Игорь Осипов - Некромант. Новелла о непутёвой ученице [СИ]

В какой-то миг перед глазами на удар сердца помутнело, и бездна ехидно хихикнула, напоминая о себе. Тряхнув головой и отгоняя от себя мрак Чёрной Реки, я остановил мглу. Серый тлен разом опал, покрывая траву, листья и камни тонким слоем, словно пепел после пожарища. Кашляющий человек, последний из четырёх, заметил меня, достал лук и наложил на него стрелу, а я пошёл к нему, шатаясь после визита отступившей бездны. Он, щурясь, прицелился и выстрелил, но промахнулся. Во второй раз он зашёлся кашлем, и стрела воткнулась в землю прямо передо мной. Я на ходу подхватил её, зажав в левой руке.

Тук-тук. Тук-тук, быстро забилось сердце, которому наконец-то дали волю.

Воин наложил третью стрелу, и тогда я швырнул в него гладиус. Меч, в отличие от ножей, я метать не умел, но это и не надо было. Клинок плашмя ударил щурящегося и кашляющего человека в голову, и тот схватился за неё. Сорвавшаяся с лука стрела ушла в небо, а я перешёл на быстрейший бег, словно атлет-бегун, а потом ударил противника стопой, сбив на землю. Он упал, а я несколько раз его пнул под рёбра, после чего упал на колени и начал колоть лицо подобранной стрелой. Он пытался выставить руки и изворачиваться, но это не помогало, а вместо криков выходил только надсадный кашель. Я бил долго, и лишь когда враг затих с торчащим из горла обломанным черенком, позволил себе встать над покрытым кровью и серой пылью трупом.

Я подобрал с земли гладиус, вложил его в ножны и подбрёл обратно.

— Дядя? — испуганно позвала меня Мира, — ты весь в крови. Ты цел?

— Я сейчас, — пробормотал, сделав взмах рукой, от чего два носильщика встали с земли и последовали за мной. — Какой я, в бездну, некромант? Даже мёртвых солдат вперёд не отправил, — усмехнулся под нос. — Хотя не потянул бы сразу и нежить, и мглу. Да, наверное, не потянул бы.

Я подошёл к погребу, где сидел Брой, и наклонился вперёд.

— А-а-а, — донёсся оттуда невнятный голос, словно у говорившего заплетался язык. — Некроманишка. Бросил меня на смерть. А вот выкуси моего члена, жалкая подлая тварь. Я… Я сейчас выберусь отсюда и оторву тебе голову. Слышишь? Я буду иметь этот обрубок, а потом зашвырну подальше. А потом… а потом я твоих шлюшек поимею! Вы… вы… выродок трусливый! А потом я её…

Пират изобразил руками в воздухе женскую фигуру, остановив ладони там, где должны быть груди.

— Он что, пьян, что ли? — тихо спросила Мира, подойдя ко мне и заглянув в погреб. — Когда успел?

— Наверное, для храбрости хотел, но перестарался, — предположил я.

— О, юная госпожа, — широко улыбнулся пират, глядя на Мираэль остекленевшими глазами и всё ещё держа руки на иллюзорных сиськах, — здрасьте.

Мы стояли у этого схрона контрабандистов и слушали пошлую пьяную песню, которую Брой даже не пел, а фальшиво орал, надрывая горло.

Все пираты любят море.

Всем пиратам нужны шлюхи.

И хмельно́го тоже море, И чтоб шлюхи не старухи!

Этот куплет повторялся уже пятый раз, чередуясь с невнятными проклятиями, и нам как-то нужно было заткнуть этого головореза, пока на его вопли не сбежался весь остров.

— Может, добьём? — с изрядной долей иронии предложила немного воспрянувшая духом Мираэль.

Она потирала виски и глядела на створ ямы так, будто там находился сам Бахус, вечно пьяный и вечно похабный.

— Нет, — покачал головой я, глянув на стоящий рядом труп рабыни, за руку которой держался малец.

Мира немного переживала из-за ребёнка, ещё не набравшись той циничности, присущей благородным матронам, и её нужно было срочно отвлечь от тоски и самокопания. Но надеюсь, чёрствость не станет её чертой, ведь та же прекрасная Танра, при всей моей нежной симпатии к ней, воротила нос от низкого сословия, словно они просто скот, а рабов не считала даже за дорогостоящие вещи. Хотя нет, её личный поваревнух был рабом, и она его ценила, как хороший набор золочёной посуды.

Но чтоб занять племяшку с пользой для дела, нужно немного рискнуть.

— И что же ты прилагаешь?

— Ну-у-у, меня Брой точно убьёт, если спущусь и попробую обездвижить. А вот у тебя вполне может получиться.

— А меня он точно изнасилует, — усмехнулась Мира. — Нет уж, дядя, я туда не полезу.

— Это не шутка, — ответил я. — Помнишь, как на корабле сказал, что нужно иметь фокус в запасе? И у тебя он будет.

— Молния? — тут же уточнила племяшка, поглядев на меня с изрядной долей любопытства.

— Нет, он называется угаска. Я научил тебя чувствовать паутину человека. И ты можешь заставить нити немного погаснуть. Не настолько, чтоб убить, но достаточно, чтоб лишить боли или присушить руку.

— Дядя, зачем его обезболивать? Он и так ничего не чует. Может, просто парочку гребцов туда скинем? Они его скрутят.

— Во-первых, если приложиться угаской к голове, то человек теряет сознание. А во-вторых, пока скрутят, — покачал я головой, — разнесут всё, что есть.

— Ну и пусть, — сложила Мира руки на груди. — Он тупой и неотёсанный.

— Ми-ра-а-а, — приподняв левую бровь и уставившись на племянницу с ехидной улыбкой, протянул я.

— Дядя, тебе надо, ты и иди. И эти фокусы у тебя лучше получатся.

— Мираэль, — вздохнул я, взяв девушку под руку. — Есть умения, которые лучше получаются у мужчин. Это контроль. А есть те, что легче даются женщинам. Я буду гасить его паутину не меньше десятины часа. Ты же сможешь повалить этого головореза в считаные мгновения.

— Зелёнка зелёная, — прошептала Мира. — Значит, есть нечто, что получится у меня лучше, чем у матерого боевого некроманта.

— Угу, — заговорщически кивнул я.

Мира поджала губы и глянула на яму. То, как она взвешивала все за и против, очень явственно отражалось на её лице. Вот поджала губы ещё сильнее, значит, не хочет рисковать. Вот глянула на меня и ехидно улыбнулась, а глаза сверкнули азартом и задетым самомнением. Потом опять криво улыбнулась и нахмурила нос.

Я стоял и не вмешивался. Она сама должна принять решение, иначе ничего не получится.

Наконец, будущая великая некрида картинно вздохнула.

— Ну что бы ты делал без меня, дядя Ир. Но ты трёх трупов поставь рядом, вдруг он начнёт руки распускать. Скинь их, если что?

Я сделал серьёзное лицо и кивнул.

— Темнятство! Дядя Ир! — воскликнула Мираэль и ткнула меня кулаком в бок. — Не надо такую рожу корчить! Я не маленькая, и совсем не боюсь!

— Угу, — ухмыльнулся я. — Но сначала нужно сделать кое-что другое.

— Что? — недовольно спросила племяшка, словно я хотел заставить ее перебирать крыс в амфоре, отделяя серых от чёрных на ощупь.

— Замести следы боя. Иначе нас могут найти. Пойдём.

Племянница поплелась за мной, а кроме неё к неприятному мероприятию была привлечена ещё и северянка. Обе девушки сперва тоскливо глядели на скукоженые тела, а потом начали подбирать стрелы, луки, ножи и мечи, выпавшие из рук врагов во время скоротечной схватки. С разлитой по траве кровью, припорошенной светло-серым тленом, пришлось повозиться на грани бездны, заставляя ее растаять без следа. Это было даже сложнее, чем поднять полог тлена.