Маргарита Дорогожицкая - Стихия страха

Я раздраженно наблюдала за его попытками. Почему он всегда бросался на помощь? Любому, даже такой дряни, как Ниночка… Глупо, но мне вдруг захотелось оказаться на ее месте, чтобы он переживал из-за меня, почувствовать себя в роли спасаемой. Забавно, если подумать, меня никто никогда не спасал. Я встряхнула головой, отгоняя нелепые мысли.

— Она мертва, — потрясенно сказал он, поднимая голову. — Вы ее убили!

— Я ее не убивала. Но мне жаль…

— Неужели? — горько спросил Кысей, вставая с колен.

— Правда жаль. Жаль, что она так быстро умерла. Я признаться надеялась, что она промается дольше…

— Вы… Вы не человек! Чудовище. Отвратительное чудовище.

— Прекрати, Кысей, — вдруг отозвался Эмиль. — Если бы эта мерзавка не сдохла, я бы сам… порубил ее на куски. Она пыталась убить Софи!

— Да что ты несешь, Эмиль! Жестокости нет и не может быть оправдания. Зачем было меняться блюдами и хладнокровно ждать, пока она съест яд…

— А я должна была сама съесть отраву? Чтобы развеять последние сомнения в виновности вашей бедной Ниночки? Вы бы сейчас убивались над моим хладным телом? Забавно было бы на это посмотреть. Сядьте уже на место, господин инквизитор, и возьмите себя в руки. За попытку убийства хозяйки вашу Ниночку все равно ожидала бы виселица. Так какая в сущности разница? Сядьте, я сказала!

Но красавчик и не думал садиться, он схватил меня за руку и процедил:

— Разница в том, что теперь вы будете отвечать за ее убийство!

— Пустите! И это лучший выпускник Академии? Вы так плохо знаете право? За убийство рабыни, которое еще кстати надо доказать, мне в худшем случае придется выплатить компенсацию ее хозяину! Или вы забыли, кем она была?

Кысей отшатнулся от меня, разглядывая с ужасом.

— Она была прежде всего живым существом. Человеком!

— У нас нет никаких имущественных претензий к госпоже Хризштайн, — быстро сказал Эмиль. — Вы упомянули, что болезнь Софи не связана с отравлением. Вы знаете, что с ней?

— Знаю, — кивнула я. — Но от оскорбительного тона господина Тиффано у меня разболелась голова.

Меня даже слегка подташнивало от резкой боли в висках.

— Я прощу за него прощения. А также приношу свои извинения, — вымученно сказал Эмиль, с отчаянием глядя на меня. — Пожалуйста, скажите, что с ней. Мы заплатим любую цену, лишь бы…

— Цену я уже назвала госпоже Бурже, — я скривилась от боли и нехотя села обратно за стол. — И скажите господину Тиффано сесть, чтобы не маячил у меня перед глазами. А мышечная слабость вашей жены объясняется очень просто. После падения с лошади у нее… — меня мучила сильная жажда, и я потянулась за стаканом с водой, собираясь сделать глоток.

Но Кысей выхватил стакан у меня прямо из-под носа.

— Что за мелочность, господин инквизитор?

— Кто-то еще пил воду за столом? — вдруг резко спросил он, прикладывая свою ладонь к моему лбу. — Эжени?

Экономка растерянно покачала головой. Его ладонь странно холодила кожу.

— Все пили вино, кроме госпожи…

— А кто наливал ей воду? Ниночка? Да отдайте же!

Он вырвал стакан из моих ослабевших рук. Мысли вдруг смешались в один липкий бесформенный ком. Я поднесла руку ко рту, понимая, что вовсе не соус был острым, а… Кысей схватил меня за плечи и затряс, с дрожью в голосе выговорив:

— Глупая самоуверенная дура! — в его глазах плескался отчаянный страх. — Сколько глотков вы сделали?

Желудок скрутило жгучей болью, я закусила губу от осознания, насколько сглупила, не подумав о воде. А еще Единый решил ради разнообразия услышать мои желания… И вправду дура…

— Сколько глотков?!?

Глава 8. Инквизитор Тиффано

Оглушенный страхом, я тряс ее за плечи, пытаясь добиться ответа:

— Сколько глотков?!?

Лидия раздраженно фыркнула:

— Два. Два глотка. Прекратите панику. Ничего со мной не будет…

Неестественный румянец на ее щеках, непривычно горячие руки, кашель… Господи, ну почему я раньше не заметил? Почему позволил устроить эту опасную игру?!?

— Эжени, бегите за лекарем! Быстрей! Эмиль, приготовь подсоленной воды. И молоко, если есть.

Экономка потрясенно кивнула и выбежала из комнаты. В голове не осталось мыслей, лишь крутились отдельные фразы из медицинского справочника об отравлении мышьяком, прочитанные накануне. Паралитическая форма… слабость, болезненные судороги, остановка дыхания… смерть… Я встряхнул головой и потащил Лидию в ванную. Упреждая попытки вырваться или ударить меня, я схватил ее за шкирку, словно нашкодившую кошку.

— Да пустите! Я сама могу…

— Живот болит?

Она не ответила, но по гримасе на лице я и так понял ответ. Похоже, что у нее желудочная форма отравления… Если сразу принять меры, сделать промывание, то можно надеяться…

Впихнув ее в ванну, я наклонил ей голову и засунул два пальца в рот, вызвав рвоту. На сытый желудок действие мышьяка было менее опасным, но, демон, эта зараза ничего и не съела толком. Она пыталась вырваться, ухитрившись меня оцарапать, но я лишь попросил:

— Уймитесь, пожалуйста… Надо вывести яд, пока не поздно.

Она все еще пыталась освободиться, но я с ужасом заметил, что попытки делаются все слабее. Предательские бусинки пота, выступившие у нее на висках, и побелевшее от боли лицо вгоняли меня в еще большее отчаяние. Подоспел Эмиль со стаканом подсоленной воды.

— Надо выпить, — заставил я ее, насильно вливая воду и следя, чтобы она не подавилась. Лидия тяжело дышала, ритм становился все слабее, и тут я заметил, что она еще и в крепко затянутом корсете. Громко выругавшись, я принялся расшнуровывать его, но запутался в узлах, пальцы дрожали.

— Эмиль, ножницы, быстрее!

— Не смейте, — просипела Лидия. — Не смейте портить мне еще один… Да прекратите же истерику…

Эмиль растерялся, и ножницы мне подала бледная от страха Софи. Не слушая Лидию, я разрезал шнуровку корсета, стащил его и едва успел увернуться от ее ногтей. Она согнулась пополам от боли и покачнулась.

— Помогите уложить ее в постель, — раздался голос подоспевшей Гиршем в сопровождении запыхавшейся экономки. — Мышьяк?

— Да, — кивнул я, подхватывая Лидию на руки и не обращая внимания на ее истеричный то ли смех, то ли всхлип.

— Как давно приняла?

— Минут пятнадцать назад. Я вызвал рвоту и дал подсоленной воды…

— Таки правильно сделали. Пусть служанка приготовит побольше теплой воды, еще мне нужно…

Из комнаты лекарь меня выставила. Я бросил последний взгляд на Лидию, что уже не сопротивлялась, дышала редко-редко, свернувшись на кровати и поджав колени к подбородку. Теперь, когда от меня ничего уже не зависело, в голове не осталось ни одной мысли, лишь туман страха. Я нетвердым шагом спустился в гостиную, где ждали Эмиль и Софи. Мимо меня торопливо прошла экономка, неся согретую воду и чистые полотенца. Я подхватился ей помочь, но Эмиль насильно усадил меня на диван.