Коллектив авторов - На своей земле

— Привет, тетя Тата, — обратился к ней один из ребят, остальные тоже поздоровались.

— Привет, — сказала она, помолчала и решилась: — Ребята, а вы с Димой моим в Голосов овраг не ходили? Я никому не скажу, мне знать надо…

— Ходили, — после паузы ответил паренек, поздоровавшийся первым. — И он, знаете, он… стебать нас начал. Мы и тупые, и трусливые, и лохи, и мамины сыночки. А он, типа, крутой. Упырь, блин… Вскочил между менгирами — и исчез. Мы удивиться не успели («Это ты не успел, а мы все офонарели», — возразил второй парень), а он — раз, и опять там стоит! Ржет весь такой, типа, ну как я лихо прикололся?

— И сразу обзываться перестал, — добавила единственная девочка в компании. — Я с сумкой была, он мне ее донести помог. Веселый такой был, прямо подобрел. Он вообще стал очень веселый и добрый после этого…

— Менгиры, значит? Спасибо, — глухо сказала Наталья и пошла дальше.

Она не знала, где и сколько она бродила по улицам. Очнулась только, когда уже смеркалось, и поспешила домой. Менгиры менгирами, а если Валерий придет и обнаружит, что ужин не готов, шаткому перемирию в семье конец.

Димка уже был дома.

— Ма, я котлет нажарил, — крикнул он из своей комнаты, не отрываясь от компьютера. — И макарон сварил. У нас сегодня тестирование по химии, уроков до фига!

— Дима, — Наталья перевела дух. — А это… это же не тест? — она указала на игрушку на экране компьютера.

Димка покраснел и потупился.

— Да я просто устал немного…

— Дима, — Наталья запнулась, — скажи честно… Дима… там… как он?

Димка испытующе посмотрел ей в глаза, и она снова отчетливо увидела его вертикальные зрачки.

— В полном порядке, даже лучше, чем тут. У нас хорошо, мам, ты не думай, — сказал он и улыбнулся.

— И кто ты? — Сил у Натальи не оставалось уже ни на что. — Нольдор? Тэлери? Дроу?

— Фалмер, — засмеялся Димка. — Я еще полчасика побегаю тут по подземельям, а потом доделаю химию, лады?

— Как хочешь… сынок, — сказала Наталья.

Валерий тем временем пришел и возился в коридоре. Наталья вышла к нему, плотно прикрыв дверь в комнату сына.

— Что смотришь, сука? — зло прошипел Валерий.

Опять пьян, поняла Наталья. Пьян и готов скандалить. Зря я надеялась. Придется-таки подавать на развод, это все уже невыносимо… Но как подавать, как делить квартиру? Он в таком состоянии невменяем. До сих пор ничего страшного не случилось только потому, что я старалась ему угождать. Но не могу же я все время угождать нелюбимому, пьющему и вообще плохому мужу. Да-да, милый, ты плохой муж и отец, я тебя давно разлюбила и вообще не желаю с тобой жить и даже слышать о тебе, а сын тебя так же ни в грош не ставил, как и меня, пока не вскочил в круг между менгирами, мысленно говорила она Валерию — и с ужасом понимала, что произойдет, если она скажет это вслух.

— Где мои тапочки? — процедил Валерий, и вдруг Наталью что-то подтолкнуло изнутри. — И где моя папка? С документами? Там были очень важные документы!

— К Диме приходили друзья и решили пошутить. Унесли в Голосов овраг и бросили между менгирами. Ну, теми камнями…

— Вот с-суки, — прошипел Валерий.

— Да не волнуйся, ничего с ними не случится, разве что вымокнут в росе, — подзуживала его Наталья.

— Сходи… с-слышь!

— Не пойду. Уже темнеет, я боюсь.

— Дура трусливая, — и Валерий выскочил из дому.

Из окна Наталья видела, как он бежит по направлению к Голосову оврагу. Димка вышел из комнаты, встал рядом, положил руку Наталье на плечо. Она чувствовала спиной его улыбку.

«Дима будет рад его встретить там, — про себя усмехнулась Наталья. — А уж я-то как рада!»

У нее будет семья, о которой она всегда мечтала.

Хороший, умный, добрый сын.

Хороший, непьющий, порядочный муж.

И она наконец наведет чистоту и уют в доме — так, как мечтала всегда.

fandom Robin of Sherwood 2017

Кроссовер с циклом о Баклужине Евг. Лукина.

— Вот, не побрезгуйте, — Эдвард распахнул необъятную холщовую сумку. Из ее недр появились копченая колбаса, туесок квашеной капусты, запеченный окорок и с десяток тугих яблок. Помявшись, Эдвард присовокупил к уже лежащему на столе веревочную сеть, полную репы. Плоды кто-то заботливо отмыл от земли, и теперь они заманчиво желтели сквозь крупные ячеи.

Фред Синистер, известный всему Шервуду как Хэрн, задумчиво оглядел внезапное продуктовое изобилие.

— С чем на этот раз?

— Дык с тем же. Демона нам изгнать бы.

— Неужто еще один пожаловал? — поразился Фред. — Медом им у вас намазано, что ли?

Сидящий в углу пещеры Робин Локсли втянул голову в плечи. Он был юноша храбрый и даже, можно сказать, отчаянный. Но любому мужеству есть предел. Одно дело, когда за тобой по пятам гонятся представители закона. Они люди служивые, им зарплату платят за то, чтобы бегали, а не за то, чтобы догоняли. Фред же Синистер, в отличие от Фемиды, был зряч на оба глаза и памятлив.

— Зачем же еще один? Тот же самый, — Эдвард еще пошарил в мешке и извлек оттуда оплетенную ивовым прутом бутыль. В глазах Фреда затеплился огонек предвкушения.

— Вернулся? И давно?

— Дык и не улетал. Вот как ваш ученик экзо… экза… цизму провел, так и сидит. С места не двигается. Даже хуже стало.

Фрэд Синистер покосился на Робина. Тот вжался в стену пещеры, в который раз мысленно давая себе зарок овладеть искусством обращения в зверя. Не в волка, конечно. Какой дурак будет обращаться в волка? Тут тебе и охотники, и крестьяне с вилами. И жрать, опять же, надо — а где ж столько мяса-то набрать? Еще и блохи… Вот жук — он дело другое. Существо мелкое, незаметное, питается нектаром. А если в подвядшем колокольчике пошуровать, то и бражки найти можно. Нектар — он же на солнце играть начинает. А форма у колокольчика способствует активному брожению. Ну и главное — маскировка. А по-ученому — мимикрия. Хочешь — веточкой прикинься, хочешь — камнем. Слился с фоном и отдыхай, нектар переваривай…

Каждый раз, как Робину случалось проколоться, он мечтал стать жуком. И каждый раз забывал о своей цели, едва только опасность отступала. Сегодня грезы о хитиновых надкрыльях были особенно притягательны.

— Ай-я-яй, — участливо поцокал языком Фред, глядя при этом не на Эдварда, а на Робина. — Намного хуже?

— Да как сказать… Песни поют, хороводы водят, заклинания творят.

— Так в прошлый раз вроде то же самое было, — удивился Фред. Действительно, именно так и звучала жалоба Эдварда, озвученная в первый его визит. Женщины Уикема, попавшие в сети дьявольского искушения, стали преступно небрежны к домашним делам. Они не готовили, не ходили за скотом, не пололи грядки, предпочитая всем этим занятиям пение и пляски. Несомненно, греховные.