Сергей Малицкий - Правила колдовства [СИ litres]

– Для чего уровень озера подняли? – спросила Гаота. – И намного?

– Намного, – кивнул Пин. – А для чего… спрашивайте своих наставников. Это все слишком серьезно, чтобы обходиться байками. Так. Все, хватит на первый раз с этого молодца. Кто следующий?

– Я! – поспешила сменить Бласа Дина.

Все было так, как и предсказывал Пин. Они сделали пару остановок на безлюдных берегах, потом переночевали на крохотном скальном островке в сотне локтей от берега, даже развели в каменной расщелине костерок, и на следующий день сделали еще пару остановок на берегу, пока уже в темноте вдруг не пристали к песчаному берегу, где Пин вновь разрешил развести костер, предварительно выкопав яму в песке, чтобы ни один отблеск не отразился в воде. Гаота, которой, как и прочим, за эти два дня пришлось присесть на весла не менее дюжины раз, была готова вместе со своими подругами упасть на прохладный песок и забыться, не думая ни о еде, ни о костре, но пример Деоры, которая гребла наравне со всеми, а теперь взялась за короткую лопату, тут же пристыдил троицу. Гаота опустилась на колени и стала отгребать песок в сторону не руками, а предплечьями, стараясь при этом не запачкать истерзанные ладони, а Дина и Йора отправились в прибрежный кустарник за хворостом.

– Здесь безопасно? – с тревогой спросила Деора, посылая вслед за девчонками Олка и Бласа и передавая лопату Броку.

– Относительно, – прошептал Пин, который стоял неподвижно у самой кромки воды и словно прислушивался одновременно и к воде, и к суше. – Сейчас темно, а днем бы ты увидела. Этот песочек окружен отвесными скалами, сюда можно попасть только по воде. Но здесь, как ты уже поняла, никого не было.

– И что же тебя беспокоит? – спросила Деора.

– Многое, – ответил Пин. – Но прежде всего то, что за два дня пути мы не встретили ни одного охотника или рыбака, только кострища видели, но все прошлогодние. Вот уж – опасаешься незнакомцев, а когда их не обнаруживаешь, опасаешься еще больше.

– И что это значит? – не поняла Деора. – Ты же сам говорил, что вся рыбалка на юге озера?

– Вся, да не вся, – замотал в темноте головой Пин, который казался на фоне серого озерного зеркала черной тенью. – Хотя бы с полдюжину старателей встретить должны были. А вот что это значит, надо еще думать. Вы вот Медвежье урочище задумали оживить, я слышал, что даже черных егерей приглашаете рэмхайнский тракт охранять, хорошее дело, конечно, но Ардана этим трактом не ограничивается. И вот ты понимаешь – это ведь не просто северная окраина Арданы, это же, считай, чуть ли не самое оживленное место. Рядом и Тэр, и Сиуин не последнее королевство, и Абисс не так далеко, но место словно проклято. С каждым годом все больше гадостей случается…

– К примеру? – заинтересовалась Деора.

– Да вот прикинь, – медленно присел на песок Пин. – В позапрошлом году, по осени, то есть, этой осенью уже два года стукнет, особая беда в этих краях случилась. Образовалась стая имни, в которой вперемешку ходили волки, медведи и еще какая-то пакость. Не сочти за обиду, я пакостью не вашу породу называю, а черную магию, которая их вела. И эта стая не просто разбойничала в округе, она вырезала чуть ли не с десяток егерей, уничтожив их заимки, да еще целый острог на восточном берегу озера и деревню угольщиков.

– Я знаю об этой беде, – негромко заметила Деора.

– А что с того знания? – спросил Пин. – Хорошо, хоть в самом Дрохайте крепкий бургомистр, держит свою шальную братию. Хотя, вроде, тоже не без напряга. Но вон, уже в этом году, говорят и купцы гибли, и стражники в тэрской пуще, что по левому берегу Курсы. Считай, что в прошлом месяце. И делали это опять имни. Да и по этому берегу разное случалось. Другой вопрос, что до вашего Рэмхайнского тракта тут и дорог толком нет. Некому хвататься пропавших. Понимаешь хоть, куда я клоню?

– Да чего уж не понять, – пожала плечами Деора, принимая от девчонок хворост и щелкая в яме кресалом. – Кто-то явно хочет, чтобы началась охота на имни. Подбрасывает удобного врага, потому как скрытых имни в людских поселениях полно. Только это ведь старая история. Все началось, как ты понимаешь уже давно. Еще в Гаре.

– Не знаю, – вздохнул Пин. – Все, что случилось в Гаре, туманом задернуто. Слухами земля полнится, а ясности никакой не дает. Сколько у нас еще есть времени?

– Не знаю, – прошептала Деора и словно задумалась на мгновение, говорить ли дальше, шестерка воспитанников, что уселась на песок тут же, явно обратилась в слух. – Но не думаю, что слишком много. Ты ведь о годах до большой беды?

– О том и речь, – ответил Пин. – Я уж думал, что на мою долю не выпадет, но, похоже, увернуться не удастся.

– Что должно выпасть? – робко пролепетала Йора в темноте.

– И что за большая беда? – прошептала Дина.

– Ничего, – холодно ответила Деора. – Ничего хорошего. Учитесь, растите, набирайтесь силы и опыта. Чтобы выжить. Брок. Где котелок?

– Вот, – прошептал толстяк, которого в последние дни никто не видел жующим. – Воды уже набрал.

– Когда выходим? – спросила старика Деора.

– Затемно, – ответил он. – Мы уже рядом. Осталось всего две лиги. Слышите?

Гаота зажмурилась, как будто это помогло бы ей услышать что-то, но внезапно и в самом деле расслышала тихий рокот.

– Это Чид вырывается из объятий Чидского озера, – ответил старик. – Но на волок мы не пойдем. Обойдем его по Козлиной тропе. Неспокойно у меня внутри.

– А лодка? – удивилась Деора.

– Понесем, – вздохнул старик. – Не в первый раз. Все же не ладья.

Пин и в самом деле поднял своих подопечных затемно, пообещал им короткий завтрак через пару часов и сам сел на весла, умудряясь, как бы это ни казалось невозможным, грести вовсе без единого всплеска. Впервые он направил лодку не дальше вдоль берега, а от него, что объяснилось довольно быстро, здесь берег поворачивал довольно круто к югу. Не через два часа, а через полчаса, когда рокот невидимого и ожившего Чида стал гораздо громче, лодка ткнулась носом в прибрежные валуны. Обходясь в утреннем сумраке одними жестами, старик расставил недавних обитателей суденышка по росту и силе, так что нос лодки достался самому старику и Броку, корма – Деоре и Олку, а середина неугомонной троице и Бласу, который пытался было размахивать руками и беззвучно протестовать, но лишь до тех пор, пока Деора не ухватила его за плечо и не прошипела ему что-то на ухо.

Лодка оказалась неожиданно легкой. Так во всяком случае показалось Гаоте, когда она подняла ее вместе с остальными на плечо, но уже через несколько шагов сначала в сумраке, а потом – уже и в лучах утреннего солнца, которое начало подсвечивать странную процессию в спину, стала становиться все тяжелее и тяжелее. Когда узкая тропа, на которой носильщики обтирали плечами и мешками соседние деревья, забралась вверх сотни на три локтей и уперлась в глухие заросли можжевельника, Пин дал команду опускать лодку, вытер пот и, пригнувшись, шагнул в густой папоротник, за которым рев Чида казался особенно громким.