Анатолий Нейтак - Эмиссар: Трансформация [СИ]

В итоге первое выступление перед Погонщиком Клыкастых прошло на твёрдую четвёрку, даже с плюсом. Во всяком случае, я остался доволен. Ниллима не мямлила и не частила, не стала скрывать своё имя (и упоминать свою территориально-вассальную принадлежность), уведомила колдуна о своих намерениях (а не стала спрашивать разрешение на проживание поблизости)…

В общем, качественно вошла в образ, который требовалось создать.

Разумеется, Погонщик Клыкастых не замедлил настучать о появлении Ниллимы, то есть отослать весточку в Лабиринт. Это предусматривалось планом. Однако поведение ученицы во время столкновения с тремя посланцами Лабиринта в рамки плана влезло уже не полностью. То есть я её вполне понимаю: троицу молодых хамов и я бы захотел окоротить…

Увы, окорот вышел уж больно эффективный.

О физических щитах хамы — точнее, их амулеты — позаботились. Нейтрализовать эту защиту сразу у всех троих Ниллиме не хватило бы энергии и умения, а грубый силовой взлом только одного щит-амулета привёл бы к гибели атакованного — опять-таки из-за недостатка умения у атакующей. Причём оставшиеся двое, пока суд да дело, успели бы напасть сами. С неизвестным, но вряд ли приятным для нас результатом.

В итоге обозлённая ученица не ко времени вспомнила о моих уроках по тактике и ударила в плоскости, где противник не ждал подвоха, чарами “общей паники”. Комбинированная атака на физиологическом и эмоциональном уровнях оказалась успешна сверх всяких ожиданий. Вот разве что вышла дополнительная накладка: Братец, задетый эхом чар, наскочил на того из троицы, который не смазал пятки, а застыл в ступоре. И, прежде чем Ниллима его оттащила, успел продавить физический щит… к счастью, не истощить или сломать, а именно продавить — иначе хам не отделался бы всего-то полудюжиной ран, обильно кровоточащих, но не особенно опасных для здоровья. Увы, пока она усмиряла Братца и спасала жизнь очередному раненому (на сей раз уже сама, пользуясь теми азами целительской магии, которые я ей преподал), двое хамов успели убежать так далеко и быстро, что догонять их, чтобы сдаться им в плен, уже не имело смысла.

Итог: вместо того, чтобы тихо-мирно прибыть под конвоем в Лабиринт, нам пришлось волочь хама-подранка к Новому Заводью, сдавать его на попечение Погонщика Клыкастых и ждать следующего хода сарье. Хотя Ниллима хорохорилась, я-то прекрасно осознавал, что второе приглашение пойдёт в комплекте не с одним лишь хамством. И что удержать контроль над Лицом моей ученице будет гораздо, гораздо сложнее…

Увы, сложность этой задачи я недооценил.

Долиг Рэхлонд

Найдя нужное место, он заставил шхарта опуститься на ближайшей к поселению вырубке. Ограничил свободу своего верхового зверя опутывающим заклятьем, затем наведался в само поселение. Местная пародия на сарье (хотя — а чего ещё ждать от принадлежащего к Линии Рога?) чуть не переломился от поклонов, называя Долига — раа. Ничтожные вообще валились ниц. Всё привычно, предсказуемо и скучно.

Потратив ровно столько времени, сколько нужно, чтобы выяснить, где искать дикарку, Смотритель на ходу развернул дополнительные магические щиты, разбудил живую плеть и углубился в джунгли.

Дикую растительность в таких количествах, в отличие от неба, Смотритель не любил. Развёрнутый физический щит, который также приходилось протаскивать через подлесок, отнюдь не добавлял приятных ощущений. Шуршали, а порой и ломались раздвигаемые Силой ветви. Разбегались прочь какие-то мелкие, возможно, даже ядовитые твари. Возмущённо, противно и на редкость громко орала над головой какая-то чёрно-зелёная птаха. Поорёт, перелетит следом за пришельцем — и снова надрывает глотку. Что ж, дооралась. Резко удлинившаяся живая плеть рассекла нахалку пополам — только перья полетели.

Увы, расправиться так же быстро и просто с зарослями Долиг не мог…

К счастью, “онгр с тремя верхушками над родником” нашёлся быстро. Ведьма — тоже. Прятаться или драться она не попыталась, что могло свидетельствовать не только о глупости, но и о некотором уме. А вот внешний вид дикарки Смотрителя разочаровал. Она оказалась совсем молоденькой, всего лишь считанные бирелл назад созревшей, да ещё — одной из машир.

Ведьма, по рождению принадлежащая одной из слабейших рас Линии Клыка. Но при этом победившая разом трёх старших. Что за позор!

“Впрочем, — отметил Смотритель машинально, — если раса её слаба, то сама она имеет не самый скромный потенциал. Благородным не чета, но вот по меркам полукровок вполне, вполне. Неплохая заготовка, определённо”.

Меж тем дикарка решила, что может подать голос.

— Приветствую вас, танш сарье, — сказала она. — Я…

Не дожидаясь дальнейшего, Долиг прижал её заранее сплетённым Серым Параличом.

— Тявкать будешь, когда я разрешу, — сообщил он, неторопливо сокращая дистанцию и поигрывая живой плетью. — Для тебя, безродная, я — раа Рэхлонд. А ты для меня — меше. Право обращаться ко мне “танш сарье” ещё предстоит заслужить. Удастся ли это тебе? Не факт.

Остановившись в пяти шагах, Долиг заглянул дикарке в глаза. И обнаружил на их дне… не страх, нет. И даже не бессильную ярость, что ещё можно было бы понять.

Сдержанное раздражение — вот что он там нашёл.

Это ему не понравилось.

Отвечая воле хозяина, живая плеть метнулась к цели и обвила горло ведьмы, выделяя не смертельный, но весьма болезненный яд.

Пять бун пытки. Десять. Пятнадцать. Двадцать…

В начале третьего десятка плеть разжала хватку и отпустила жертву: задыхающуюся, с потемневшим лицом, закатившимися глазами. Но так и не издавшую ни единого крика. Даже хрипа себе не позволившую. Это Смотрителю скорее понравилось: стойкость он ценил.

— На первый раз, — сказал он, — наказание за неуместные речи было кратким. А теперь ответь: где твой ручной мечезуб?

— Зачем… он… вам? Танш сарье.

"А дрянь упряма. Тем лучше".

Живая плеть обвила талию дикарки. И сжалась — сильнее, чем перед тем на горле. Из-за спазма мышц у ведьмы вновь возникли трудности с дыханием, причём более серьёзные, чем недавно. О причиняемой ядом боли даже говорить нечего. Кстати, смертельной применённая отрава не являлась, но эффект её применения зависел от дозы. В частности, учитывая вес, пол и расу дикарки, после объятий плети длительностью десять нохх она должна была потерять сознание, а после двенадцати или пятнадцати нохх непрерывного впрыскивания яда — умереть.

— Похоже, ты глупа, меше, — скучно констатировал Долиг, наблюдая, как ведьма силится выполнить разом две сверхзадачи: не задохнуться и удержаться на ногах. — Это плохо, потому что от глупцов мало толку. Сейчас я задам тебе вопрос. Довольно простой. И я надеюсь, что ты на него ответишь по-умному. А теперь — вопрос: ты хочешь подохнуть, меше?