Алан Прог - Книга Пророков

Промокшие до нитки, они уже миновали улицу Кленового Листа и приближались к казармам, когда внезапно кентурион схватил лорса, на котором ехал Рой, под уздцы. Животное шарахнулось и застыло, нервно вздымая косматые бока.

— Ты чуть не раздавил мертвяка! — рявкнул Крысобой, заглушая шум ветра.

Прямо перед копытами Кира в луже крови лежал труп крупного мужчины лет пятидесяти. Лицо его было в ссадинах и подтеках, из открытого рта вываливался синий язык. Священник отметил, что убитый не был ограблен — на поясе висел солидный кошель с монетами.

Дигр спешился и наклонился над мертвецом:

— Смерть наступила не более трех часов назад. Кто-нибудь его знает?

— Кажется, я видел его на рыночной площади, — мрачно отозвался кентурион, — я и еще Вулли, тот, что из новеньких. Бедняга торговал креветками, рыбой и прочей морской снедью — должно быть, купец от гильдии рыбаков.

— Зачем, интересно мне знать, убивать купца, если не ради денег? — задумчиво произнес начальник стражи. — Не нравится мне это.

Как и ожидал Рой, свидетелей не оказалось. Утром ни одна деталь дела не прояснилась. Кому понадобилось убивать купца и, главное, зачем? Почему кошель с деньгами остался на поясе убитого? Быть может, странное преступление — дело рук адептов Нечистого? Множество вопросов роилось в голове начальника стражи.

Новый день выдался на удивление ясным. Непогода улеглась. Воздух был чист и прозрачен. Даже небольшая речушка, рассекающая Нагрокалис на две половины, выглядела вполне безобидно. Обычно взбаламученная всевозможными водными тварями, сегодня она казалась странно невозмутимой.

Дигр насторожился. Река Слез испокон веков отличалась капризным норовом и была чуть ли не главной его заботой: морские чудища, заплывавшие из Внутреннего моря, доставляли много хлопот. Не проходило и дня, чтобы какая-нибудь зверюга не продралась через перекрывающие русло решетки.

В остальном Нагрокалис как две капли воды походил на прочие, смертельно скучные, тыловые города Атвианского союза, в которых бывал начальник стражи. Те же улицы, те же дома, те же лица…

Впрочем, нет. Лица, пожалуй, изменились — но в чем? Мальчик с черной всклокоченной челкой подбирал рассыпавшиеся из корзины овощи. Торговец продавал кожаную одежду. Плотник обтесывал суковатое бревно. Все они отрывались от своего занятия и пристально смотрели священнику в глаза, когда тот проходил мимо. И у всех было одно удивленно-растерянное выражение и пустота в глазах, словно у оживших кукол.

«Должно быть, градоначальник Бирг Кастерс вчера устроил народное гуляние, — усмехнулся метс. — Старый лис жить не может без дешевой популярности». Судя по всему, царящее в городе уныние объяснялось именно этим. Дебошир и выпивоха, Бирг, каким-то чудом выбранный городским главой, не избавился от вредных привычек. Но теперь к ним прибавилось еще и тщеславие.

Рядом с Дигром шагал кентурион, за всю дорогу не проронивший ни слова. Рой прекрасно знал, что Крысобой не отличается словоохотливостью, но тем не менее чувствовал себя неуютно. Он даже подумал, не обидел ли чем старого друга, но тут же отбросил эту мысль.

— О чем ты все время молчишь? — спросил Дигр.

Марк резко остановился и пристально посмотрел на Роя:

— Ненавижу я этот город. Его улицы, запах. Эту деревянную мостовую, сдобренную помоями, эти дома. Иногда мне кажется, что Нагрокалис убивает меня. Если бы ты знал, как я хочу вырваться отсюда!

Дигр невольно отпрянул. «Либо я повредился умом, — подумал он, — либо это не тот Марк, которого я знаю». Повинуясь внезапному порыву, священник проник в сознание кентуриона. Крысобой, не обладавший подобными ментальными способностями, не мог почувствовать осторожного прикосновения. Именно на это и рассчитывал киллмен.

«Бедняга Марк, и ты выдохся», — подумал Дигр, мысленно обследовав разум друга. Разумеется, Марк раздражение объяснялось просто: суровый рубака потерпел фиаско на личном фронте и оттого видел окружающий мир в темном свете. Рой искренне раскаивался в своем бесцеремонном вторжении и с трудом удерживался от извинений.

— Не пропустить ли нам по стаканчику, дружище? Полагаю, проверку постов можно и отложить.

Марк с ненавистью взглянул под ноги — сапог угодил в грязную лужу — и прорычал:

— С удовольствием.

Они завернули за угол и направились в одно неплохое местечко, что находилось неподалеку.

Кабачок «Зеленая гадюка» пользовался заслуженной славой. В отличие от трех других питейных заведений Нагрокалиса, «Зеленая гадюка» могла похвастаться приличной кухней, а также добрым отношением к клиентам. По крайней мере, здесь не вышвыривали за дверь только за то, что посетитель перебрал лишнего или у него вдруг кончились деньги. Хозяин всегда был готов предоставить кредит, правда, под невероятные проценты. И еще здесь подавали настоящий ром и вина, приготовленные из благородных ягод, а не бурду, полученную перегонкой поросячьего навоза.

Завидев посетителей, владелец кабачка, однорукий Луи, расплылся в приветливой улыбке:

— Уж не сам ли это господарь Дигр с господарем Крысобоем? — Луи приковылял к вошедшим и протянул шестипалую ладонь. — Такая честь для ничтожного Луи, такая честь.

В городишке поговаривали, что Луи знается с пиратами. По некоторым слухам, калека был на короткой ноге с самим Лохматым — главой пиратского клана, орудующего в водах Внутреннего моря, и даже руку потерял во время одного из набегов. Взглянув на испещренную морщинами физиономию Луи, Дигр подумал, что, возможно, сплетни не лишены основания.

— Могу предложить жаркое из диких уток, — доверительно сказал однорукий, — только для вас, благородные господари.

— Угу, еще вчера они хрюкали! — неприветливо буркнул Крысобой.

В ответ Луи подобострастно хихикнул и помахал рукой:

— Вы такой шутник, господарь Крысобой, хи-хи-хи, такой шутник.

Впрочем, шутка кентуриона могла оказаться и правдой. Поговаривали также, что Луи знаком с черной магией. Вернее, будто бы кто-то когда-то слышал, что он ходил в первых учениках у самого Блейма — служившего адептам Нечистого колдуна с улицы Кленового Листа, который никогда не показывался людям и о котором существовали лишь легенды и сплетни.

Ходили еще слухи, что Луи занимался некромантией — древним магическим искусством обуздания всяческого рода беспокойных мертвецов: зомби, оживших трупов, оборотней, вампиров и прочей мрази. И, возможно, именно в силу этого, никем не доказанного пристрастия, калека разместил «Зеленую гадюку» в черте городского кладбища. Из окон виднелись могилы, склепы и черные деревья, никогда не покрывающиеся листвой.

— Брось, Крысобой, — хлопнул киллмен друга по плечу, — пусть они даже мяукали, я готов поклясться, что теперь они поспорят вкусовыми качествами с молочным поросенком.