Коллектив авторов - Они придут из ниоткуда

Он оставался спокойным, значит, опасности не было — и Айри, скинув плащ, сорвалась с места. Поначалу это было так странно — просто бежать по лугу, всё быстрее и быстрее, но вдруг так захотелось догнать эту несносную девчонку и отобрать у той свою цветочную корону! Герцогине Окделл, конечно, никогда не взбрело бы в голову носиться как угорелой, а вот девица Корбье вполне могла позволить себе поиграть с сёстрами.

Дыхание сбивалось, она чувствовала, как приливает к щекам кровь, но ей отчего-то стало так весело! Ещё чуть-чуть, ещё, вытянуть руку, схватить эту шалунью за рукав, заглянуть в смешливые серые глаза. Весеннее солнышко щедро рассыпало по носику и щекам Дейдри крохотные конопушки… И вот уже Айри сама, ухватив за руки сестёр, кружилась с ними в радостном безумном хороводе, а после они вновь рвали цветы, чтобы сплести из них новые венки и браслеты, прятались за скалами, жевали росшую в тени кислицу. Как будто Айри вновь десять, и отец жив, и матушка — в те времена ещё не такая строгая и чопорная — ожидает их в замке за накрытым к обеду столом.

В какой-то миг Айри словно опомнилась; отчего-то вдруг стало тревожно, она обернулась в сторону Бенджи, но нет — он по-прежнему сидел возле воды. Такой умиротворённый, привычный, надёжный…

Но тени серых камней удлинялись, солнце клонилось к западу, а значит, пора было возвращаться в шумный трактир.

— Скажи, Бенджи, нас ведь никто не видел? — всё же спросила она, когда они шагали по утоптанной тропке, а до аккуратных белых домиков Клостерталя оставалось не больше пары сотен бье.

— Кто вас мог увидеть, моя эрэа?

— Мне показалось… — она запнулась: глупо было говорить о своих страхах, тем более что для них не было причины.

— Какой-то человек приходил к озеру, лошадь поил, — невозмутимо отозвался Бенджи. — Постоял на берегу и ушёл. Нам-то что до него?

По вечернему времени в «Зелёном дубе» было шумно: бергеры собирались за длинными грубо сколоченными столами, пододвигали к себе наполненные снедью блюда, громко нахваливали трактирную стряпню. Кто-то требовал себе ещё пива, румяные девушки в клетчатых передниках и пышных белых платьях разносили подносы и кружки.

— Извиняемся очень, — хозяин таверны, широкоплечий коренастый мужик с клокастой рыжей бородой и остатками шевелюры, обрамлявшими обильно покрытую испариной лысину, поклонился Айри, словно признавая в ней знатную даму. — Не изволит ли госпожа откушать внизу? Я вам и стол у окошка отдельный приготовил, никто вас там тревожить не станет. Уж больно народу много. Знамо дело, раз сам командор Бергмарк пожаловал. Всем на него взглянуть охота. Вот и набились.

Должно быть, трактирщик едва управлялся, и ему попросту некого было послать наверх, чтобы подать ужин в комнату. К тому же в отведённых им покоях и вправду оказалось тесно: широкая кровать под балдахином, на которой им нынче ночью придётся уместиться втроём, маленький столик для умывания да зеркало — вот и вся бергерская роскошь.

Поданные им кушанья были совсем простыми; впрочем, к этому Айрис уже успела привыкнуть: наваристый суп с картошкой, грибами и мясом, свинина с тушёной капустой, пирог с ревенем. Девочки — раскрасневшиеся, с прилипшими ко лбу волосами — уплетали всё без разбора, окончательно позабыв о манерах; Бенджи не спешил приступать к трапезе, разве что сделал изрядный глоток из своей кружки. Айри же… странно, беспокойство опять охватило ее, едва они вернулись с озера. Стоило оказаться среди людей — и она вновь опасалась быть узнанной, хотя двери этого трактира и не украшал портрет «опасного государственного преступника». Афишки вообще исчезли — уже несколько дней они не попадались ей на глаза ни в одном из селений. Что, господин регент наконец понял, что Дикона нет? Или поиски попросту прекратили, решив, что беглого убийцу приютила одна из соседних держав?

— Вы не голодны, моя эрэа? — Бенджи смотрел на нее вопросительно: Айри так и сидела над полными тарелками, не притрагиваясь к еде.

— Все такое вкусное! — Дейдри облизывалась и тянулась за пышной белой булкой.

…Так же тревожно было и сегодня на озере — всего на миг, а потом они опять поскакали друг за другом по траве и камням, понеслись в солнечном хороводе, где все цветы были такими яркими, как… как масло, как цыплята… как золото. А сейчас будто что-то царапает, мешает, но ей никак не разгадать, что именно. Хозяин приветлив — таковы, впрочем, почти все трактирщики. Задумай он что-то недоброе — в его взгляде было бы больше подобострастия. Но для него, как и для всех прочих, они обычные гости, не более. Беженцы, переселенцы — весенний ветер гонит их по всему северному краю, словно перекати-поле.

С того места, где они расположились, был виден весь обеденный зал: крестьяне, странники, прибывшие с командором драгуны… Да, бирюзовые мундиры занимали лучшие места, вокруг них сновала прислуга, раскрасневшаяся служаночка как раз ставила перед одним из офицеров плетёное блюдо с хлебом и кренделями и кувшин, наполненный вином. Интересно, это и есть командор Бергмарк?

Да, на нём алая маршальская перевязь — они так и останутся верны цветам Ариго, пока не женится мальчик-король, хотя самой королевы давно нет в живых. Светлые волосы, забранные то ли в хвост, то ли в косичку — прежде так не носили… И он довольно молод: возможно, ему столько же, сколько Роберу Эпинэ, или чуть больше. Робер, Дик… Как давно это было… Айри пыталась рассмотреть маршала Севера получше, но его то и дело заслонял другой военный: плечистый, грузный, он громко рассказывал что-то, наверное, очень весёлое, широко разводил руки, толкая сидящих рядом; те смеялись.

Она слишком загляделась, забылась: взгляд светловолосого, только что поднимавшего бокал, теперь был устремлён прямо на неё — Айрис вздрогнула и поспешно отвернулась, делая вид, что поглощена исключительно собственным ужином и застольной беседой с Бенджи и девочками, хотя едва слышала, о чём те толкуют. Солдаты в мундирах — в них она некогда видела защиту. Но нет, беглой герцогине Окделл они уж точно не друзья, от них следует держаться подальше. И поступать так, как говорит Бенджи: купить дом, обосноваться где-нибудь в глуши. Всё пройдёт, всё забудется, просто нужно время. Сколько? Сколько лет должно пройти, чтобы в Талиге и сопредельных землях перестали проклинать убийцу и клятвопреступника? Она состарится в чужих краях, где всякий будет только презрительно сплевывать или шептать проклятия, едва заслышав имя её мёртвого брата.

— Нам пора, уже поздно.

Эдит и Дейдри, уставшие после прогулки и разомлевшие от сытного ужина, не прекословили, Бенджи поклонился, желая своим «прекрасным эрэа» доброй ночи: он никогда не ночевал в гостиницах, предпочитая коротать ночи на сеновале или под открытым небом. Девочки пересмеивались, взбегая по лестнице, принялись спорить, едва переступив порог отведённой им комнаты, кто из них уляжется ближе к окну.