Анатолий Нейтак - Эмиссар: Трансформация [СИ]

Шосэтан Сорент

— Какая редкостная чепуха.

Машир криво усмехнулась, слегка покачав головой.

Не такой реакции на одно из тягчайших обвинений ждал Шосэтан. Даже эта сумасшедшая должна была возмутиться открытым обвинением в связи с магом Хаоса! Она должна была или его атаковать (с учётом клейма — крайне маловероятно), или резко отрицать всё, или, самое лучшее для него, — попытаться бежать, тем самым доказывая свою вину…

— Вот до чего доводит половинчатое знание, — продолжала Ниллима слегка изменившимся голосом, глядя ему прямо в глаза. — В оригинале знаменитый диалог должен звучать примерно так: “Сар и мд а ват Й о глох”, — “Сар и мв е р Зонг а н”, — “ А миле фар и м о мжед”. Но от древней мудрости недоумки — переписчики и комментаторы — оставили лишь треть. Да и ту извратили…

— Что?

— Перевожу на понятный язык. “Хаос воплощает несуществующее”, — “Порядок воплощает сущее”, — “Из противоположностей рождается жизнь”. Надо заметить, ёмкое “саримдават Йоглох” можно также понять, как “Хаос изменяет сущее”, или как “Хаос суть изменчивость”, и даже как “Хаос приводит в движение”. Но ни один корректный вариант перевода даже близко не лежит к любимой фразе моего наставника. Девиз Безначального? Ха! Не позорился бы лучше, рассуждая о том, в чём толком не разбираешься.

— А ты разбираешься, значит?

— Очень плохо. Но уж диалог той, кого ныне величают Антиподом, и того, кого считают Предтечей, знаю. Пусть в огрублённом изложении, зато не в урезанном и не искажённом!

Если бы Ниллима внезапно врезала ему поддых, впечатление оказалось бы менее сильным.

— Откуда?..

— От учителя, разумеется! Или ты думаешь, я сама вот прямо сейчас это придумала, чтобы позабавиться? Эх вы, благородные… а я ещё не верила, что нынешние поколения младших Домов деградировали настолько … забыть основы подлинной истории Творения — это умудриться надо!

— А ты её знаешь?

— Очень плохо, — повторила машир с искренним сожалением. — По разным источникам, в изучении истории Творения можно выделить от девяти до пятнадцати стадий. В теории существо, знакомое с последней стадией истории — по-настоящему знакомое, понимающее не только внешнюю последовательность деяний Предтеч, но и смысл их, их подлинную суть, — такое существо способно повторить акт Творения или как минимум создать предпосылки к нему.

Шосэтана передёрнуло.

“Сумасшедшая”.

— Я не сошла с ума, — заявила Ниллима, и его снова передёрнуло. — Но переубеждать тебя не намерена. Верь во что хочешь! Я не проповедница и открывать невеждам неудобную истину не собираюсь. Меня сейчас волнует сугубо практический вопрос. На который ты, как проигравший наш маленький поединок, должен ответить. Чем тебе насолил Зарм Хоррев? Я слушаю.

Челюсти словно склеились. Но Шосэтан всё же разомкнул их. Двойной позор: уступить машир и открыть секрет, выставляющий его неудачником…

Но он принял условия. И отказ от ответа будет ещё большим позором.

“Чтоб тебе в нечистотах утонуть, гадина!”

— Зарм увёл у меня невесту.

Вот так. Р-раз — и груз сброшен.

Ниллима медленно кивнула. Ни злорадства, ни любопытства, ни осуждения…

— Надо полагать, ты хочешь, чтобы тень позора от его проигрыша легла также на… неё?

“Ну точно змея. Холодная, проницательная, расчётливая стерва”.

— Да.

— Ясно. Что ж… я берусь за дело. Вернёмся к вещам практическим. Что ты можешь припомнить о заклятиях, которые применяет Зарм, и его излюбленных боевых приёмах?

Ниллима

"Это правда?"

"Что именно?"

"Про историю Творения".

"С некоторыми оговорками — да".

"И почему ты не знакомишь меня с ней?"

"Знакомлю".

— Неужели? — бросила Ниллима, ради чего даже остановилась на полпути от зала, где оставила Шосэтана, к месту своего нынешнего обитания. "Если я правильно помню, всё, или почти всё, что ты мне поведал в этой области, исчерпывается саркастичными комментариями к рассказу Жанкарна. Мол, сейчас я неспособна оценить по достоинству пафос и стиль, и что позже мы ещё разберём по косточкам сию легенду… вот только разбора так и не последовало".

"Разумеется. Ведь ты до сих пор не готова к этой работе — и будешь готова не скоро. Пока мы проходим необходимые подготовительные этапы".

"Например?"

По эмоциональному фону Соседа прошло нечто вроде вздоха — устало-ироничного.

"Ты воспринимаешь само понятие истории Творения излишне буквально. Нет, если тебе так уж не терпится, то именно историю, в духе поведанной Жанкарном легенды, я тебе изложу. Это не трудно. Трудность заключается в том, что многое ты не поймёшь, а то, что поймёшь — в основном будет понято превратно".

"Знакомая отговорка".

"Да. Я уже использовал её, когда мы обсуждали уровни разумности и личность моего, гм, отца. Но раз уж ты вспомнила мои слова, касающиеся легенды в изложении Жанкарна, вспомни и сказанное совсем недавно, когда повторяла за мной: существо, знакомое с последней стадией истории, способно повторить акт Творения . Понимаешь?"

Ниллима медленно кивнула.

"Да. И мне, и тебе до Предтечи дальше дальнего. Выходит, ты молчишь не столько потому, что я могу тебя не понять, сколько потому, что сам понимаешь далеко не всё…"

"Именно. Учиться всегда легче, чем переучиваться; поэтому я не посвящаю тебя в историю Нарадума и даже сам стараюсь не заглядывать в "записи" о ней, оставленные Рином Бродягой в многослойно запакованных архивах памяти. Вместо этого я вместе с тобой изучаю Нарадум изнутри, как одно из обитающих в нём существ. Историю Творения читаем мы не в словах, но в блеске сердцевинных каналов, переливах эши, звуках дыхания — в общем, учимся через живое взаимодействие разнородных Сил, которое и есть Творение".

"Поэтично".

"О да. Хорошая метафора сильно облегчает понимание… по крайней мере, пока помнишь, что все метафоры лгут".

"А это уже парадокс ".

"Естественно. Познание от них неотделимо, потому-то один поэт и сказал, что гений — парадоксов друг . Ладно, что-то мы заболтались. Шагай уже дальше".

И Ниллима пошла дальше, улыбаясь самыми краешками губ.

Сорх

С одной стороны, штуковины на редкость просты. Внешне. С другой — позволяют делать такое, что совсем недавно он бы просто не поверил в… вот это.

Штуковина первая: боевой жезл. Корявенький, сляпанный кое-как из обычнейшего дерева (местами даже кора не полностью содрана) — ни дать, ни взять детская игрушка. Или поделка младшего ученика артефактора: начинающего, неумелого и непутёвого. Однако в руке сидит на удивление ухватисто, да и по части… как там… функционала ?.. совсем не игрушка. Суть даже не в том, что жезл способен поражать цель классическими Белыми Стрелами. И не в том, что после поворота другим концом можно выпускать в цель совершенно не классические Капли Праха, превращающие камень в пыль, а плоть — в вязкую жидкость.