Игорь Осипов - Некромант. Новелла о непутёвой ученице [СИ]

Сами тела оттащили к месту нашей стоянки гребцы. Они сложили солдат вражеской империи в рядок, где те будут ожидать своей участи стать подвластной некроманту нежитью.

Один раз Таколю стошнило, а Мира долго держала в руках сухой листик в левой руке и гладиус в правой. Уставной меч легионеров был для неё тяжеловат, несмотря на не самые большие размеры — от яблока на навершии до острия он имел длину в один локоть. Помню, у самого кисть долго болела после тренировок, но для будущей великой некриды сила рук не самое важное. Я подобрал с земли короткую прямую веточку и подошёл к племяннице сзади, а потом осторожно вынул из тонких пальцев клинок, заменив прутиком.

— Не так надо, — прошептал я и поцеловал девушку в висок.

Она сейчас как никто другой нуждалась в поддержке и близости родных.

— А как? — тихо спросила девушка, не оборачиваясь.

Взгляд ее был устремлён на тающую в траве кровь.

Я покажу.

Сперва думал позвать одного из гребцов, но нити сами собой подозвали неживую женщину. Та подошла к нам и встала перед Мирой в пяти шагах, а потом развернулась спиной. В ее руке уже был зажат гладиус. Мальчик неотрывно следовал за ней, но сейчас уже не держался за тунику, а стоял, насупившись, рядом с матерью.

— Вот так.

Я прижал к себе племяшку левой рукой, перехватив поперёк талии, а правую стиснул на запястье.

— Самый простой удар. Укол в живот. Он может выполняться как со щитом, так и без него.

Моя рука дёрнулась вперёд, совершая резкое движение и увлекая за собой кисть Миры с зажатым в ней прутиком. Мёртвая безымянная женщина, ибо трупам их не дают, синхронно со мной совершила укол, но уже настоящим клинком.

— Запомни, — продолжил я небольшой урок, — нежить умеет лишь то, что умеет некромант, поднявший ее или вложивший в неё свои навыки. Тебе необходимо научиться обороняться, и для этого мне нужен Брой. Я сам не смогу разорваться на куски и следить за всем сразу.

Мира кивнула и медленно покрутила кончиком прутика в воздухе. Острие легионного клинка совершило неровный круг.

— Пойдём вытаскивать это пьянчугу, — с лёгкой усмешкой произнесла она.

Мы дождались, пока поляна не станет чистой, и направились к схрону, откуда до сих пор доносилось пьяное пение, чередующееся с проклятиями в мой адрес. Пират разбил уже вторую чашку для вина и не собирался успокаиваться.

У погреба я ещё раз напомнил племяннице об умении угаска, а потом прищурился. Один из ставших носильщиками гребцов поднял из корзины с запасами моток верёвки, а потом подошёл к нам. Я обмотал один конец вокруг пояса умертвия, а второй закрепил на бёдрах Миры, словно верёвочные качели. Так она сможет легко спуститься, а в случае опасности просто встать ногой на петлю. И тогда я её вытащу.

— Дядя, я смогу, — повторила Мира, потрогав руками узел.

Племянница хоть и строила из себя взрослую, но стояла сейчас, тяжело дыша, и старалась унять трясущиеся коленки.

— Запомни. Дотронься до него и представь, что дуешь на пламя свечи. Тогда его паутина погаснет.

— Дядя, а если на секундочку представить, что он не погас, что делать? — нервно улыбнувшись, спросила Мира.

— Тогда я его прирежу с помощью нежити, — пожав плечами, ответил я.

На самом деле не верилось в такой исход. Брой не из тех, кто обидит детей. Он мог взять её в заложники, но это будет совсем уж глупое положение — для него глупое, ибо лучше возможности для угаски не придумаешь.

Тем временем племяшка подошла к краю створа погреба и заглянула внутрь.

— О, юная госпожа, — раздался оттуда пьяный голос, — а вы пробовали нежнейшее розовое синейское вино? Его тут десять торговых амфор.

Я непроизвольно облизал губы. Розовое синейское было очень дорогим и изысканным, а содержимое двух имперских торговых амфор весит чуть больше, чем хрупкая Мираэль.

— Брой, — осторожно произнесла девушка, — я поговорить.

Не расслышал, что ответил пират, но Мира взялась за верёвку и кивнула мне. Я отдал приказ гребцу, в котором была заложена возможность пользования подвесной лебёдкой, и тот начал медленно приближаться к створу, широко расставив ноги. Племянница, несколько раз тихо ойкнув, спустилась в схрон.

Как только мертвец остановился, обозначив, что девушка достигла дна, я прислушался. Из ямы доносилось пьяное бормотание Броя.

— Да я… Да я душу вложил в клинок морского десанта, — услышал я и решил немного приблизиться, а из ямы тем временем продолжалось: — А они уроды. Ослы чванливые. А ты его сыром закуси. Нежнейший, козий. Я его сейчас ножичком.

Я поглядел на стоящую неподалёку Таколю и, встав на четвереньки, подполз к самому краю.

— Фкуфно, — что-то усердно жуя, ответила племяшка.

Потом послышалось журчание жидкости, и мелькнула мысль, что пьяных сейчас станет уже двое. Синейское очень крепкое, не то что та кислятина для матросни, которая содержит хмеля чуть больше, чем разбавленное до неприличия пиво. И при этом синейское пьётся очень легко, развязывая язык и отнимая силу в ногах.

— А тут ещё копчёная свинина есть! — произнёс Брой.

Что-то загромыхало, потом раздался шум разбитой чашки и невнятное бормотание.

— Фкуфнатиффя.

После нескольких минут слушания чавканья и голодного урчания моего желудка, я хотел было высунуться и поглядеть на происходящее, но дело приняло несколько неожиданный оборот.

— Юная госпожа, — запинаясь произнёс Брой, — ты же некромант. Помоги старику.

Фем? — спросила с набитым ртом окосевшая от хмельного племяшка, уж по части спиртного с морским разбойником ей тягаться, что калеке с бегуном.

Да и много ли надо девушке, только вошедшей в возраст цветения?

— Так, сердечко моё. Оно уже давно неживое, — жалобно протянул пират. — Выручи, сделай так, чтоб оно не встало насовсем.

— Фплофи дядю, — ответила Мира.

Пират тут же разразился отборной бранью, закончив которую, добавил:

— Он бросил меня в этой яме. Пусть проваливает, крыса сухопутная. Трус!

— Дядя не трус, — проглотив кусок и старательно проговаривая слова, промолвила совсем окосевшая девушка. — Он этих… там четверо с собаками были… он их всех убил.

— Трус, — не унимался пират. — Он меня побоялся.

Я скрипнул зубами, услышав такое нелестное сравнение. Значит, убить погоню — трус, а объяснить это дураку, который понятия не имеет о тактике и стратегии — не трус.

— Сама справлюсь, — тем временем продолжила племяшка.

— Дура, — прошептал я, получив: «Я всё слышу» из погреба в ответ.

— Да ты его убьёшь, — поддавшись вперёд и сунув лицо в створ, процедил я.

— Я некромант, — пьяно пробурчала племяшка, гордо глянув на меня. Она встала с какого-то тюка и, чуть не упав на кипу тканей, подошла к Брою. — Снимай одежду.