Матьё Габори - Сумеречные королевства

Жанрениец долго смотрел на телохранителя, затем скривился и, не говоря ни слова, мановением руки отпустил солдата. Речи Кхерна оставили горький привкус во рту Амрода, привкус поражения. Он так долго сражался против заговорщиков, которые осмеливались угрожать королю, он сбился бы со счета, если бы начал припоминать всех придворных и рыцарей, брошенных в темницы или убитых, но не свергнувших правителя. Сама мысль предать отчизну вызывала неприязнь. Для Амрода измена была даже хуже, чем смерть. Возможно, это вино помрачило его рассудок? Принципы, что управляли всей его жизнью, вдруг показались полководцу крайне непрочными. Ему уже сорок три, и хорошо, если он проживет еще половину этих лет.

Какую память он оставит о себе потомкам? Что напишут о нем летописцы? Верный слуга, преданный душой и телом королю и стране? Сомнение закралось в душу. Амрод смахнул бутылку со стола и уронил голову на руки. Он всегда любил простые, привычные вещи, ясные и скорые решения, открытые речи и пение воинских рогов. Вот только сомнения…

Жанрениец внезапно поднялся, обул сапоги и набросил плащ. Стоило Амроду выйти в коридор, как Кхерн тут же присоединился к хозяину и следовал за ним вплоть до комнаты куртизанок. Лишь эти чаровницы были способны заставить военачальника не думать.

После того как Амрод скрылся в апартаментах куртизанок, Кхерн не стал задерживаться у дверей этой комнаты. Магия вымотала его, и пол у ночник Мандиго с радостью сбросил с себя личину телохранителя, чтобы вернуть привычный облик.

Он вернулся в комнату полководца, где в темных уголках ждали хозяина невидимые Танцоры. Чтобы осуществить столь сложное колдовство, Мандиго задействовал десяток лучших Танцоров. Ему пришлось обратиться к тонкой и дорогостоящей магии Затмения. Однако результат стоил той боли, что сейчас тисками сжимала виски мага. И пусть Амрод отдыхает в обществе куртизанок. Подобно Верховному Литургу, он станет плясать под дудку магов. Мандиго собрал своих Танцоров, наслаждаясь мыслью, что наконец-то война стала ежедневным уделом всех тех стран, которые всегда считали Магическую криптограмму некой заурядной и никчемной организацией. Он и его друзья так близки к цели, их усилия близки к завершению. И уже через несколько недель маги станут новыми императорами.

— Он просыпается, — сказал чей-то голос рядом со мной.

— Он нас слышит? — подхватил другой голос.

— Думаю, да, — предположил третий.

Я открыл глаза. Изображение плыло, чувства отказывались служить. Бревенчатый потолок, соломенный матрас, эфес Тени в руке. Я лежал на кровати. Оршаль, Амертина и Арбассен сгрудились у изголовья. Амертина погладила мою руку, которую держала на своих коленях.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила черная фея.

— Эхидиаза? — ответил я вопросом на вопрос.

— Она умерла, — признался Арбассен.

Я повернул к нему лицо.

— Умерла?

— Неужели ты ничего не помнишь? — вмешался Оршаль.

— Помню, — признался я. — А Эвельф?

— Она с хозяином таверны.

Эхидиаза.

Ее имя жгло душу, словно раскаленное железо. Никто не мог заставить меня забыть хореографа. Я буду жить без нее с воспоминаниями о ней.

— Где мы? — Я попытался приподняться на локтях.

— В Лорголе, — ответил Цензор.

— Как давно?

— Уже три дня. В городе по-прежнему хозяйничают жанренийцы. Проводники не пожелали покинуть болота. Благодаря их жертве, мы смогли добраться сюда. Мои Танцоры охраняют эту таверну, жанренийские патрули, проходящие по улице, видят лишь разрушенный фасад…

— Агон, — вмешался Оршаль. — Сражение проиграно.

Я уронил голову на подушку.

— Расстриги уничтожили всех, кто находился в Адельгене.

— Он говорит о казненных монахах, — прошептала Амертина.

Я повернулся к черной фее:

— А что аккордники?

— Будь терпелив. Поспи еще немного. Затем мы соберем совет.

— Совет? Мы… я пожертвовал тысячами людей, все они канули в болотах. Бароны наверняка откажутся от мысли выступать, а вы хотите держать совет? Амертина, дай мне мою рубаху.

Она молча повиновалась и несколькими минутами позже, поддерживаемый Арбассеном, я уже спускался на первый этаж. Оказавшись в общем зале, я рухнул на первый попавшийся стул. В этой же комнате находились и Аракнир с Малисеном. Дождь барабанил по закрытым ставням.

Мы сидели за столом: Эвельф, Амертина, цензор, гном, эльф и Оршаль, чье лицо оставалось донельзя мрачным.

— Ну что же, — вдруг заявил я, — уж если мы должны держать совет, то сделаем это прямо сейчас. Если кто-то хочет высказаться, то пусть так и поступит.

Мой сарказм не ускользнул от присутствующих. Первым заговорил Арбассен:

— Ладно, Агон. Давай подведем итоги, согласен? В настоящее время Амрод в растерянности.

Я приподнял брови. Арбассен заметил мой жест, но продолжил:

— Когда пал Адельген, он стянул три четверти своих войск к границам Рошронда. Мы не знаем, какой договор связывает его и Литурга, но, очевидно, ни один из них не намерен его соблюдать.

— Какая радость! — Я повернулся к Оршалю, который задумчиво поглаживал подбородок.

— Вокруг королевства кружат стервятники, — добавил Аракнир. — Модеенская марка и Княжеские области.

— Объясни толком.

— Обе эти страны не забыли о тех имперских амбициях, что лелеют Литургические провинции. Они волнуются и думают, что этот Крестовый поход — всего лишь преамбула. Они хотят поделить между собой бренные останки Ургемана. Вмешательство литургийцев спутало карты. Никто не протестовал, когда Жанрения и кехиты захватили королевство. Но, вторгнувшись в баронство Рошронд, литургийцы показали дурной пример. И вот теперь соседи задаются вопросом, а почему бы и им не ухватить лакомый кусочек, не принять участие в разделе этого пирога.

— Амрод решился на крайне рискованный шаг, — прервал гнома Оршаль. — Не думаю, что он даже мог помыслить, что Княжеские области или Модеенская марка поведут себя таким образом. По всей видимости, он надеялся, что Крестовый поход литургийца поможет ему избавиться от мятежного баронства, а он при этом не скомпрометирует своих войск.

— Ужасно, — прошептал я. — Еще вчера мы готовились изгнать жанренийцев из страны, а сегодня на Ургеман набросились стервятники… Аракнир, что с «Угольником»?

— Отряды наемников, которым обещали наше золото, терпеливо ждут на границах. Модеенской марке и Княжеским областям придется участвовать в аукционе, чтобы заручиться их помощью. Что касается наших зодчих-элементариев, то они… предпочли спрятаться.

— Почему они не пришли к нам на помощь в болотах?

— У них не было на это времени, Агон. Те семнадцать дней, на которые мы рассчитывали, позволяли бы зодчим подготовить могущественное колдовство. Элементарная магия действует в соответствии со строгими законами, все происходит лишь в означенный час. Именно так зодчие организовали твои путешествия по воздуху.