Коллектив авторов - Узел вечности

— Так, где я остановился? А, на Диком Боне… да, так вот, согласно записям Мучо Дэмдруга, любимого ученика Шенраба, Последователи поняли, что отступник исказил учение, и отправились к Шенлха О`кара, тому самому богу Сострадания. Я не знаю, кем он был на самом деле, и не уверен, что мы когда-нибудь это узнаем, но, видимо, у него было достаточно власти, чтобы влиять на судьбы бессмертных. Внимательно выслушав жалобы, О`кара предложил выход — пусть Игра продолжается, раз изменить этого нельзя, но последние двое, оставшиеся в живых, будут иметь выбор. Они могут сразиться на смерть, и тогда последнему достанется Приз, вечная жизнь в конечном мире, или… — Митос запнулся…

— Или?

— Или они могут сложить оружие и вместе пройти испытание, те самые сорок девять уровней Бардо. Теперь ты видишь, Мак — то, что с нами произошло, имеет свой смысл.

— Эти испытания нельзя пройти в одиночку? — спросил Маклауд, уже предвидя ответ.

— Да, они созданы для двоих… Генерал надеется, что это будете вы с ним. Испытание, которому он подверг нас, скорее всего не совсем то, что ожидает Последних в конце. Он взял за основу лишь идею, Лха-па неспособен заставить кого-то пройти все уровни раньше времени, жаль, что я сразу об этом не догадался. Похоже, и наш просвещенный друг сам до конца не понял, что наделал. Он даже не подумал, что рискует и твоей жизнью тоже… Чертов недоучка! — вдруг зло бросил Митос и отвернулся.

Дункан поднялся со скамейки и, сделав пару шагов, сел на балку рядом с другом.

— А каким будет Приз, в случае, если те двое откажутся драться?

— Такой же, как и во вторую эпоху, — обрести способность изменять мир, вывести цивилизацию на новый виток развития, — ответил Старик, все еще глядя в сторону.

— А как же «Должен остаться только один»? Или это тоже ложно?

— Нет, это истинная правда. Останется только один, — тот, кто обретет достаточную силу и знание. Но это произойдет в конце, на сорок девятом уровне. Один из Оставшихся отдаст Последнему свою жизнь и энергию добровольно. При этом сохранится не только его квикенинг, но и знания и память, и… сознание. Единственное условие — участники должны войти в испытания, не зная, кто выиграет. Их судьбу решит жребий, брошенный не ими. Все это своеобразная защита, чтобы властителем мира не оказался кто-то, вроде Каласа или Кроноса, кто-то, кто знает только убийство. Такой бессмертный получит приз по заслугам — он будет жить в угасающем мире, видя, как все вокруг умирает, пока не сойдет с ума от одиночества. Если же он выберет Иной путь… Последний должен быть достаточно сильным, чтобы дойти до конца, достаточно мудрым, чтобы суметь пройти испытания и он должен…

— Уметь любить, чтобы решиться на самопожертвование, — закончил за Старейшего Маклауд.

— Глупо, правда? Какой идиот это придумал! — Митос внезапно вскочил. — Только представь, Мак, двое бессмертных, с обнаженными мечами, готовые убивать, бросают их и клянутся отдать друг за друга жизнь! Это тупик, Маклауд. Приза нет, все бесполезно! — он сел обратно на балку и, стиснув руки, опустил на них голову. Горец потрясенно молчал.

Голоса паломников, читающих мантры, крики торговцев на площади Бархор, шелест ветра в молельных флагах — все сливалось в один непрерывный шум и казалось звуками из параллельного мира. Двое бессмертных сидели на крыше древнего храма, растерянные и подавленные. На этот раз Маклауду первому удалось привести мысли в порядок.

— В конце концов, — заметил он философски, — у нас есть из чего выбирать.

Почему-то это показалось им обоим ужасно смешным.

Они начали смеяться, немного истерически, и долго не могли остановиться. Что еще оставалось, как не хохотать над собственной судьбой, перед лицом начавшегося Сбора, на крыше Йоханга, в центре Лхасы, посреди Тибета.

— А… А как же те, кто выберет Иной путь, с-смогут пройти испытания, если они не связаны, как мы? — С трудом выговорил Дункан, вытирая ладонью слезы с глаз.

— О, кстати о связи, — откликнулся Митос, внезапно посерьезнев, — боюсь, у тебя слегка неверное представление о ней. Каюсь, это моя вина, но я не был уверен, что ты готов услышать правду, раз сам до сих пор не догадался.

— Ты же не чувствуешь вину с одиннадцатого века, стоит ли начинать теперь? — возразил шотландец, едва удерживаясь от нового взрыва смеха.

— Дослушай, Маклауд! Наша связь вовсе не следствие того, что было в Бордо, а, наоборот, причина!

— Ну-ка повтори!

— Это не первый квикенинг, который мы с тобой разделили, Мак!

— Не первый? — Маклауд в недоумении поднял брови. — Но я не помню, чтобы…

— Конечно, ты не помнишь! — проворчал Митос. — Вряд ли ты вообще был способен соображать в тот момент…

— Что?!

— Я не сказал тебе… это было когда ты… — он запнулся, — когда погиб Шон Бернс. Часть энергии попала в меня, и тогда я понял, что мы оба — Те, кто Помнит…

— Кто, кто мы?

— Ты, Тот, кто Помнит, Маклауд. Ты один из тех, кто может обмениваться знаниями, энергией и даже чувствами, как бессмертные во времена Шенраба. Я тоже такой, но в силу возраста… Именно поэтому случилось то, что было в Бордо, именно поэтому у Янгпачен ты смог сделать то, что сделал, именно поэтому ты сидишь сейчас здесь, а не в баре у Джо. Ты думал, тебе просто так вдруг захотелось в Тибет в моем прекрасном обществе? Вероятно, это оборотная сторона попыток генерала влиять на тебя. И ты никогда не задавался вопросом, что заставило тебя так быстро догадаться, кто перед тобой, когда мы впервые встретились? Где ты провел последние четыреста лет, Горец? В камере с закрытыми окнами? Неужели ты никогда не слышал легенду о Тех, кто Помнит? В ней ни слова не говорится о Шенрабе, но способность передавать знания и витано описана весьма подробно. Удивительно, как ты вообще умудрился в свое время услышать обо мне.

— Подожди, так мы связаны не двойным квикенингом? — спросил Дункан, пропуская насмешку мимо ушей.

— Нет, Маклауд, просто мы такие же, как Древние, — спокойно пояснил Старик. — И генерал тоже догадался об этом, изучая хроники.

— Но я в десять раз младше тебя, я при всем желании не могу ничего помнить, за каким же чертом у меня взялась эта способность?

— Хороший вопрос. Но я не знаю на него ответа. Только вот, по некоторым источникам другое имя Шенраба — Митра, а ты у нас непобедимый воин Света, попробуй поискать связь…

— Но если Шенраб — реальная личность, то Ариман…

— А, наконец-то, ты дошел до этого! Я тебе всегда говорил, что не верю в демонов. Тан Куансн не демон, а посмотри, что он сделал с тобой… с нами.

— Так Ариман тоже бессмертный?!

— Не знаю! Но, согласись, это весьма вероятно. О судьбе Кьябпа Лагринг, например, больше ничего неизвестно. Возможно, это он был Эром, бонским демоном, или Ариманом, его Зороастрийстским аналогом. Доподлинно известно лишь, что он — величайший Лха-па, генерал ему и в подметки не годится. Предположим, что он до сих пор жив, все чемпионы были Теми, кто Помнит, и эти противостояния раз в миллениум — поиск кого-то из них или… некая проверка, а вовсе не попытка захватить власть над человечеством. Теоретически я тоже мог оказаться на твоем месте, Маклауд…