Коллектив авторов - Они придут из ниоткуда

— Гай, — прохрипел он, — Гай, у нас потери…

Я и без него это понял — немного поодаль на земле лежали тела, вернее, то, что в сводках называют «фрагментами тел». Молодые здоровые парни, что еще сегодня утром шутили, ругались, завтракали, дышали, надеялись — превратились в искромсанную, обугленную начинку для пластиковых пакетов с инвентарными номерами, которые просто отправят в генную лабораторию для подтверждения списка безвозвратных потерь. К этому нельзя привыкнуть, и если кто-то скажет, что привык — не верьте.

— Гай, — Роберт силился еще что-то сказать. А ну-ка заткнись, брат, побереги силы. Я постараюсь, чтобы твое имя не оказалось в этом гребаном списке, по крайней мере, не сегодня!

Точно не сегодня, потому что звук усилившейся перестрелки накрыл мощный рев двигателей нашего корабля — «эска» заходила на посадку.

— Слушай мою команду! — гаркнул я. — Разделиться на две группы и отходить. Валим отсюда, парни! Группы прикрывают друг друга, вперед!

— Гай, нет! — Роберт вцепился в меня здоровой рукой, указывая куда-то в противоположную от корабля сторону. — Груз, у них груз…

Я сфокусировал тепловизор шлема и увидел — под одной из скал около небольших плоских ящиков суетились люди. Похоже, ящики были очень тяжелые, и я даже представить себе не мог, сколько стоило их содержимое. Одно я знал точно — мне за всю жизнь столько не заработать.

Первая группа, отчаянно отстреливаясь последними боезарядами, уже достигла шлюза корабля, теперь наша очередь.

— Успокойся, брат, — я ободряюще улыбнулся, изо всех сил демонстрируя оптимизм, которого вовсе не испытывал, — сейчас взлетим и жахнем по ним со всей дури. Ты наши корабельные пушки знаешь — на молекулы разнесут.

— Нет, у них бункер… Ы-ы-м-м, — Роберт взвыл, ибо Тук всадил ему в бедро шприц-капсулу с какой-то болючей гадостью. — У них подземный бункер, если успеют спуститься, нам их не достать. Надо сейчас… Гай, надо сейчас, иначе мои ребята… напрасно… все было зря…

Да понял я, понял. Хантингтон, ну откуда ты взялся на мою голову, такой правильный? Винтовка или бластер не помогут, надо что-то посерьезнее.

— Хатерсейдж, давай мне огнемет, быстро!

Лицо Малыша вытянулось от удивления:

— Да ты сдурел, лейтенант. Я сам пойду!

И тут я рассвирепел окончательно:

— Отставить разговоры, младший капрал! Давай сюда этот долбаный огнемет! Выполнять, твою мать!

Малыш отстегнул лямки огнемета, и Тук помог мне кое-как приспособить его за спиной. Ох, и тяжеленная штуковина, как он только ее таскает! Хрен с ней, это не надолго…

— Взвод, отходите к борту. Хатерсейдж, Старковски, за младшего лейтенанта отвечаете головой. Пошли!

Они кинулись к кораблю, а я, сгибаясь под тяжестью ранца огнемета — в другую сторону. Только бы добраться во-о-он до того камня, оттуда будет удобно дать залп, только бы добраться! Черт, сердце бухает так, что в ушах отдает. Гизборн, да ты совсем форму потерял, если стометровку пробежать не можешь! Все, добежал!

И тут же понял, что бухало в ушах не мое сердце, а чужие сапоги — рядом со мной на землю бросился Скарлет.

— Скэтлок, какого хрена! Я же приказал…

— Заткнись, Гизборн, — огрызнулся капрал, — заебал командовать. Смотри, — он показал мне связку термобарических «малышек», гранат жуткой убойной силы, — это чтоб наверняка! Давай!

Мы вскочили одновременно, я дал залп на всю мощность, которую только мог выжать из огнемета, и когда эти гребаные ящики накрыло волной огня, Скарлет метнул гранаты. Хотя мы и успели пригнуться, взрывной волной нас швырнуло на каменистую землю, но это было уже не важно — важно было то, что спустить груз в бункер они уже точно не успеют. Пока его просто некому спускать!

— Уходим, капрал, уходим! — заорал я, отстегивая ненужный теперь огнемет. Вот уж не думал, что выберусь!

Мы бросились обратно к кораблю, и когда до него оставалось всего-то метров двести, я понял, что что-то не так. Оглянулся и увидел, как Скарлет медленно оседает на землю, прижимая руку к правому боку, по которому расплывалось темное пятно. Из перебитого кислородного шланга скафандра со свистом выходил воздух. Твою ж!

Я подхватил обмякшее тело Скарлета и потащил его к борту, не обращая внимания на его щедро пересыпанные ненормативной лексикой просьбы «оставить нахрен… все одно хана…» Хана ему, как же! Вот вернемся на базу, я тебя, капрал, на диету посажу, а то тяжеленный, как кабан.

Мы вряд ли бы дотянули до корабельного шлюза, если б не Наз с Малышом. Они прикрыли нас огнем, и когда мы, наконец, ввалились в шлюзовой отсек, и чьи-то руки подхватили потерявшего сознание Скарлета, я без сил растянулся на ребристом холодном полу, к которому меня пригвоздила перегрузка — корабль резко взмыл вверх, а потом дрогнул всем корпусом, выполнив противоракетный маневр, Мэри отправила наш прощальный привет, дав залп разом из всех стволов. Выдохни, Гизборн, мы выбрались!

Выйдя на эшелон, S-145 взял курс на первый сектор — раненых требовалось отправить в госпиталь. Кстати, сколько у нас раненых?

— Унтер-офицер Ватхаби, доложите потери.

Назир помрачнел:

— Безвозвратных четверо, лейтенант, все — первый взвод. Раненых шестеро, четверо легких, тоже первый, — он кивнул на Тука, хлопочущего над молодым парнишкой, — тяжелых двое: Хантингтон и Скарлет.

— Миллер, когда будет связь? — спросил я у Мача и услышал:

— Как только, так сразу, лейтенант.

Совсем разболтались! Ладно, дайте только добраться, подтяну дисциплину.

Я устало поднялся и поплелся в медицинский модуль. Слава всем богам или кому там еще, из восьми реанимационных капсул были заняты только две. Я приложил руку к пульту управления модулем, и перед моими глазами появился дисплей, на котором замелькали команды: «Идет считывание персональных данных вашего ДНК… код доступа подтвержден… вам доступна только справочная информация… выберите дальнейшее действие…»

— Отчет о состоянии пациентов, — произнес я, и на дисплее высветился длиннющий текст. Так, посмотрим — Уильям Скэтлок, капрал.

Я пропустил все медицинские термины, в которых один хрен ничего не понимаю, и дошел до самого важного — «текущее состояние: стабильное средней тяжести, прогноз благоприятный». Ха, Скарлета так просто не угробишь.

Теперь дальше — Роберт Патрик Хантингтон, младший лейтенант. Опять куча всякой медицинской херни, где же… ага, вот: «текущее состояние: стабильно тяжелое, прогноз условно благоприятный». Ну и что я должен из этого понять? Твою мать, неужели нельзя использовать нормальный человеческий язык, мне надо знать, будет он жить или нет, а тут «условно благоприятный»!

Словно в ответ на мое возмущение, дисплей виновато моргнул и обновился, высветив «текущее состояние: стабильное средней тяжести, прогноз благоприятный». Вот это другое дело!