тебя срочный контракт.

Малыш криво ухмыльнулся:

— Да пошел ты, лейтенант. Уж это мне решать.

Ладно, не буду играть в благородство и делать вид, что готов отказаться от такого бойца. Огнеметчики еще никому не помешали. Тогда кто? Мач — без него никак, только он и сможет обеспечить связь в той адской карусели, что творится сейчас снаружи; Тук — единственный из нас, кто понимает в медицине настолько, чтобы помочь дотянуть с поля боя до медкапсулы; Наз — кто, если не он, сможет найти следы этого чертова первого взвода?

— Сержант Уикем, остаетесь за старшего.

Старик попробовал возразить, но я не собирался его слушать, а повернулся к притихшей Мэри:

— Лифорд, борт к вылету!

И услышал в ответ:

— Есть, лейтенант!

В последний раз Роберт выходил на связь из квадрата 6/15. Чтобы иметь представление о здешних расстояниях, представьте себе астероид средних размеров, и половина его площади как раз будет равняться площади квадрата, где пропал первый взвод. Вот в таком стоге сена нам предстояло найти свою иглу. Вдобавок представьте, что стог бешено вращается вокруг всех своих осей, и тогда картина будет полной.

Назир сразу заявил, что искать следует в Черном каньоне — это хаотичное нагромождение скал, обрывов и пещер пересекало весь четвертый сектор с севера на юг, и, по нашим данным, именно там находились пиратские базы. Надежда была одна — поймать сигнал радиомаяка, поэтому мы шли над каньоном на бреющем полете, и мне оставалось только надеяться, что у «той стороны» не окажется ПКР «земля-воздух». При прямом попадании противокорабельной ракеты на предельно низкой высоте от нас пух и перья полетят, а если она окажется термобарической, то и перьев не останется.

Корабль то и дело чувствительно вздрагивал — хотя Мэри и перешла на ручное управление, горизонтальные стабилизаторы явно не справлялись с порывами ветра. Ураган сдержал обещание и усилился до четырех баллов.

— Маяк! Есть маяк!

Мач весь превратился в слух, пытаясь поймать устойчивый сигнал:

— Мэри, пять градусов к югу… давай назад, то же самое на запад… можешь еще ниже? Есть, есть устойчивый маяк, лейтенант!

Я впился взглядом в пульсирующую на дисплее точку — слабую надежду на то, что они еще живы.

— Десант, к высадке! Оружие к бою, выход через двадцать секунд, дистанция минимальная, держать связь… Отсчет пошел! Восемнадцать… Семнадцать… Шестнадцать…

Держись, братан, мы идем!

Следуя сигналу радиомаяка, мы спустились на дно каньона, и теперь скалы поднимались вокруг нас, точно стены древнего храма, почти смыкаясь где-то на головокружительной высоте. Там наверху бушевала неистовая планета Готор, но внизу было относительно тихо. Сигнал здесь почти пропал, и мы двигались не столько за маячком, сколько за Назиром, который шел с Мачем впереди и утверждал, что первый взвод прошел здесь же не более часа назад. Я контролировал левый фланг, Скарлет — правый, а Малыш замыкал группу.

Вдруг Наз резко вскинул винтовку, сгусток плазмы, сверкнув над нашими головами, вспорол скальную породу, и казавшиеся безжизненными скалы ответили яростным шквалом из всех возможных видов стрелкового оружия. Нас ждали, они нас явно ждали, твою мать!

— Уходим! — заорал я, — быстро!

И показал пример, со всех ног бросившись вперед по пологому ложу каньона. Нас поливали огнем откуда-то сверху, а мы лишь отстреливались на бегу, стремясь выбраться из каменной ловушки. И тут я услышал звуки, от которых у меня точно выросли крылья — впереди раздавались очереди DSH-20, винтовок, стоящих на вооружении десанта. Пираты предпочитают им более продвинутые модели, но как же я рад был сейчас услышать привычный грохот десантных «двадцаток», который мог означать только одно — первый взвод вел бой!

Скалы внезапно расступились, и между ними обнаружилась уютная каменистая долина, дальний край которой терялся в сером мареве — идеальное место для базы контрабандистов.

Мы вышли из под обстрела в каньоне без потерь, и теперь прорывались туда, где вместо сплошных очередей слышались лишь редкие выстрелы — похоже, боеприпасы у первого взвода были уже на исходе, и этот отчаянный фейерверк они устроили, чтобы обозначить себя.

И тут я заметил, что севернее того места, где залег взвод, у пиратов была оборудована посадочная площадка. Вот за это ну просто душевное спасибо!

— Миллер! — завопил я почти в восторге. — Связь с бортом! Веди сюда транспорт, будем выбираться из этой жопы!

— Первый! — это относилось уже к тем, кто сейчас отстреливался редкими очередями. — Первый, выйди на связь, чтоб тебя!

— Первый на связи! — раздался у меня в ушах ликующий голос. — А мы вас не ждали, парни!

Ну еще бы! Еще один рывок — и мы скатились в широкую скальную трещину, которую первый взвод находчиво использовал вместо окопа. Нас встретили восторженным ревом, но времени для взаимных объятий и прочих поцелуев нам давать никто не собирался — окоп тут же накрыло очередью, а меня накрыло беспокойством:

— Где ваш командир? — заорал я лежащему рядом со мной запыленному рядовому, и он мотнул головой куда-то назад:

— Там. Задело его…

Твою ж мать!

— Старковски, за мной, — рыкнул я, и, согнувшись в три погибели, мы с Туком бросились под защиту каменного выступа, из-за которого как раз донесся сдержанный стон.

Роберт лежал на усыпанной каменным крошевом земле, щиток шлема был приоткрыт, плечо и левая рука чернели обугленной тканью скафандра. Ни хрена себе — задело! Твою ж мать!

Тук, одной рукой на ходу выхватив аптечку, другой ткнул в меня термофляжкой, и, пока он хлопотал над плечом лейтенанта Хантингтона, я безуспешно стучал краем фляжки о его стиснутые зубы. Наконец-то! Роберт открыл глаза и сделал судорожный глоток.