Майкл Суэнвик - Мать железного дракона

— Именно. Я хочу денег. Много денег.

— Там на столике чек. Возьми его и скажи, достаточная ли это сумма.

Грималка внимательно изучила чек, а потом порвала его пополам. Обрывки плавно опустились на пол.

— Эддеркопп говорил, что этого может не хватить. В ящике того же столика лежит еще один чек.

Грималка открыла ящик. Глянула на чек, сложила его, спрятала в карман пиджака, а карман застегнула.

— Пойдет. Место твое.

— Хорошо. — Нарцисса повернулась к Кошке. — Кошка, милая, отец и мать давно мертвы. Братьев и сестер у меня нет. Если я никого не усыновлю, Дом Сиринкса умрет вместе со мной. А лишь Дом Сиринкса и не дает Аверну низвергнуться в анархию. — Она взяла Кошку за руку и слабыми пальцами погладила ее ладонь. — Моя дорогая, бесценная, сладчайшая Кошка, не могу вообразить никого, кто больше тебя заслуживал бы этой чести. Советник Эддеркопп подготовил все бумаги. Я хочу принять тебя в семью и сделать своей законной сестрой и наследницей. Хочу, чтобы после моей смерти ты стала главой Дома Сиринкса.

Кошку будто дубиной огрели.

— Я… Я… я не могу.

Темные глаза впились в нее из глубины зияющих в черепе провалов. Силы Нарциссы таяли, и чары уже не могли полностью скрыть ее плачевное состояние. Но в голосе не было и тени мольбы.

— Ты должна.

Набрав в легкие побольше воздуха, Кошка сказала:

— Мы побеседуем наедине.

Грималка едва заметно кивнула, повернулась и вышла. Медики тоже удалились. Джози не двинулась с места, и Кошка велела:

— Вы и так слишком много знаете. Иди.

Хайнтка растаяла.

— Я не могу принять твое предложение. Я дезертир и убийца дракона.

— Над главой старшего дома не властны никакие законы. Тебе, несомненно, об этом известно.

— Известно. Но… — Кошка собралась с силами и глубоко вздохнула. — Я надеялась этого избежать. Жаль, что не вышло.

— О чем это ты?

— Я беседовала с твоей сестрой Эхлоей, и она обо всем мне рассказала.

Нарцисса изумленно вытаращила глаза.

— Приемная сестра нужна тебе лишь для того, чтобы спихнуть ей титул и обязательства своего дома. Эхлоя слабеет, и железнодорожникам нужна новая жертва на замену. Этой жертвой должна стать ты, глава Дома Сиринкса. Если только не успеешь пригреть какую-нибудь злосчастную неудачницу, сделать ее своей наследницей и умереть, пока в тебя не вцепились духохирурги. А тут как раз я подвернулась. Как кстати. Но чтобы твой маленький план сработал, нужны мои подписи на бумагах. И поставить их я должна добровольно, так?

На лице Нарциссы отразился такой ужас, что вид этот при любых других обстоятельствах можно было бы счесть душераздирающим. Но Кошка только сильнее разозлилась:

— Так что провалился твой хитроумный планчик. Духохирурги вырежут твою душу, оставив одну лишь искру. Тело останется здесь, не живое и не мертвое. Где-то на свет появится лишенное сознания существо — то, в котором ты должна была переродиться. Наверное, его отправят в Стеклянный Дом, чтобы пересадить туда другую душу. А может, просто умертвят и выкинут. Важно лишь то, что ты займешь место Эхлои, а ей позволят умереть.

— Сестренка, ты не можешь обойтись со мной так жестоко.

Кошка поняла, что ее колотит от ярости.

— Именно это ты собиралась проделать со мной. В чем же разница?

— Ты бы упрочила свое положение. Признаю, тебе не сразу удалось бы им воспользоваться. Но в конце концов, когда ты переродишься…

— Моя мать — Вдовствующая Дама Сан-Мерси из Дома Сан-Мерси, это древнее и благородное семейство. В сравнении с ним Дом Сиринкса — выскочки и нувориши.

— Твоя мать в самом деле фата Сан-Мерси? — ужаснулась Нарцисса. — Ты ведь не пудришь мне мозги?

— Вдовствующая Дама Сан-Мерси. Но да, так оно и есть.

— Кернунн сладчайший. Гребаный сладчайший Кернунн. Я присягала ей на верность.

— Меня это не особенно удивляет. Матушка, по всей видимости, везде приложила руку. Именно поэтому, милая моя Аэруго, я должна обязать тебя твоим истинным именем никогда и никому не упоминать об этих делах.

Фата Нарцисса нахмурилась, голос ее звучал все тише.

— Ты не стала той сестренкой… какую я себе представляла. Но быть может, я… не того ждала.

Последние слова едва можно было расслышать. Фата Нарцисса закрыла глаза так окончательно и бесповоротно, что Кошка поняла: больше эльфийка никогда их не откроет.

Дверь распахнулась, и в комнату влетела Грималка, а следом — столько духохирургов, что Кошка усомнилась, что все они тут поместятся.

— Бумаги подписаны? — поинтересовалась карга.

— Нет, — ответила Кошка. — И подписаны не будут.

— Тогда ты должна немедленно удалиться. Духохирургам предстоит много работы, и работа эта местами довольно неприглядна.

— Уже ушла. — Кошка двинулась к двери и оглянулась на Грималку. — А ты?

— Я должна остаться и проследить, чтобы все было сделано как надо. Железная дорога своих не забывает.

Кошка вышла на улицу и увидела, что наступила ночь. Слуги расставили вдоль дорожек декоративные факелы на случай, если кому-нибудь вздумается пойти на вечернюю прогулку. По одной такой освещенной дорожке она отправилась к холму в центре поместья. Когда Кошка проходила мимо сарая, до нее долетело такое ужасное зловоние, что ее чуть не стошнило. Видимо, тело Эхлои начало разлагаться. Значит, духохирурги уже взялись за дело.

Теперь Кошка понимала, почему хайнты так стремились убрать труп из бельевой.

Она стояла на вершине холма и смотрела на звезды, пока те не поплыли перед глазами. Спрашивать было некого, поэтому в конце концов она обратилась к Хелен:

— Хелен… скажи, правильно ли я поступила? Может, не стоило спорить с Нарциссой. Может, нужно было притвориться, что я подписала бумаги, пусть бы она отлетела, уверенная в том, что сумела перехитрить меня и сплавить свой титул? Или вышло бы только хуже, когда она очнулась бы прикованной к Колоколу Свободы?

— Кто? Что? Я? Вот уж меня спрашивать не стоит. Я запорола все отношения, какие у меня только были. С родителями. С друзьями. С мужем, с которым мы не продержались и трех месяцев. — Голос у Хелен сделался задумчивым. — Хотя вот теперь я думаю, может, это не баг, а фича такая. Может, цель у дружбы и семьи не в том, чтобы все всегда шло хорошо. Видит Бог, эти ужасные отношения многому меня научили. Я тебе говорила, что была замужем трижды? Наверное, медленно учусь. В каждом браке, пусть и чудовищном, я узнавала что-то новое о себе самой и о природе мира, который… А может, надо было… Один раз, когда мы с Джереми…

Она умолкла.

Кошка почувствовала себя не вправе проявлять любопытство.

На спине у Эсме болтался рюкзачок «Hello Kitty», из него выглядывала кукля. При виде этого зрелища сердце у Кошки дрогнуло. «Нет, не сейчас, — подумала она. — Не сейчас, когда я так устала, вся вспотела, в таком ужасном раздрае». Но долг есть долг. Она взяла протянутую руку Эсме и повела девочку прочь.