Мартин Аратои - Обретая Силу [СИ]

Учитель огорчённо вздохнул, развернулся на пятках и двинулся обратно к нам.

— Итак, возвращаясь к теме лекции. Пока практик не достигнет жёлтого пояса, улучшение физических данных вступают в силу только тогда, когда циркулируете по меридианам эссенцию. Это не значит, что ты одолеешь одарённого более высокой ступени, а лишь то, что без усиления экстрактом любой удар не будет отличаться от обычного.

Комацу остановился рядом и, сунув мне под нос свой указательный палец, продолжил наставлять:

— Ты не сможешь причинить боль Кейхас, как бы ни старался. Так что хватит отлынивать и лишать учителя зрелища. Если сможешь нанести ей удар, который сочту опасным, тогда остановлю схватку, объявив тебя победителем.

Я задумался на несколько долгих мгновений, осмысливая сказанное.

— Позвольте ещё один вопрос, учитель, — дождавшись благосклонной отмашки спросил: — А есть ли разница в Благословении Земли в этой перестройке тела, его очищении, для разных аспектов?

— Можно я отвечу, дед? — вмешалась Кейхас и, даже не глядя на старика, заговорила: — И да, и нет. Все аспекты одаряют своих последователей большей скоростью, повышенной силой, умопомрачительной живучестью, и обострёнными чувствами. Различия связаны с тем, что больше приобретает идущий. Свет больше всего увеличит скорость и ловкость, а Земля подарит крепость и прочность.

— А Сила? — спросил я, поворачиваясь к Комацу, который опять успел отойти и выглядел раздражённым из-за вмешательства внучки.

— Сила даст больше силы. Разболтались оба! Ну-ка мигом начали мутузить друг друга! — огрызнулся он.

Кейхас закатила глаза, но приняла боевую стойку.

— Я постараюсь бить помягче и понежнее, — произнесла она извиняющимся тоном.

От её слов загорелись уши. Вроде и приятно слышать такое от красивой девчонки, но в то же время это очередное напоминание о моей слабости.

Сжав пальцы в кулаки, поднёс их к лицу, слегка ссутулился и согнул колени. Как говорится простота — высшая ступень искусства. Сейчас я ей вмажу. Но мой кулак встретил лишь воздух, когда Кейхас изящно уклонилась в сторону. Не успел и глазом моргнуть, как та ладонью ударила мне по носу, а ногой подсекла, опрокинув меня на землю. И пискнуть не успел, как девушка навалилась сверху, целясь кулаком в голову.

— Стой! — воскликнул Комацу. — Вот это я понимаю. Растворилась как дым, ударила как гром. Моя школа! — старик сделал вид, что смахивает слезу.

— Ты в порядке? Ведь не слишком сильно стукнула тебя, правда? — взволновано произнесла девушка, вставая с меня.

Дотронувшись до носа пальцами, коснулся струйки крови. М-да. Быстро же она меня уделала, даже среагировать не успел. Немного отдышавшись, поднялся на ноги.

— Сжульничала небось! — буркнул себе под нос, зажимая его, чтобы остановить кровотечение.

Выражение лица Кейхас тут же сменилось с озабоченного на обиженное.

— А вот и нет, — тихо ответила она.

— Ничего подобного! Ты что, не доверяешь собственному учителю? — упёр в меня тяжёлый взгляд Комацу. — Уясни накрепко. Бой не выигрывается одним ударом, на твоём этапе Возвышения. Тебе придётся научиться держать их. Забудь о победе и поражении. Забудь о гордости и боли. Не сила, а грация. Не злость, но покой. Не стремись познать врага, лучше познай себя.

Проклятье. Я и не ожидал, что смогу победить, отчего же так разозлился? Да ещё и обидел девушку. От своей неправоты стало жутко стыдно.

— Простите за грубость. Учитель. Старшая, — я поклонился сначала одному, а потом другой, — гнев возобладал над разумом. Спасибо за назидание, за то, что показала, как сильно мне не хватает знаний о боевом искусстве. Прошу оказать честь и продолжить наставлять в этом, — сложил руки перед грудью.

— Всё в порядке, Акарат, — первой отозвалась Кейхас.

— Ошибки всегда прощаются, если есть смелость признать их. Так, ладно, ты, иди отсюда, — ворчливо произнёс старик, обращаясь к внучке, — придёшь через пару часов. Этот парень, — кивок подбородком в мою сторону, — полный неумеха. Придётся обучить его азам.

Мысленно застонал и еле сдержал ругань. Надеюсь, рано или поздно он сжалится и даст время поесть и поспать.

С первыми лучами солнца я в изнеможении рухнул на циновку, намереваясь выспаться за выделенные учителем четыре часа. Комацу бесчисленное число раз заставлял повторять одну позу, движение или удар. Поганый изверг срубил лозу и, если что-то не получалось или ему казалось, что я недостаточно расторопен, стегал ею, приговаривая, что заставит повторить один и тот же удар десять тысяч раз, прежде чем учить десяти тысячам разных ударов. Затем к нам присоединялась Кейхас и под светом луны, швыряла меня будто мешок с рисом.

Тело, покрытое синяками и ушибами, пульсировало от боли, а ведь, как встану, опять предстоит бежать вокруг озера, приседать, отжиматься и делать скручивания. Учитель сказал, что занимался по такой схеме несколько лет и смог преодолеть порог силы человеческого тела… Правда, тогда же и облысел. Но к счастью, он заверил, что в моём случае до такого не дойдёт.

Но радость от того, что за сегодняшний день узнал больше, чем за всё время как слился с Луоланом, грела душу. Несмотря на усталость, обнаружил, что не могу заснуть. В голове лениво ворочались мысли о духе, его потере памяти, своём будущем, мести и Кейхас. Наконец, усталость взяла своё, и я погрузился в беспокойный сон.

В течение следующего полумесяца старик продолжал измываться надо мной в том же духе. То, что другие ученики постигали за полгода, в меня он решил вбить за месяц. Каждое утро, едва солнце показывалось над утёсом, я покидал хижину и бежал вокруг озера. Затем выполнял различные физические упражнения и прерывался на скромный обед: рис, сухофрукты, хлеб и вяленое мясо. После него Комацу наставлял в основных боевых приёмах, заставляя повторять одни и те же движения тысячи раз, пока те не въедались в мозг и мышцы.

Потом дед обучал разработанному им для идущих аспектом Силы боевому стилю — уцзу. Как говаривал наставник, тот сочетал единство противоположностей: атаку и защиту, движение и покой. По сравнению с боевыми приёмами из Наставлений, что удалось умыкнуть в клане Тэнг, где провозглашалось, что несуществующее нельзя запереть, а мягкость нельзя сломить, в уцзу основной упор делался не на уклонения, а на жёсткие блоки, контратаки, разнообразные удары локтями, коленями, кулаками и ногами, броски и захваты.

Старик учил думать во время схватки. Помнить, что в бою зачастую побеждает спонтанность. Использовать всё, что работает и брать это отовсюду, где только смогу найти. Вместо сложности формы должна быть простота выражения.

Мне нравилось изучать этот стиль. Он идеально подходил для моих габаритов и образа мыслей. С каждым днём тело становилось более поджарым, словно высушенным под раскалённым солнцем. Приёмы предполагали использование эссенции. Вот только учитель запрещал её использовать, оттого приходилось напрягать мышцы до предела.