Стивен Эриксон - Дань псам. Том 2 [litres]

Он ведь подавал заявку на мага, на колдуна, но колеса бюрократической машины в таких случаях крутятся неохотно. Наверное, нужно, чтобы убили важную птицу, чтобы все пришло в движение. А он ждать не может. Поиск этого убийцы стал для него сугубо личным делом.

Ночь была странно тихой, при том, что наступила кульминация празднества Геддероны. Народ в большинстве сидит по тавернам и корчмам, напомнил он себе, борясь с неестественной слабостью; хотя не мог не отметить напряженные лица встречных и их странную торопливость. Где-то пирушка? Пьяные танцы? Рановато еще , сказал он сам себе. Однако эти два слова и все, что они означали, не имело смысла.

Он слышал далекую бурю на равнинах к югу от города. Раскат грома, ветер в ответ; он сказал себе, что просто чувствовал приближение бури. Просто обычное напряжение в воздухе, как всегда накануне таких событий.

Он прибавил шагу, морщась от боли в груди и все еще ощущая на губах вкус прощального поцелуя жены, а на талии – торопливые объятия детей.

Этот человек никогда не просил сочувствия. Он делал только то, что считал правильным. Такие люди иногда появляются в мире, в любом мире, как припев благословенной песни, главный фрагмент, скрепляющий то, что иначе превратилось бы в какофонию.

Представьте мир без таких душ.

Да, без них пришлось бы туго.

Довольно долго простояв, в молчании уставившись на запертый склеп, четверо скорбящих отправились обратно в таверну «Феникс», где Мизу поджидает печальное открытие – хотя оно не так потрясет ее, как могло бы.

Не прошли они и пятисот шагов, Раллик Ном вдруг остановился.

– Я должен вас оставить, – сказал он спутникам.

– Крупп понимает.

Убийца прищурился на пузатого коротышку с печальным лицом.

– И что же будет дальше, Крупп?

– Будущее, мой друг, всегда отворачивается, даже когда стоит к нам лицом.

От такого странного, нелепого заявления Колл фыркнул:

– Нижние боги, Крупп!..

Однако Раллик уже развернулся и шагал к выходу из переулка.

– Что-то меня гложет, – сказала Миза.

Колл снова фыркнул и сказал:

– Пошли. Мне нужна еще бутылочка – и чтобы в ней было действительно что-то бьющее в голову.

Крупп послал ему благостную улыбку. Издевался? Да как можно .

Сэба Крафар, магистр Гильдии убийц, оглядел свою маленькую армию убийц. Всего тридцать один. Достаточно, более чем достаточно, и все же он не был так спокоен – или так уверен, – как должен бы быть.

– Просто смешно, – пробормотал он еле слышно. И подал знак.

Толпа быстро разделилась на три группы, и каждая отправилась в своем направлении, чтобы появиться у цели в назначенный час.

Настанет утро, и в Совете появится новое свободное место. Пропитанное кровью, это правда, но разве ж такое впервые?

Будущее представлялось Шардану Лиму безоблачным. Если все пойдет хорошо, он, наконец, выйдет из тени Ханута Орра. А в его собственной тени будет Горлас Видикас. Они будут делить женщину, и в этой ситуации им не достичь равенства, ведь Горлас почти совершенно беспомощен, когда речь о том, чтобы удовлетворить Вазу. И Горлас поймет, что счастье его жены зависит не от него, а от другого мужчины, делящего ее ласки – Шардана Лима, – и когда родится первый ребенок, будут ли сомнения, чей он? Продолжатель именитого рода, законный наследник дома Видикасов.

Сегодня вечером Шардан Лим вышел один и двигался привычным путем к усадьбе Видикаса; у ворот он остановился, изучая скромное, но отлично выстроенное здание. Явно угадывался гадробийский стиль. Угловая квадратная башня была выше, чем казалась; в комнатах властвовали пыль и пауки – точно такие же здания еще можно отыскать в Гадробийском квартале и в холмах на восток от города. Три из четырех стен были укрыты дотянувшимися из сада лианами. Будь эта башня деревом, она была бы мертва уже целые века. Прогнившая насквозь, рухнула бы под первым мощным ветром. Запустение было не случайным. Гадробийская кровь считалась среди благородных позором. Так было всегда – и так будет всегда.

Когда Шардан получит эту усадьбу, башню он снесет. У него чистая даруджийская кровь. Как и у Вазы.

Он услышал топот стремительно несущихся лошадей – они приближались от нижнего города, и через несколько мгновений появились трое гонцов, придержав лошадей у ворот усадьбы.

Нахмурившись, Шардан Лим подошел к ним.

Какие-то частные охранники – спешившись, они в растерянности замешкались. Взмыленные лошади мотали мордами, разбрызгивая слизь.

– Эй, вы, трое, – позвал Шардан, и они повернулись к нему. – Я советник Шардан Лим, и я собирался посетить усадьбу Видикаса. Если у вас послание для госпожи Вазы, давайте, я передам. – Подойдя ближе, он дружески улыбнулся гонцам. – Она женщина очень изысканная; если три потных мужика ввалятся к ней, это нехорошо. Я уверен, вы понимаете…

– Простите, советник, – сказал один из посыльных, – но у нас дурные вести.

– Да? Говорите же, хватит тянуть.

– Горлас Видикас мертв, сударь. Убит на дуэли сегодня. Нам велено прежде всего сообщить вдове, а уж потом к «Эльдре». Это значит, что нам придется ехать в обратную сторону, но горный мастер распорядился именно так. Чтобы по этикету. Как положено.

Шардан Лим уставился на посыльных; мысли теснились в голове.

– Никакая не дуэль это была, – буркнул другой посыльный.

– Что это значит? – строго спросил Шардан. – Эй, ты, иди сюда. Что ты сейчас сказал?

Человек явно перепугался, но подошел ближе, быстро поклонился и сказал:

– Он был убит, сэр. Горный мастер все говорил, будто все по закону, но мы же собственными глазами видели. Два ножа…

– Два ножа? Два ножа? Ты уверен?

– Все из-за другой дуэли, сэр, понимаете? Это была месть. Убийство. Советник Видикас убил другого человека, а потом уж появляется этот. Потом мелькают два ножа – так быстро, что и углядеть было нельзя, и советник Видикас падает замертво, сэр. Замертво.

– Звучит очень знакомо, – сказал Шардан Лим. – Так, слушайте меня. Один из вас пусть скачет в усадьбу Орра и сообщит советнику Хануту Орру. Остальные двое – к «Эльдре», как должны. Госпоже Вазе я сообщу сам. Потом найдите приличную гостиницу на ночь и скажите хозяину, чтобы хорошо прислуживал и записал все на дом Лима. Отправляйтесь.

Обсудив, кому куда ехать и в какой гостинице потом встречаться, трое посыльных ускакали.

Снова гром на юге, теперь ближе. Ветер уже был слышен, но вдалеке. Шардан Лим подошел к воротам и потянул плетеный шнурок колокольчика в продолговатой нише. Ожидая привратника, он раздумывал, как сообщить печальную весть. Нужно хранить серьезное выражение лица и убрать наконец эту мрачную улыбку.

Теперь она вдова. Беззащитная. И наследника нет.