Сергей Джевага - Когда оживают Тени [litres]

Очнулся я быстро. Но так же быстро сообразил, что дела плохи. Голова гудела, правую скулу жгло, а тело онемело. Поднял взгляд на громилу и как-то равнодушно отметил, что шансов никаких. Можно пнуть в голень, можно ударить головой в живот. Но хватит ли сил на новый рывок?..

В ночной тишине прозвучали шаги. Я поначалу решил, что галлюцинация, шутки собственного сознания, но тени шевельнулись, и в следующий момент мрак разорвала яркая вспышка. С потолка посыпались искры, и нечто, взвизгнув, пролетело над головами.

Выстрел показался особенно громким в замкнутом пространстве тоннеля, оглушил, заставил всех на мгновение застыть.

– Назад! – раздался холодный голос. – Продырявлю шкуры, мерзавцы!

Стоит отдать должное бандитам. Соображать умели. Потому как кинулись врассыпную, неуловимо быстро просочились в боковые арки.

Я немного полежал, а затем осторожно сел и потрогал щеку. Оглянулся на неожиданного спасителя, где-то с минуту рассматривал смутно знакомое лицо, вымученно улыбнулся.

Сегодня определенно день встречи со старыми знакомыми. И день неудачных стычек.

– Привет, Бран. Ты вовремя.

– Вижу, – хмуро буркнул высокий статный мужчина, невесть когда появившийся в коридоре. Спрятал пистолет в кобуру, зачем-то помассировал правое запястье и добавил: – Я думал, сюда таких не пускают.

Странно, но его эмоции докатились с опозданием: настороженность, неудовольствие и капелька радости.

Наверное, стоило отдохнуть. И бандитов прошляпил, и приятеля детства.

– А я думал, в столице не одобряют такое, – парировал я, кивнув на кобуру, спрятанную под курткой матросского покроя.

– Разрешение есть, – пожав плечами, ответил Бран. Подал руку и помог встать. – Тебе повезло, Орм, я проходил мимо. Задержался у работодателя, решил сделать круг и пройти мимо дома детства. Ностальгия.

– Работодателя?.. А как же карьера матроса? Мечты стать офицером?..

– Жизнь штука сложная. Пока работал с твоим отцом, дела шли неплохо. А потом, после исчезновения «Айне», пошли наперекосяк. Устроился на одно судно, на другое, третье. Как-то не приживался нигде. В итоге сейчас в охране у одной организации здесь, в верхнем. Платят неплохо, и времени хватает на свои занятия. Жду теплого течения.

– Иногда надо делать паузы, – кивнул я. – Зайдешь?

– Кто-то же должен тебя довести домой, – хмыкнул приятель детства.

Вязкая горечь обожгла небо, свела скулы. Но превратилась в приятное тепло, что расползлось в груди, расслабляя натянутые как струны мышцы.

Вот за что уважал жителей Шельфа, так за предприимчивость и умение работать. Додумались же купить у туату немного редчайших семян и технологию выращивания, соорудили в своих городах-куполах аграрные секторы. И теперь торгуют ароматными травками, горячие настои из которых и приятны, и полезны. Да, потратили баснословную сумму, но деньги у них, считай, в горшках колосятся. Растят пшеницу, постоянно расширяют посевные площади. Вроде даже какие-то фрукты и овощи начали культивировать. Ходят упорные слухи, что в качестве удобрений они используют человеческие испражнения, смешанные с илом и песком, но о таком думать не хочется.

Я приложил к скуле тряпку, намоченную в холодной воде, подождал, пока боль немного отступит. Вновь поднял кружку и сделал глоток, с благодарностью кивнул Старику:

– Спасибо.

Тот промолчал, метнув грозный взгляд. Отобрал ветошь и вышел прочь. Бран посмотрел вслед с недоумением: дескать, что за странный слуга, но пожал плечами.

Мы сидели в одной из гостиных грота. Точнее, в той, где Старик успел навести нечто смахивающее на порядок. Но от парочки диванов тянуло сыростью, стекло журнального столика помутнело от времени, а фотографии на стенах и плафоны светильников покрывал густой слой пыли.

Я помнил эту комнату. Помнил, как иногда собирались здесь семьей, встречали гостей. В одном из кресел сидел отец, читая какую-нибудь книгу, мать рисовала, а я играл, расположившись на ковре. Тепло, сухо, очень уютно. Лишь шелестели страницы да мерно цокали часы.

Сейчас от того ощущения не осталось ровным счетом ничего. Обычная пыльная и холодная комната. И что самое главное – я не испытывал ни горечи, ни страха, ни грусти. Легкое смущение от осознания, что мне все равно. Когда открывал люк, шел через шлюз, била дрожь. Но осознав, что Теней здесь нет, отыскав Старика и выспросив новую рубашку, успокоился.

Чего не скажешь о Бране. Приятель детства ерзал в кресле и осматривался, принюхивался. На лице отражалась смесь эмоций – от светлой печали до застарелой злости.

– Здесь давно никто не жил, – констатировал он.

– Да, – подтвердил я. – Сам только-только вернулся в город.

– Надолго?

– Не знаю. На какое-то время придется остаться, дальше будет видно.

– Кто те люди, Орм? – спросил Бран, решив, что приличия соблюдены и пора утолять любопытство.

– Бандиты, – с непроницаемым выражением лица ответил я.

– Да я как бы смекнул, что не торговцы сладкой ватой. Они тебя специально дожидались. Почему?

– Долгая история. Семейные распри.

– Нолан подослал?

– Как ты догадался?

– Да тут каждая крыса знает, что он спит и видит себя хозяином родового грота Мак-Моранов. Судиться пытался, взятки давал, чтобы смерть твоего отца признали пораньше. Ну и я видел, как меняются таблички на заводах и фабриках, кораблях. Сначала какая-то неизвестная компания, потом другая, третья. И вот уже герб твоего дяди.

– Ты следил?

– Скажем так: интересовался. Воспоминания связаны с вашей фамилией, и мне обидно видеть, как наследие дома превращается в воду.

Он пожал плечами и виновато улыбнулся. Давно не юнец. Тогда выглядел худым, порывистым, состоящим из сплошных углов пареньком. Сейчас же в кресле сидел побитый жизнью, но не сломленный мужчина лет на пять старше меня самого. Широкоплечий и высокий, мускулистый, с хищными чертами лица, немного крупноватым носом и стальными искорками в серых глазах. В по-военному коротких волосах много проседи, у глаз и рта морщины, на левой щеке короткий шрам от удара кортиком. Но в новом Бране я еще видел того любопытного юношу, что жил в нашем доме.

Отец подобрал парня-сироту на улице одного из дальних поселений. Пожалел, привел в родовое имение и предложил работу. С тех пор Бран помогал с бумагами, таскал грог, чистил вещи, разносил послания. И стал одним из лучших моих друзей. Часто играли вместе, сбегали и уводили Фергюса из-под носа многочисленных нянек, учителей и лакеев, вместе ходили по заброшенным тоннелям и коллекторам к теплым источникам. Соревновались, читали книги, дрались с соседскими мальчишками. Ели за одним столом, учились и сражались вместе.