Сергей Малицкий - Правила колдовства [СИ litres]

Тис взглянул на Мисарту, невольно улыбнулся черным пятнам на ее щеках и понял, что и его лицо, скорее всего, вымазано в саже. Мисарта тем временем смотрела на Роута с восхищением и ужасом одновременно. Тис стер с лица улыбку и прислушался к тому, о чем говорили Роут и Синай.

– Мы не опоздали? – спросил Синай.

– Если Фригры нет на мосту, то нет, – прохрипел в ответ Роут, с трудом удерживаясь в седле.

Когда своенравный Чид все-таки добрался до черных вод Чидского озера, обнаружилось, что девочки категорически не согласны с тем, что грести вдоль северного берега на первый взгляд бескрайнего водоема будут только мальчики. Глядя, как Пин вставляет в пазы стальные уключины и извлекает со дня лодки еще два довольно длинных весла, Дина решительно замотала головой:

– Грести будут все! Во-первых, не думаю, что я слабее мальчишек. Во-вторых, вспомните, что говорила Пайсина. Из всякого движения можно извлечь закалку, силу, выносливость. Понятно, что тяжести зря поднимать не стоит, но в гребле-то надорваться сложно? Почему закалка, сила и выносливость должны доставаться только мальчишкам?

– Не должны, – оживился Брок. – Я готов поделиться!

– Для начала давай ты перестанешь кричать, – посоветовала Дине Деора. – Даже просто повышать голос. Мы на воде.

– Это точно, – кивнул Пин и, к удивлению спутников, вслед за веслами извлек из-под ног длинный сверток, в котором оказалось самое настоящее ружье и какой-то диковинный лук. – Однако должен заметить, что и у закалки, силы и выносливости есть своя цена. И это не только мозоли на руках. По началу кровавые, кстати. Это еще и боль в руках, в плечах, в спине и, кроме всего прочего, в ногах.

– А в ногах-то почему? – удивилась Йора. – Мы что? Ногами будем грести?

– Вот, – отложил оружие и постучал пальцами по широкой и на удивление гладкой скамье Пин. – Это место гребца. Ничего не замечаешь?

– Гладкая, – заметила Гаота.

– Будешь гладкой, если по тебе день за днем елозит чья-нибудь задница, – усмехнулся Пин. – И, кстати, благодаря ногам. Видите брус на дне лодки? Сюда упираетесь ногами, сюда садитесь и гребете. Усилие должно прежде всего падать на ноги, но еще лучше, если оно будет распределено по всему телу. Дело это нелегкое, лодка, конечно, плоская, идет легко, но нагружена прилично. Кому уже приходилось грести на двухвесельной?

– Мне, – осторожно поднялся со своего места Блас. – Правда, на килевой лодке, но зато часто.

– Отлично, – кивнул Пин и продолжил, понизив голос. – Садись. Начнешь грести, как я дам команду. А вы все смотрите и учитесь. Если что будет не так – поправлю и подскажу. А теперь слушайте меня внимательно. Места эти опасные. Народ тут бывает всякий. Причем, днем он охотник, а ночью может оказаться и грабителем, и убийцей. То же самое касается и рыбаков, хотя основная рыбная ловля тут зимой. Поэтому – ни одного лишнего звука. Говорить только с уха на ухо и только шепотом. Плывем вдоль берега, стараясь не отдаляться более чем на полсотни локтей, хотя я тут на корме и буду подправлять курс. Если я скажу – «Ложись» – ничком на дно лодки без разговоров. Лучше и одеяло набросить на себя сверху. Грести по очереди, мальчик, девочка, мальчик, девочка. И мне все равно, есть у вас еще силы или нет. Скажу смена – без разговоров – смена. Повторять не буду. Могу и за шиворот снять с гребного места, силы хватит. И последнее и самое важное. У кого с терпелкой сложности – не наедаться и не напиваться сверх меры. Стоянка на берегу будет за два дня всего одна. Хотя приставать будем, конечно, но не чаще, чем пару раз в день. В остальное время придется опорожняться через край лодки. Ясно?

Ответом старику было молчание, хотя Брок недовольно засопел.

– Ну, раз ясно, тогда трогай, парень, – обратился старик к Бласу и принялся натягивать тетиву на странный изогнутый лук.

Противоположного берега видно не было. Казалось, что это никакое не озеро, а море, к тому же и легкий ветерок гнал по его поверхности настоящую волну, хотя Деора и прошептала, что, если смотреть с южного берега озера на северный, то Рэмхайнские горы над ним проглядывают, а так-то и на середину озера выберешься – ничего не увидишь на южном берегу, за которым только топь, все так же будет вода до горизонта, разве только шпили загадочного города Дрохайта покажутся над ним, потому как ширина этого озера сорок лиг, а длина – больше восьмидесяти. Но, и это самое главное, озеро это ненастоящее.

– Как это ненастоящее? – с трудом удержалась, чтобы не повысить голос, Дина. – Его нет, что ли, на самом деле? А по чему же мы тогда плывем?

– По воде, – уныло вымолвил Олк.

– Озеро есть, но оно создано людьми, – объяснила Деора.

– Выкопано, что ли? – в свою очередь вытаращила глаза Йора.

– Тихо! – погрозила пальцем девочке Деора. – Запружено. Или ты не слышала о плотине? Ладно, об этом пока забудьте, увидите, когда доплывем.

– А что будет, если плотина рухнет? – поинтересовался Брок.

– Страшное дело, – предположил Олк. – Если это озеро прорвет плотину, то пойдет огромная волна. Ниже по течению Курсы снесет множество деревень. Даже Тэру достанется. Погибнут тысячи и тысячи людей.

– Не снесет, – покачала головой Деора. – Не должна плотина рухнуть. Впрочем, увидите.

– Все может рухнуть, – негромко заметил Пин. – То, что люди сотворили, они же могут и разрушить. Правда, говорят, что люди стали уже не те. Да и тысячи лет минули. Ту плотину, что могла рухнуть, укрепили и подняли еще мастера Бейна. И все же я бы не зарекался.

Гаота развернулась и посмотрела на старика. Он все так же сидел на корме, только теперь у него было не только весло под мышкой, но и ружье у одной ноги, и лук с наложенной на него стрелой в руках. Блас греб размеренно и уверенно, и старик, убедившись, что юный гребец знает в этом деле толк, теперь не спускал взгляда с близкого берега.

Гаота тоже посмотрела на берег. Странно, но возле него почти не было камыша или тростника, лишь кое-где метелки колыхались под ветром, но узкой полосой, не более трех или пяти локтей, а сразу за ними начинались покрытые мхом камни и словно искореженные ветрами деревья, хотя какие тут могли быть ветра – те же самые, что и в Медвежьем урочище. Или же деревья изгибали и калечили оплавленные руины, скрытые под землей?

– Глубины… – словно прочитал мысли Гаоты Пин. – Поэтому и болотной травы мало. Чуть ли не от самого берега и уже с головой. Всего и есть в озере три острова. Один – крошечная скала, на которой мы переночуем, и два островка, на которых стоит Дрохайт. Один приличный, а другой рядом и небольшой. Так вот о них говорят, что когда-то давно, когда уровень этого озера был пониже, то эти острова были одним целым.