Мартин Аратои - Обретая Силу [СИ]

Комацу заверил, что, как только овладею собственной техникой движения, превзойду обычных идущих моей ступени. Возвышением мы не занимались, даже использовать форму Первого писания учитель запретил. На все мои вопросы, как я могу постигнуть аспект Силы, не уделяя ему должного времени, старик лишь отмалчивался да отмахивался.

Вот так, как одно мгновение, пролетело почти полтора месяца. За это время состояние Луолана ухудшилось. Бывали моменты, когда тот даже не знал, кто он такой и где находится. Зорма тоже начала беспокоиться. Она перестала проводить дни, бегая вокруг озера и плескаясь в нём, а большую часть времени лежала, свернувшись калачиком возле моей хижины и жалобно скуля. Всё, что оставалось — это надеяться, что, когда перейду на третью ступень к красному, то дух немного придёт в себя.

Хотя чем больше проходило времени, тем меньше верил, что у меня всё получится. Беспокойство нарастало с каждым днём, коих оставалось всего десять.

Сегодня Комацу, наконец, поручил новую тренировку: заставил сидеть на плоском камне, прямо под бушующим водопадом, и заниматься сбором эссенцию. Заниматься циркуляцией было чудовищно трудно — если слишком сильно сосредоточусь на форме, то потеряю контроль и водопад раздавит меня, а если сконцентрироваться на противостоянии воде, то не смогу втянуть энергию и заполнить средоточие.

Под бушующими потоками было неимоверно сложно выровнять дыхание и придать рукам правильное положение. Я словно физически чувствовал, как напрягается разум. Несмотря на обжигающий холод воды, меня пробирал жар. По лицу и спине струился пот, тут же смываемый падающими струями.

Ухватившись за ближайшую нить силы, медленно потянул её к средоточию, прогоняя по узору меридианов. Если уцзу напрягал тело, то это упражнение оказывало такое же воздействие на разум. Я почувствовал, как пульсирует вздувшаяся жила на виске, как в голове шумит грохот водопада, и, потеряв контроль, свалился в озеро, не успев сгруппироваться и ударившись плашмя о поверхность воды. Не теряя времени даром, взобрался на уступ снова и начал упражнение с начала.

— Отжался! Прыгнул! Колени к груди! К груди, я сказал! Выше, лентяй!

Не знаю, где старик откопал это упражнение, но оно — сущая пытка. Тем более, когда стало более-менее сносно получаться, учитель водрузил мне на плечи мешок с песком и привязал к рукам и ногам утяжелители.

— Прыгай выше! — голос Комацу гремел по всей долине, заставляя усердно выполнять каждый подход.

Телесная боль усиливалась душевной, оставалось всего пару дней до срока, обозначенного духом. И хотя внешне, как в прошлый раз, это никак не проявлялась, одна мысль о том, что скоро умру, сводила с ума. Да ещё и Луолан замолчал и никак не откликался на мои воззвания.

При очередном прыжке свело икры, и я повалился под ноги Комацу.

— Вставай! Чего разлёгся?! — и не думал сжалиться тот.

Протестующе застонав, подогнул усталые, дрожащие ноги и заставил себя сначала сесть на корточки, а затем и встать.

— Ленишься, — неодобрительно проворчал учитель.

— Нет.

— Мне-то не рассказывай, — пренебрежительно махнул тот рукой, — вижу же, совсем на тренировке не сосредоточен, за дыханием не следишь… Если будешь сачковать сейчас, это плохо скажется на твоём Возвышении в дальнейшем.

— Боюсь, если в ближайшие пару дней не продвинусь, этого самого будущего и не будет вовсе.

Молчание, последовавшее за этим, длилось несколько долгих минут, пока я и Комацу смотрели друг на друга. Наконец, черты лица старика смягчились.

— Следуй за мной, — сказал он со вздохом. — Видимо, другого выхода и в самом деле нет, — с этими словами старик повернулся и двинулся к водопаду, а затем не замедлив шага прыгнул прямо в него.

Вода разошлась над наставником, словно он был накрыт каким-то куполом, и не одна капля не коснулось тела. Отвязав тесёмки утяжелителей и скинув мешок с плеч, поспешил за ним. Меня, уставшего и измученного тренировкой, ревущий поток чуть не сбил с ног; если бы не мелькнувшая рука Комацу, поймавшая меня и затащившая внутрь, пришлось бы окунуться в озеро.

За водопадом обнаружился маленький грот. Я видел его, когда раньше медитировал на уступе, но подняться сюда, чтобы хорошенько исследовать не оставалось ни сил не желания.

— Учитель, что мы здесь ищем?

— Терпение, ученик, — ответил Комацу, вытаскивая посох из-за спины.

Что он, что Кейхас частенько носили оружие; правда, на моей памяти ни разу им не воспользовались в бою. Но если так подумать, то я никогда и не видел, чтобы они с кем-то сражались всерьёз. Девушка все дни проводила в Обители, а единственная схватка старика на моих глазах — его победа голыми руками над пумой.

Пока я размышлял Комацу несколько раз крутанул посох, серебряный свет внезапно будто возник из ниоткуда и впитался в оружие, на котором тут же выступила неизвестная мне вязь знаков. Старик продолжал вращать его. Вот шест удлинился, и теперь перед учителем словно возник диск света.

Потом одним плавным движением старый мастер вогнал пятку посоха в стену. Однако та не рухнула, как я ожидал. Оружие наполовину вошло в камень. Духовным зрением видел, как старик сквозь него вливает огромное количество эссенции и чего-то ещё, что ощущал интуитивно, но распознать пока не выходило.

Спустя десяток вдохов стена начала светиться, те самые знаки, что покрывали посох перетекли на неё и засияли в мельчайших деталях, но распознать их смысл, как ни силился, понять не мог.

Затем старик рывком выдернул посох, и из маленького отверстия, где он торчал, вверх и вниз потянулась трещина.

— Отойди, — скомандовал Комацу, когда камень со скрежетом начал раскалываться, — это не единственная мера предосторожности.

Немедленно следуя указаниям, сразу же сместился на пяток шагов назад. Интересно, что они там прячут в и без того скрытой за завесой иллюзии долиной. Что бы это ни было, не терпится это узнать. Я с волнением наблюдал, как каменные плиты, наконец, разошлись достаточно широко, чтобы впустить нас внутрь.

Как только те открылись, внезапно на меня обрушилось огромное давление силы, в разы более мощное чем от пумы. Не устояв, рухнул на колени, хватая ртом воздух. Надрываясь, попробовал оторвать себя от пола, слыша, как Комацу неразборчиво бормочет внутри, приказывая кому-то и погоняя посохом. Едва успел разогнуться и разглядеть гигантский чешуйчатый хвост с острейшим шипом на конце, исчезающий в глубине пещеры. Мгновение спустя давление пропало.

— Что… что это было? — спросил выпрямляясь.

— Страж-хранитель. Остальное неважно. Иди за мной, — сказал Комацу, шагая в открывшийся проход.

Не колеблясь проследовал за учителем. Чего-чего, а ещё меньшую пещеру с небольшим бассейном, больше похожим на лужу, я увидеть точно не ожидал.