Коллектив авторов - Банджо-блюз

Мужчина, чинивший колодезный сруб, поднял голову. Взгляд его прикипел к тонкой спотыкающейся фигурке. Воткнув топор в бревно, он выпрямился и пошел навстречу беглянке. При виде него девушка в панике оглянулась, но, видимо, то, что было в лесу, пугало её сильнее. И когда мужчина сгреб её в охапку, она не сопротивлялась, а сломанной куклой повисла у него на руках.

– Говорил я тебе, дура, что не поможет этот гребаный святоша, – прорычал громила, тряхнув бедняжку, как грушу. – А теперь ты с собой ЕГО привела…

Он за руку втащил беглянку в сарай и швырнул животом на большой чурбан для рубки дров. Поддернул рваный подол, обнажив пышные белые ягодицы, уже покрытые застарелыми шрамами и рубцами. Затем вернулся и запер дверь, заложив её толстым железным засовом.

– Ты знаешь, что иначе нельзя, – прошипел он, возвращаясь к девушке. Выдернул из штанов ремень и с силой опустил его на полные половинки. Брызнула кровь, из горла девушки вырвался слабый вой. Второй удар пришелся по пояснице, третий рассек ребра. Мужчина хлестал с отмашкой, пока всё тело беглянки не покрылось кровью; затем швырнул ремень на пол и осторожно поднял потерявшую сознание жертву.

– В следующий раз ты будешь умнее и будешь слушать тех, кто…

Сильный удар сотряс сарай. Голова девушки безвольно мотнулась. Мужчина глухо охнул, оглядываясь, в глазах его была паника. Снова удар, да такой сильный, что его швырнуло наземь. В отчаянии он поднял тело девушки, прижимая ее к себе, заслоняя собой.

– Нет! – в голосе его была мольба. – Не трогай её! Ты получил кровь и боль! Оставь её!

Сарай дрожал и раскачивался, словно снаружи некий великан трепал его в кулаке, как проказливый ребенок - запертую шкатулку. Мужчина в отчаянии дернул свою рубаху, стянул её через голову, обнажая покрытое многочисленными рубцами тело. Схватил ремень, держа его за ровный конец. Взмахнул. С довольным чавканьем железная пряжка впилась в спину. Он рванул, вспарывая кожу, разрывая мышцы. Капли крови брызнули на деревянный пол. Не щадя себя, мужчина хлестал и хлестал, пока рука его не ослабела от боли.

– Сжалься над ней! – простонал он, обнимая неподвижное тело девушки. – Умоляю!

Словно в ответ на просьбу несчастного, чудовищной силы удар потряс сарай…

От начала времён человечество живёт между мирами Света и Тьмы. Наше секретное общество существовало вечно, защищая невинных от созданий теней и ночи. Только посвящённые знали наше название : «Наследие».

Уже было довольно темно, когда Ник Бойл свернул с дороги и медленно повел машину по проселочной узкоколейке. Алекс, проснувшись, несколько мгновений глядела перед собой невидящими глазами.

– Я что, всё проспала? – она запустила пальцы в свою буйную шевелюру. – Ничего себе.

– Да уж, что ночью будешь делать? – подколол её Ник, выруливая к большому фермерскому хозяйству. – Я бы и быстрее приехал, но старый тарантас едва плелся и перхал всю дорогу.

– Смотри, – Алекс прищурилась, глядя на вышедшего навстречу фермера. Рослый, неопрятного вида мужчина лет двадцати пяти-тридцати на вид, заступил им дорогу.

– Это частные владения, – сказал он, злобно глядя на пришельцев маленькими темными глазками. – И вас тут не ждали.

– Простите, – Алекс открыла дверцу и вышла из машины, с улыбкой глядя на фермера. – Уже ночь, а ехать до ближайшего мотеля очень далеко. Мы заплатим за ночлег.

Мужчина угрюмо переступил с ноги на ногу. Алекс вытащила из сумочки пару сотенных купюр.

– Прошу вас. Мы можем спать даже на сеновале.

Фермер сумрачно зыркнул на Ника, который продолжал сидеть за рулем.

– Нехорошо вам тут быть, – наконец произнес он, – ехайте лучше отсюда. Оно вам же лучше.

С этими словами абориген взял прислоненные к стенке коровника вилы и принялся демонстративно перекидывать сено. Алекс вздохнула. Не выгорело. Перед тем как сесть в машину, она бросила последний взгляд на фермера. Он стоял, уперев вилы перед собой, и его большие плечи заметно подрагивали. Потом он повернулся и исчез за домом.

Ник молчал, пока они ехали по узкоколейке, и только когда выбрались на шоссе, заговорил.

– Странный он какой-то. Достань мне сигарету.

– Более чем, – кивнула Алекс, ковыряясь в бардачке и извлекая пачку «Кэмел». – Мне показалось, что он здорово измучен.

Громыхнул гром, а потом по крыше машины застучали крупные градины. Ник наморщил лоб и принялся разворачиваться.

– Хрен с ним, пусть гонит. Хоть в сарае каком, но приютимся.

Алекс кивнула, раскурила сигарету и сунула в губы Нику. Они опять выехали на дорогу к ферме и вскоре уже выбирались из машины, по которой немилосердно молотили градины. Укрывшись Никовой кожаной курткой, промчались к дому и замолотили в дверь. Грохотнуло так жутко, что Алекс невольно вскрикнула от страха. Дверь приоткрылась чуть шире, пропуская двоих из «Наследия» в пропахший кофе, табаком и спиртным дом.

– Вы сами напросились, – покачал головой фермер, запирая за ними. – Садитесь.

В камине жарко пылал огонь. В углу, на старом матрасе, покрытом драной простыней, лежала молодая девушка лет семнадцати. Она дремала, тихонько похныкивая во сне. Фермер присел рядом, опустив свою огромную лапищу на растрепанную головку девушки.

– Простите за вторжение, – мягко произнесла Алекс, обращаясь к нему, – нам правда невозможно было уехать, пошел здоровенный град. Я Алекс, это Ник. Спасибо, что впустили нас, мистер…

– Джон Томас, – ответил он, с минуту оценивающе глядя на гостей. Алекс снова сделала попытку улыбнуться, но ее улыбка разбилась о жесткий недобрый взгляд.

– Что уж теперь, – мужчина устало покачал головой. – Только потише ведите себя.

– Конечно, – кивнула Алекс, снимая плащ. Бойл устроился в древнем кожаном кресле в углу, ей досталась продавленная кушетка у стены. Накрыв лежанку Никовой курткой и своим плащом, женщина прилегла, и вскоре сон сморил её. По крыше дома грохотал град, и слышались чудовищные раскаты грома. Но в комнате, жарко натопленной и освещенной лишь пламенем камина, было душно и смурно.

Ник старался не уснуть, но это было трудно: дремота наваливалась вместе с теплом и мерным потрескиванием дров в камине. Как сквозь сон, он слышал странные звуки: словно великан топал снаружи. Он отчетливо видел, как напрягся хозяин дома, но не мог заставить себя пошевелиться. Алекс тихо застонала, но тоже не двигалась.

Томас тяжело поднялся из своего кресла. Ник перехватил его отчаянный, тоскливый взгляд, направленный на дверь.

– Отец Девлин, откройте, – звал из-за двери детский голосок, перемежаемый ударами грома. – Отец Девлин, пожалуйста, откройте дверь! Впустите меня, пожалуйста!