Юлия Галанина - Княженика. Книга 1. Золото

А тут ему в лицо — Всеволод-то помогущественней тебя, со всеми твоими серебряными сединами.

Об этом ведь все знают.

Но самый могущественный из князей Всеволод Юрьевич не очень-то побежал в Половецкое Поле биться. Хоть и изображает из себя властелина всей Руси. На словах.

— А на деле? Кто такие удалые сыны Глебовы?

— Это рязанские князья. Сыновья Глеба Ростиславлича. Глебовичей шестеро, они весьма буйные.

Всеволод в Поле не ходит, он болгар на Волге треплет. Вот там Глебовичи на воде и воевали, как шереширы. Огромные огненные стрелы такие, их с кораблей запускают.

Только недолго Глебовичи под Всеволодом ходили — не смог он их у своего седла удержать, вышли они из его воли. И об этом тоже все знают. И посмеиваются.

— А что такое чага по ногате?

— Ногата — мелкая монетка. Резана — ногата, разрезанная на двадцать частей. То есть знатный пленник стал бы дешевле обычной рабыни, которую тоже отнюдь не по ногате продают. Небылица, в общем. Ведь ждать великого Всеволода на Суле — все равно, что прошлогоднего снега.

— А чем мысль отличается от думы? — вспомнила я то, что хотела спросить еще тогда, когда русские жены плакали, что им своих лад ни мыслию смыслити, ни думою сдумати.

— Мысль — более быстрая, чем дума. Думу долго думают, вынашивают. А мысль — раз и возникла. Слушай дальше:

— Ты, буй Роман, и ты, Давид! Не ваши ли лучшие мужи злачеными шеломами по крови плавали? Не ваша ли храбрая дружина рыкает дикими турами, раненая саблями калеными на поле незнаемом? Вступите, господа, оба, в златые стремена за обиду сего времени, за Землю Русскую, за раны Игоревы, буего Святославлича!

Роман и Давид — дело другое. Они настоящие воины, дружины не раз водили в поле незнаемое, бились с половцами. Видишь, их просят вступить в злат стремень, чтобы отомстить за обиду — то есть разгром русских, за Землю Русскую, за раны Игоревы, такого же доблестного, такого же буего, как и буй Рюрик.

А Всеволода — не просят!

— Галицкий Осмомысл Ярослав! Высоко ты сидишь на своем златокованом столе. Подпер горы Угорские, по-вашему Венгерские, своими железными полками, встал на пути у короля непроходимой стеной, даже ветру затворил ворота, наметав бремен выше облаков, суды рядя аж до Дуная.

— Почему ветру? Какие бремены выше облаков? — ничего я не поняла из этого объяснения.

— А Дунай-то? — возмутился Ярослав. — Потому и ветру. Ярослав Осмомысл здесь — прямо второй Александр Македонский с его Железными Воротами, как о них писано: между крутыми горами проход глыбами железными заперт, а скалах выше облаков крепости стоят, не пропуская ни конного, ни пешего.

— А что такое суды рядя?

— Устанавливая свои княжеские суды — то есть власть имея — вплоть до Дуная-реки.

— Почему реки? Был же ветер?

— Два разных Дуная — и что такого? Над Дунаем-рекой вольный ветер гуляет. Слушай дальше. Грозы твои — то есть угрозы — по всем русским землям текут. Угрожаешь Киеву врата отворить, на словах стреляешь с отчего златого стола салтанов за землями.

Осмомысл, когда сын от него сбежал, требовал вернуть его, грозил князьям, почему они Владимира Галицкого и не принимали, отца его опасаясь.

Только Игорь не побоялся, я тебе рассказывал.

Ну и вот, вместо того, чтобы стрелять салтанов за землями, стреляй, лучше, господин, Кончака, поганого кощея, за Землю Русскую, за раны Игоревы, буего Святославлича, зятя своего.

— А ты, буй Роман, и ты, Мстислав! Храбрая мысль носит ваш ум на дело. Высоко плаваете на дело в буести, как соколы…

— Буесть — это доблесть?

— Можно сказать и так, но буесть — лучше.

Высоко плаваете на дело в буести, как соколы на ветрах паря, желая самых сильных птиц в буйстве преодолеть. Ведь у вас железные молодцы под шлемами латинскими!

От их поступи треснула земля и многие страны: Хинова, Литва, Ятвязи, Деремела.

И половцы свои сулицы — копья такие метательные — свои повергли и головы свои приклонили под их мечи харалужные.

Но уже князю Игорю померк солнца свет и дерево ему не благом, а горем листву обронило: ведь по Роси и по Суле грады поделены, а Игорева храброго полку не воскресить, градов уже не защитить.

Ведь как звучал призыв к Игорю: Дон тебя, князь, кличет и зовет вас, князей на победу.

Ольговичи, храбрые князья, пришли, доспели на ту брань…

А вы, доблестные, сильные воинами Роман и Мстислав, почему не доспели? Почему не пришли, когда Земля Русская в такой опасности?!