Сильвия Лайм - Рубин царя змей [litres]

Очень быстро подкрался вечер, а там и ночь, на протяжении которой девушке снился Торриен и его коварная, немного дерзкая улыбка.

А утром, когда еще так сильно хотелось спать, в дверь знакомым образом постучали, и через мгновение раздался голос Герхарсии:

– Завтрак для хасси!

Иллиана вздрогнула и подавила ругательство, которое так не подходило молодой приличной девушке. Встала с постели, надела халат и пошла открывать дверь.

– Теплого солнца, Иллиана, – с непривычно доброжелательной улыбкой сказала служанка, внося в комнату большой поднос.

Она выглядела вполне дружелюбно и миролюбиво, словно все, что было прежде, Иллиане вообще показалось. Она даже перестала злиться, тут же решив дать мирайе еще один шанс. Вдруг их знакомство просто не с того началось?

– Теплого солнца, – кивнула в ответ и посмотрела на свой завтрак. – Выглядит вкусно, спасибо. Если будет возможность, передай мою благодарность повару.

Мирайя приподняла бровь и кивнула.

– Царевич просил сказать, что придет после обеда. Утром у него важные дела.

Иллиана тут же вздохнула.

– Значит, мне полдня сидеть у себя в комнатах?.. – проговорила она со скучающим видом.

– Нет, отчего же? – удивилась мирайя. – Тебе не запрещено гулять по дворцу. Здесь есть много интересных и красивых мест.

– Я правда могу выйти? – переспросила девушка и вспомнила, что это действительно так. Торриен не говорил, что она должна сидеть взаперти. – А куда я могу пойти, например?

Герхарсия пожала плечами.

– Можешь сходить на смотровой балкон для начала. Оттуда открывается дивный вид на всю Шейсару. Это в центральной башне, той, что самая высокая. На пятом этаже. Придется немного поднапрячься, чтобы подняться по лестнице.

В этот момент служанка приподняла бровь, а ее губы растянулись в какой-то странной улыбке. Во взгляде грязно-зеленых глаз проскочил смех.

– Что не так? – нахмурилась Иллиана, не понимая.

– Ну, – еще шире заулыбалась служанка, – просто, наверно, зря я предложила тебе смотровой балкон. У вас с царевичем не иначе как вчера была первая ночь, вряд ли ты сейчас сможешь подняться аж на пятый этаж.

Она прыснула со смеху и прикрыла рот ладошкой, тут же продолжив:

– Ну как, скажи, горяч в постели наш Золотой змей? Ты же впервые была с ним как с нагом, правда? Хотя не говори, я уверена, что горяч.

Иллиана покраснела с ног до головы, затем отвернулась, стиснув зубы. Былое раздражение к мирайе вернулось в увеличившемся размере.

– Да ладно тебе, что ты стесняешься, – махнула рукой змеюка. – В этом нет ничего необычного.

– Хватит, – прервала ее девушка. – Это никого не касается. К тому же я уверена, что ты преувеличиваешь. Я прекрасно смогла бы подняться на пятый этаж, даже если бы… неважно, в общем.

Она нервно взмахнула рукой и поняла, что покраснела ее сильнее. Ее бросило в жар при мысли, что все может быть действительно так, как говорила служанка. Кто знает, насколько в интимном плане наги… крупнее?..

Герхарсия округлила глаза и ахнула.

– Ты хочешь сказать, что вы еще… ни разу?

Иллиана зажмурилась, пытаясь придумать, как выставить за дверь нахальную женщину, и ей не пришло в голову ничего лучше, чем бросить:

– Герхарсия, мне кажется, тебя уже заждались там… где ждут у вас всех служанок!

Мирайя не разозлилась. Все так же с широко распахнутыми глазами она двинулась к выходу. Усмехнулась у двери и, слегка кивнув, исчезла, словно ничего и не случилось.

Только Иллиану все еще трясло от такой наглости. Впрочем, долго тратить нервы на неприятную служанку девушке не хотелось. Она покушала, привела себя в порядок и неторопливо оделась. Сегодня на ней опять было новое платье, и этот факт серьезно поднимал настроение. Прежде у нее никогда не было так много вещей. Тем более настолько красивых.

Она надела светло-розовый наряд, на груди украшенный целыми друзами аметистов, сунула ноги в мягкие туфли того же цвета, заплела волосы в косу от самой макушки и покинула свои покои.

Коридоры замка встретили ее прохладой и тишиной. Она двинулась вперед в направлении лестницы, вспоминая, как они шли здесь вместе с царевичем. По пути ей попадались слуги и служанки-мирайи, которые неизменно кланялись, не выказывая особого интереса. У парочки из них Иллиана спросила, как пройти к смотровому балкону, и ей любезно рассказали.

До этого таинственного места она дошла без особых приключений. А вот стоило шагнуть на широкую площадку, залитую солнцем, как в глаза бросилось нечто неожиданное.

На каменном полу, выложенном блестящей, немного зеркальной плиткой, вокруг небольшого бассейна стояли мягкие кровати-шезлонги из плетеного дерева. На них отдыхали и загорали полуобнаженные девушки, и Иллиану вдруг поразила догадка: все они были людьми.

Но самое неожиданное было вовсе не это. Одной из девушек, что сейчас подошла к бассейну и опустила в него ноги, была та самая светло-русая подруга наследника Шейсары! Та, за которой Иллиана вчера так бесстыдно подглядывала!

Стало немного не по себе, но Иллиана пересилила смущение и шагнула вперед, стараясь делать вид, что ни с кем здесь не знакома. Что, впрочем, если не считать вчерашнего эпизода, и было правдой.

Так она приблизилась к высоким перилам на краю площадки и ахнула. Вид, который представился взгляду, был просто ошеломительным. Вся Шейсара оказалась как на ладони. Бескрайнее голубое небо расстелилось голубым полотном над тысячей мирайских домов из красного кирпича с золотистыми крышами, а вдали за высокой стеной, которая отсюда казалась обвивающей землю змеей, виднелись белокаменные и деревянные дома людей.

Чуть правее на крохотном островке суши посреди озера стоял сверкающий мирриадами маленьких драгоценных камней храм Иль-Хайят. Будто сердце самой Шейсары.

– Красиво, правда? – раздался в этот момент голос из-за спины девушки.

Иллиана резко развернулась и встретилась взглядом с той самой подружкой наследника.

– Очень красиво, – ответила она, постаравшись дружелюбно улыбнуться. Получилось вроде бы неплохо, хотя краска стыда снова окрасила щеки. Иллиана вдруг почувствовала, как по рукам бегут мурашки. Слишком уж неожиданным был этот разговор.

– Ты новенькая, да? – спросила русоволосая девушка. – Меня зовут Миллита, а тебя?

– Я меня – Иллиана.

– Понятно, – кивнула подруга наследника. – Чья ты хасси?

Ее медово-карие глаза смотрели прямо, бесхитростно и добродушно, поэтому Иллиана ответила совершенно спокойно.

– Царевича Торриена.

Миллита широко распахнула глаза и улыбнулась:

– Правда? А я – хасси царевича Дарьеша. – Ее лицо прямо-таки светилось от восторга. – Так и знала, что между нами есть что-то общее. Не зря мне так хотелось к тебе подойти.