Маргарита Дорогожицкая - Стихия страха

— Как можно!.. Побойтесь бога!..

— Успокойся. Его надо всего лишь похитить и вывезти из города, куда скажу.

— Госпожа, дык невозможно это. У меня и людей-то надежных нет. А потом…

— Сам справишься.

Громила покачал головой, и в висках противно заныло.

— Из-за ограбления все на ушах стоят. Помчик ярится как пес бешеный, грозится Престолу. А святоша до сих пор сидит в поместье, все роет там да вынюхивает. Стражников столько, что…

— Заткнись! — рявкнула я, с досады закусив губу. Демон дернул меня позариться на эти клятые драгоценности! Не поддайся я неуемной жадности, Кысей арестовал бы Фарида и почивал бы сейчас в благости торжества высшей справедливости. — Жди меня здесь. Встреча важная, тебе нельзя светиться.

Я оставила растерянного головореза за спиной. Рваный силуэт маяка уже темнел в сером предрассветном небе.

— Останови его. Останови, иначе… — я сжимала руки на горле Алекса, но его взгляд был таким же безмятежным, как и море у него за спиной.

— Зачем? Оно заберет всю боль. Разве ты этого не хочешь? Разве тебе не больно?

Я отпрянула от него, беспомощно опустив руки. На краткое мгновение мне действительно захотелось просто сесть рядом с ним и до рези в глазах вглядываться в алеющую кромку рассвета, пока не придет холодное небытие… Даруя покой и избавляя от боли и сомнений…

— Я не хочу. Слышишь? Останови волну. Ты можешь?

Алекс покачал головой и отвернулся, уставившись в безбрежную синеву. Сердце мучительно сжалось. Я обняла его за плечи и зашептала:

— Ну пожалуйста, останови. Тебе больно, но подумай о других. Море заберет их жизни, не спросив согласия.

— А других нет, — улыбнулся Алекс. — Только ты и я.

— Есть, — упрямо возразила я, гладя его волосы и убеждая в этом скорей себя. — Есть. Они живут в городе, их много, они разные, плохие и хорошие. И они не хотят отдавать свою боль, слышишь? Они хотят жить с ней. Я… я тоже хочу. Хочу жить.

Алекс покачал головой.

— Уже поздно.

В отчаянии я встряхнула его за плечи.

— Когда оно придет? Когда?

Я вгляделась в его лицо, почти решившись сделать последний шаг и оставить позади собственный разум, чтобы погрузиться в его измученный, чтобы сойти с ума в холодной синеве его глаз, лишь бы…

— Через две луны.

Я выдохнула с облегчением. Еще есть время, еще можно успеть. Алекс освободился из моих рук и уселся обратно, беспечно свесив ноги над обрывом. Одно движение, и он полетит вниз и разобьет голову о камни.

— Если тебя не станет, волна остановится?

Мальчишка даже не повернул головы, в его голосе был укор:

— Глупая ты. Разве можно остановить шторм?..

И запел, изредка попадая в ноты.

— Я все-таки попробую… — прошептала я и поспешила вниз.

— Слушай меня внимательно, Дылда. Ты сейчас вернешься ко мне домой и проследишь, чтобы все мои домочадцы уехали из города. Если будет необходимость, применишь силу. Я разрешаю. Демон, надо будет портного предупредить, чтоб тоже…

Я замолчала, в отчаянии сообразив, как много людей от меня зависит, за скольких я несу ответственность. Девочки из заведения госпожи Розмари, купцы из доков, даже этот старый пес, отец Георг, а еще Софи и Эмиль… Я не успею…

— Успею, — упрямо пробормотала я. — Проводишь моих в поместье и возвращайся. Чтоб к вечеру был здесь. А я… Мне придется самой заняться инквизитором.

— К нему нельзя, — дорогу мне заступил молоденький стражник, чья сломанная рука безвольно висела в повязке. — Господин инквизитор только что вернулся и прилег отдохнуть.

— С дороги, — невыразительно сказала я. — Иначе сломаю вторую руку.

— Не велено пускать.

Но я не стала приводить угрозу в исполнение, а просто ударила по сломанной руке. На отчаянный вопль парня из кабинета вылетел полураздетый инквизитор с клинком.

— Что случилось? Что за?.. Вы что творите?!?

Он бросился помочь несчастному, а у меня вдруг больно сжалось сердце при виде его обескровленного лица и пропитанной кровью повязки на боку. Я упрямо встряхнула головой и холодно сказала:

— У меня срочное дело, господин инквизитор. Потрудитесь принять меня, и как можно быстрее. Я ждать не буду.

Он пробормотал сквозь зубы ругательство, потом отвел и усадил побелевшего от боли стражника. Я ждала. Кысей поднял на меня взгляд и укоризненно покачал головой, очевидно, воображая, что это заставит меня раскаяться. Я терпеливо ждала. Наконец он вздохнул и процедил:

— Вы как дурной сон, что все длится и длится…

Я очень терпеливо ждала, но всему есть предел.

— Сейчас этот сон превратится в кошмар наяву, если вы…

— Проходите уже, — оборвал он меня и распахнул передо мной дверь.

— Вы немедленно выпустите моих людей, — утреннее солнце слепило мне глаза, и впервые в жизни я была не рада его теплу.

— Они останутся под арестом, пока не будут найдены драгоценности и пойман вор.

— То есть пожизненно?

Инквизитор тяжело вздохнул, потом встал из-за стола, обошел его и остановился напротив меня, загородив свет.

— Мне так спокойней. Чтобы вам не пришло в голову выкинуть какую-нибудь глупость. Я сам поймаю Серого Ангела. Без вас.

— Если бы вам не пришла в голову глупость строить из себя героя, я бы уже поймала вора.

Кысей оперся о стол и скрестил руки, разглядывая меня. Его молчание раздражало, кроме того, у меня оставалось слишком мало времени на подобные игры.

— Что вы хотите за то, чтобы их отпустить? Денег? Вы, кажется, немного поистратились, купив мне подарок дороже вашего месячного жалованья. Давайте так. Я вам компенсирую расходы, скажем, в три раза выше их стоимости, а вы отпускаете моих людей. Нет? В пять раз? Или сами назовите цену.

— Вы предлагаете мне взятку? — в его голосе слышалось удивление.

— Не хотите денег? Тогда услугу. Я могу найти и вернуть украденные драгоценности. А вся слава достанется вам. Пойдет?

— Нет, — покачал он головой, и у меня упало сердце. Одному Дылде не справится, а мне нужно быть уверенной, что инквизитора вывезут из города…

— Что вы хотите?

Он помолчал немного, а потом ответил с раздражением.

— Что я хочу? Да больше всего я хочу, чтобы вы перестали путаться у меня под ногами, отравлять жизни окружающих, чтобы вы исчезли наконец из моей жизни! Но это же нево…

— Я согласна, — быстро сказала я. — Когда вы их отпустите?

Кысей склонился ко мне, удивленно заглядывая в глаза.

— А ну посмотрите на меня, — потребовал он. — Я не верю вам. Вы опять что-то задумали?

Я подняла на него взгляд, вдруг с мучительной ясностью осознав, что уже не получу желаемое. Никогда. Но ты, Единый, тоже его не получишь. Я улыбнулась.

— Я даю вам слово, что вы меня никогда больше не увидите. А мое слово стоит больше, чем лживые обещания божественной благодати вашего…