Коллектив авторов - Бесконечная история

По дороге до Севильи Кедвин слушала местные радиостанции, сообщавшие о взрыве все и немного больше. Так что, въехав в город, она сразу направилась в госпиталь Сан-Жуан, куда отвозили тяжелых и погибших. К моргу вел отдельный въезд, но похоже в помещении не хватало мест, потому что тех, кого можно было показать родственникам, клали под навесом рядом со входом. Между тел ходили люди, пытающиеся найти пропавших. Плакали, тихо или громко. Тут же стоял полицейский с большим блокнотом.

Под деревьями, окаймлявшими площадку перед входом, стояла скамейка, и оттуда исходил слабый Зов. Кедвин подошла поближе и обнаружила девушку, с грязным лицом, слипшимися кудрями, в одежде, испачканной сажей и кровью. Никто на нее внимания пока не обращал, а она сидела, ссутулившись, смотрела в землю и только иногда поводила растопыренными пальцами правой руки.

— Пойдем, — тихо сказала Кедвин, взяв ее руку в свою и осторожно поднимая. Девушка молча встала и сделала два шага, но потом дернулась обратно.

— Ты кто? — прохрипела она и закашлялась.

— Помнишь Дункана?

— Маклауда?

— Да. Он мой друг, позвонил сегодня и просил тебя разыскать. Идем.

Девушка закусила губу, поглядела, стараясь сосредоточить взгляд на Кедвин, потом кивнула.

Кедвин еще по дороге в Севилью привычно выстраивала планы — остаться на месте или везти сеньориту Жардин в Гранаду. По прикидкам второй вариант был лучше, но увидев состояние подопечной, решила, что придется задержаться в Севилье.

Она созвонилась с хозяйкой маленькой гостиницы, где сама иногда останавливалась, и договорилась о номере. Помимо удобного расположения заведение было хорошо тем, что и хозяйка, и обслуга умели не замечать «странностей» постояльцев, но все-таки появляться в таком виде, как сейчас у Клаудии, не стоило. Кедвин припарковала машину в неглубоком тупичке и объяснила девушке, что надо умыться и переодеться. Та кивнула. Молча. Кедвин решила ее немного расшевелить.

— А где твой меч? Потеряла?

— У меня его не было.

— Волосы не трогай, все равно сейчас не отмоются. Наденешь платок.

Даже не кивнула. Шок или отупение?

— По радио говорят, что взорвалась бомба.

Пожатие плеч.

— Ты ведь не одна ехала?

Девушка застыла со снятой кофточкой в руках:

— Ансамбль старинной музыки. Две флейты и виола. А я захотела поиграть на клавесине. Взрыв был рядом. Парни…

И она заплакала, уткнувшись в задубевшую от крови кофточку.

Дункан прилетел к вечеру следующего дня. Привез почти готовые документы, надо было вставить фотографии, еще кое-что доделать.

Клаудиа, отмытая и немного подкрепившаяся, попыталась ему улыбнуться. Не получилось. Дункан держал себя с ней ласково, но не настолько, чтобы она заплакала. В какой-то момент отвел Кедвин на галерею, спросил:

— Как она?

— Ну, пока неплохо, с учетом всего произошедшего.

— Ты знаешь, что она отказалась учиться фехтованию, потому что жизнь в опасности помогала ей хорошо играть?

— Откуда бы мне знать? — несколько удивилась Кедвин.

— Она не рассказывала?

— Нет. Она сейчас сосредоточена на случившемся.

Дункан покачал головой:

— Как она теперь будет без музыки, без выступлений.

Кедвин пожала плечами. Пока девушка про музыку или свое будущее не вспоминала.

— Что? — Дункан что-то сказал, а она не расслышала. Он повторил:

— Она тебе понравилась?

— Ну… Она похожа на статуэтку работы братьев Льярдо.

— Изящество и трогательность, — кивнул шотландец. — Я не смог заставить ее учиться выживанию. Девушка хотела просто жить и играть.

Кедвин позвонил маэстро Карлос, архитектор, и попросил приехать к старой конюшне недалеко от Малаги. Конюшню наконец купили, чтобы переделать в современный дом. Новая мода. Кедвин предлагалось взять на себя концепты обустройства участка и дизайна интерьеров. Конечно, ее работа должна была начаться значительно позже, но приглашал сейчас — они уже работали на двух объектах, и он ценил «вносимое ею благоразумие» в его полет фантазии.

Услышав об отъезде, Дункан поинтересовался ее адресом в Гранаде.

— Мало ли что…

— Ты не можешь забрать ее в Париж?

— Могу, конечно. Но…

— У тебя любовь? — поинтересовалась Кедвин, улыбаясь.

— И это тоже…

Кедвин фыркнула, написала адрес, имя и телефон присматривающее за домом женщины и пообещала той позвонить, предупредить. Это она сделала, конечно, но затем все из головы выкинула, а вспомнила два дня спустя, когда подъехав к дому, почувствовала Зов.

Клаудиа встретила ее в гостиной на первом этаже, здесь же стояли чемоданы.

— Привет. А где Дункан?

— Поехал за покупками. Извини, что мы к тебе вторглись.

— Я разрешила, — улыбнулась Кедвин и попыталась поболтать с девушкой, но та отвечала односложно.

Теперь у Клаудии вместо копны темных кудрей были короткие пепельные волосы, она похудела, хотя куда там худеть, и заторможенность первого дня превратилась в сдержанность, а может затаенность.

Новая волна Зова предупредила о возвращении Маклауда. Он вошел нагруженный пакетами и объявил, что Кедвин должна отдыхать, а они с Карин — новые документы были на имя Карин Жакоб — будут готовить.

— Ладно, пойду, отгоню машину.

Дом, который снимала Кедвин, располагался на Альбосине, но не в верхней части холма, где еще сохранялись мавританские усадьбы, в одной из которых читал лекции о садоводстве профессор Вирседа, а пониже, где дома возводили уже испанцы, а улицы переставали быть лестницами, и по ним можно было ездить. Дом был двухэтажный, узкий — в два балкона на улицу — но с хорошей лоджией во двор.

После ужина Кедвин предложила Маклауду и девушке перебраться именно в лоджию — здесь было прохладней, имелись плетеные стулья и стол, на который Мак выставил недопитую за ужином бутылку местного вина и фрукты. Все очень мило, но напряжение, исходившее от Клаудии, буквально пронизывало воздух. Кедвин посмотрела на девушку, на Дункана, прочла в его глазах, что он едва выдерживает, и решила как хозяйка дома разрешить откровенность. Не откладывать.

— Итак? Я думаю, не только удовольствие от встречи со мной привело вас в Гранаду.

— Да, — резко кивнула Клаудиа. Но дальше разговор перехватил Дункан:

— Видишь ли, Клаудиа уверена, что видела террористов и, по крайней мере, одного из них запомнила и может опознать. Она хочет оказать помощь полиции, но… Сама понимаешь, явиться к следователям и заявить, что террорист выглядит так и так, она не может.

— Составить портрет и переслать.

— Я плохо рисую…

— Дункан, ты сможешь найти в интернете программу по составлению фотороботов?