Юлия Галанина - Княженика. Книга 1. Золото

Они с папой стали палить по консервной банке и веселиться, как дети малые. И мне дали попробовать, как ни шипели возмущенно мама с тетей Нелей.

Ничего сложного — зарядить барабан, отвести вниз курок, нажать на спусковой крючок. Все люди должны стоять позади тебя. А лучше — лежать за каким-нибудь бревном и не высовываться. На всякий случай.

Потому что наган тяжелый и в руках дергается.

А еще эта дяди-Гришина новинка на два выстрела четыре осечки давала.

Смазка на нагане была, похоже, свежей. Я прикрыла его брезентом и сверху кухонным полотенцем для конспирации. Сдвинула ближе к стеллажу. Завтра похвастаюсь Ярославу. Не у него одного дома кольчуги, мечи и шлемы.

У меня и покруче оружие есть!

Ночью, во сне, огромный черный волк мчался наперерез солнцу.

Интересно, а великий Хорс — какое солнце? Наше, или половецкое?

Утром, в школе, я еле сдерживалась: так хотелось рассказать Ярославу о находке. Но приходилось молчать.

Дома я закинула рюкзак куда подальше. Проверила, как мой наган поживает под кухонным полотенцем.

Наган поживал прекрасно: лоснился промасленными боками барабана.

Я развернула хрестоматию по «Древней русской литературе» на том месте, где мы остановились. Посмотрела — а до конца-то осталось совсем ничего!

И мне стало как-то не по себе. Две странички всего.

И — конец?

И…?

Ой!

Как-то быстро.

И как-то страшно…

И хочется, и колется.

Ярослав глухо стукнул в дверь — и я отскочила от «Слова о полку Игореве» как ошпаренная. Словно меня на месте преступления застукали. Сердце провалилось куда-то вниз, в пятки.

Кинулась чайник ставить, с бодрым криком:

— Заходи!

Ярослав зашел сразу с охапкой дров. То-то стук был глухой — он ногой в дверь долбил.

Занялся печкой.

Я резала бутерброды, понемногу успокаиваясь.

— Ты помнишь, что завтра у Звонки день рождения? — спросил Ярослав от печки.

Что у Звонки день рождения скоро будет — я помнила, но что уже завтра — нет! Совсем во времени запуталась с этими тропами Трояновыми.

— Смутно помню, — осторожно отозвалась я. — Неужели завтра?

— Зато она помнит, что ты придешь. Так что ты будешь главный гость, готовься, — вышел на кухоньку Ярослав. — Будем танцевать, Звонка жаждет увидеть вальс собственными глазами.

— А где пирог? — начала понемногу возвращаться память.

— За дверью оставил, — Ярослав вышел, вернулся с пакетом.

— А в чем я буду танцевать, опять в шторе? — забеспокоилась я, разобравшись с пирогом.

— А почему нет? Хочешь — в шторе, хочешь — в ночной сорочке.

— «Один случай другого злее», — фыркнула я, вспомнив мультик «Волшебное кольцо».

— Ладно, я подумаю. У меня же даже подарка толком нет!

— Лучший твой подарочек — это ты, — (Ярослав, оказывается, «Ну погоди» успел посмотреть… Какие мы с ним в мультиках разбирающиеся!) — Для Звонки главное, чтобы ее ненаглядная Княженика пришла и можно было ее со всеми куклами познакомить.

Пирог от мамы Ярослава был бесподобный.

В печке трещали дрова.

Я усиленно соображала, что же можно подарить маленькой девочке — и забыла про все остальное. Кукол у Звонки много, а у меня с нашими переездами вообще не осталось. Книжку ей детскую подобрать? (Ехидный внутренний голос тут же подсказал: «Хоббита», как и старшему брату).

Можно и книжку.

Надо будет вечером поискать, что сгодится для подарка.

И колготки с сарафаном приготовить, и туфельки.

Ну, как, как я могла забыть?! Ведь Ярослав мне говорил, что день рождения сестры не так далеко от его собственного!

— Все в порядке? — с тревогой спросил Ярослав. — Пирог не понравился?

— Понравился!

— Мы можем начинать?

— Конечно!

Так я ему и сказала про свою память девичью, ага…

Мы перебрались за верстак. К счастью, Ярослав не торопился приступить к «Слову».

Он сказал:

— Мы прочитали, как князь Игорь выехал в поход, наткнулся на богатые половецкие вежи, попал в окружение и был полностью разбит. Ранен и взят в плен вместе с сыном, братом и племянником. Мы прочитали слово киевской дружины, золотое слово Святослава.

— Угу, — подтвердила я.

— А теперь давай посмотрим, как в летописях об этом сказано.

— Так мы же уже смотрели! — возмутилась я. — Ты сам говорил, что там написали — Ольговичи три дня пьянствовали.

— Это в вашей Лаврентьевской. Давай заглянем в Ипатьевскую.

— Давай.

— Но ты помнишь, на чем мы закончили «Слово»?

— На ком, ты хочешь сказать? На князе Всеславе, волке-оборотне.

Ярослав довольно улыбнулся.

— У Ярославичей оборотный дар слабел, а у старшего гнезда Владимирова во времена Всеслава — нет.

— А зачем он в Тьмуторокань бегал? — вспомнила я.

— Встречался с Бояном, вещий с вещим. Ну и власть свою утверждал, как великий князь киевский. Его тоже нельзя было пригвоздить к горам киевским. Всеслав был князь, вещун, оборотень. И честный христианин. Ему позвонили заутренюю рано в Полоцкой Софии — и он услышал. Он был мудрый князь.

— С трудной судьбой, — досказала я. — И что?

— Ничего. Читаем летопись. Вот идет бой. Игорь пытается вернуть ковуев. Безуспешно. Половцы его ловят на обратном пути. Он видит Всеволода:

«Всеволодъ же толма бившесѧ. ѩко и ѡроужьѩ в роукоу єго не доста. и бьѩхоу бо сѧ идоуще в кроугъ. при єзерѣ».

Всеволод уже врукопашную пошел половцев молотить, без оружия. До озера, до воды, к которой три дня пробивались — совсем ничего. Но уже поздно, уже окружили. Помнишь, как в «Слове» написано:

— Помню.

— Ну вот, а теперь слушай, что летопись по этому поводу думает.

— Летопись не может думать. Она бумажная, — возмутилась я.

— И бумага не краснеет, — подтвердил Святослав. — Сама смотри:

«643

…и тако во дн҃ь ст҃го воскрс̑ниӕ.наведе на нѧ Гс̑ь гнѣвъ свои. в радости мѣсто наведе на нъı плачь и во весельє мѣсто. желю на рѣцѣ Каѩлъı реч̑ бо дѣи Игорь. помѧноухъ азъ грѣхъı своѩ пред̑ Гс̑дмь Бм҃ъ моимъ. ѩко много оубииство кровопролит̑є створихъ в землѣ крс̑тьѩньстѣи. ѩко же бо азъ не пощадѣхъ хрс̑тьѩнъ. но взѧхъ на щитъ городъ

Глѣбовъ. оу Переѩславлѧ тогда бо не мало зло подъѩша безвиньнии. хрс̑тьани ѿлоучаєми. ѡц҃ь ѿ рожении своих̑ братъ ѿ брата дроугъ ѿ дроуга своєго. и женъı ѿ подроужии своихъ и дщери ѿ мт҃рии своихъ. и подроуга ѿ подроугъı своєѩ и все смѧтено плѣномъ. и скорбью тогда бъıвшюю. живии мрт҃въıмъ завидѧть. а мерт҃вии радовахоусѧ. аки моученици ст҃ѣи. ѡгнемь ѿ жизни сеѩ искоушениє приємши. старцѣ порѣвахоутьсѧ. оунотъı же. лютъıѩ и нємлс̑тввъıѩ ранъı подъѩша. моужи же пресѣкаєми и расѣкаєми бъıвають женъı же ѡсквѣрнѧєми и та всѧ створивъ азъ. реч̑ Игорь не достоино ми бѧшеть жити. и се нъıнѣ вижю ѿмѣстьє ѿ Гс̑а Ба҃ моєго. гдѣ нъıнѣ возлюбленъıи мои брать. гдѣ нъıнѣ брата моєго сн҃ъ. гдѣ чадо рожениѩ моєго. гдѣ боѩре доумающеи. гдѣ моужи храборьствоующеи. гдѣ рѧдъ полъчнъıи. гдѣ кони и ѡроужьѩ многоцѣньнаѩ. не ѿто