Маргарита Дорогожицкая - Стихия страха

— Пойдемте к столу, там Эжени уже все приготовила.

За столом я не мог отвести взгляда от Софи, не понимая, откуда такая разительная перемена в ее состоянии.

— Софи, ты действительно выглядишь очень хорошо. Хотя последствия отравления довольно тяжелы и быстро не пройдут…

Девушка грустно улыбнулась и кивнула:

— Да. А ты знаешь, я тогда не успела тебе пожаловаться… — она улыбнулась еще шире, — на госпожу Хризштайн. Она ведь пичкала меня молоком… Теперь я понимаю, почему, а тогда… Спасибо, Кысей, что привел ее. Страшно подумать, что могло быть…

— Не надо думать о плохом, — Эмиль накрыл ее ладонь своей.

— Я не понимаю, почему… Мы же спасли эту девочку, Нину, приютили ее, никто не обижал ее, а она так… Откуда в ней столько жестокости и злобы?

— Человек не рождается жестоким или злым… Как тьма есть всего лишь отсутствие света, так и зло появляется в душе, где нет бога. Нина просто заблудшая душа, что…

— Браво, господин инквизитор! — раздался раздраженный голос Лидии. — Вы готовитесь к лекции по богословию? Пудрить мозги несчастным бедолагам, которые будут вынуждены внимать вашей фальшивой мудрости?

Лидия стояла в проеме двери, вцепившись в косяк, бледная и страшная. Я поднялся помочь ей, но перехватил ее бешеный взгляд и сел обратно.

— Почему в этом доме не топят? Или господин Бурже уже просадил все состояние жены в карты? И почему меня не пригласили к столу?

Лидия в полном молчании проковыляла к столу, опустилась на стул рядом со мной, поежилась и потянулась за едой. Я решительно отобрал у нее тарелку.

— Вам предписано голодание. Эжени, принесите госпоже Хризштайн молоко, пожалуйста.

Софи опустила голову, скрывая легкую улыбку.

— Я сама разберусь со своим здоровьем, — процедила Лидия. — Без вас.

— Пока вы здесь, извольте следовать предписаниям лекаря.

Она уставилась на меня тяжелым взглядом, но меня это ничуть не смутило, я спокойно продолжил есть. Экономка вернулась и поставила перед Лидией стакан теплого молока. Она лишь презрительно фыркнула.

— Выпейте, госпожа Хризштайн.

Лидия вцепилась в стакан, и я понял, что сейчас его содержимое будет выплеснуто, и хорошо, если не в меня. Я наклонился к ней и тихо сказал:

— Выпейте сами, не заставляйте меня…

Стакан с треском лопнул в ее руке, молоко разлилось по столу, стекая на пол.

— Ой, — совершенно спокойно произнесла Лидия. — Какая незадача.

Я тяжело вздохнул и сказал:

— Эжени, принесите еще молока для госпожи. В кружке. Железной, — и подал Лидии полотенце.

— Довольно, господин инквизитор, — она вытерла пальцы и поднялась, тяжело опираясь на мое плечо. — Раз здесь меня не собираются кормить, я отправлюсь домой.

— Подождите, — растерялся Эмиль. — Вы же обещали объяснить, что с Софи, чем вызвана ее слабость?..

— Я слишком голодна, чтобы что-то объяснять.

Друг беспомощно взглянул на меня.

— Успокойся, Эмиль, — резко сказал я. — Даже если морить госпожу Хризштайн голодом несколько дней, она все равно не упустит шанса покрасоваться перед глупцами вроде нас. Да она со смертного одра встанет и приползет, чтобы завершить свою интригу, вскрыть чужие пороки, вытащить на свет старые тайны, облить всех грязью, а если почует еще и выгоду, то… О, тогда она даже с того света вернется.

Лидия застыла возле двери, а я внутренне сжался, ожидая очередной вспышки истерики. Но когда она обернулась ко мне, на ее лице была улыбка. Не злобная ухмылка или гримаса бешенства, а именно улыбка, задумчивая и чуть удивленная. Лидия прищурившись смотрела на меня, потом вздохнула и сказала:

— Вы правы. Я хотела обойтись без лишних подробностей, но пусть будет по-вашему.

Она закашлялась, и Эжени ловко всунула ей в руки кружку с молоком. Лидия инстинктивно сделала глоток и скривилась, с шумом поставив ее обратно на стол.

— Какая гадость.

В столовую робко заглянула встревоженная Тень.

— Госпожа, меня прислал Антон. Здравствуйте… — женщина неуверенно кивнула присутствующим. — Он волнуется, потому что вы обещали вернуться домой еще вчера, но…

— Подожди меня в экипаже, Тень. Я скоро.

Лидия подошла к Софи и положила ей руки на плечи.

— Ваше состояние, госпожа Бурже, проистекает из той давней травмы, что вы получили при падении с лошади. Ведь тогда вы не только потеряли ребенка, верно?

Софи окаменела, вцепившись в салфетку. Я стиснул кулаки, уже жалея, что спровоцировал Лидию. Теперь она точно не будет церемониться с чувствами других. Впрочем, она и раньше не отличалась особой тактичностью.

— Вы ударились головой? Не слышу ответа.

Софи кивнула, не смея поднять глаза на мужа. Эмиль ободряюще сжал ее руку.

— Как мило. Дайте угадаю, травма пришлась на теменную область? Сюда?

Лидия запустила пальцы в волосы Софи, распотрошив ей прическу, потом склонилась над девушкой еще ниже.

— Все очень просто, госпожа Бурже, вы теряете двигательное чувство. Есть зрение, слух, обоняние, осязание, вкус — всего пять чувств. Но есть и шестое, двигательное или мышечное чувство. Мне как-то пришлось иметь дело с одним колдуном. Большим затейником он был… и… неутомимым исследователем человеческой природы. Любил, знаете ли, ставить опыты на живых людях. Так вот, если вскрыть черепную коробку живому человеку, то можно заглянуть в его мозги. А если иссечь некоторые отделы головного мозга, то можно наблюдать интересные результаты…

У меня к горлу подкатила тошнота. Никто даже слова ни посмел возразить безумице, она погружала окружающих в странное состояние, сродни дурному сновидению, от которого сложно проснуться.

— Так, если иссекалась теменная часть мозга, — Лидия провела пальцем по макушке побледневшей Софи, очерчивая полукруг, — то человек демонстрировал полную потерю ощущений собственного тела… Если она лишь слегка повреждалась, то была неуверенная походка, нескоординированные движения…

Лидия вдруг зло расхохоталась.

— Нет, правда, было забавно. Один такой подопытный сдох от голода перед тарелкой с едой, потому что не мог поднести ложку ко рту… Правда, глаз у него тоже не было… Колдун проверял, сколько надо отобрать чувств у человека, чтобы… чтобы он сошел с ума… Но что-то я отклонилась от темы.

Лидия подняла на меня пустые глаза, в которых от зрачков остались лишь крохотные точки. Софи всхлипнула, и безумица вдруг успокаивающе потрепала ее по плечу.

— Но у меня для вас есть и хорошая новость, госпожа Бурже. Вы даже не представляете, насколько живуч человек. И когда он теряет зрение, то начинает лучше слышать, когда теряет правую руку, учится работать левой… Бедный колдун, он так старался и все равно не преуспел… Так вот, вам всего лишь придется заново учиться двигаться. Позвольте, я покажу на примере.