Сергей Поляков - Morrowind [СИ]

Зайдя в трактир, я почти сразу наткнулся на альтмера, что тихонько стоял в углу комнаты, подпирая собой сразу две стены. В руке он сжимал бутылку, о чьём содержимом можно было только догадываться, но вряд ли там было молоко. Однако на ногах завсегдатай стоял довольно твердо, да и взгляд, который он обратил на меня, был вполне осмысленный — в общем можно было попробовать установить контакт.

— Добрый вечер, уважаемый.

— И тебе не хворать, странник, ищешь кого-то?

— Что, так заметно, — непритворно удивился я.

— Просто те, кто приходят сюда выпить, сразу идут в зал, а не останавливаются поболтать с местными забулдыгами, — улыбнулся эльф и спросил: — Так кого ищешь?

— Некоего Кая Косадеса. Мне сказали, что его тут знают.

— Этот старый пройдоха ещё кому-то нужен? — изумился альтмер, затем, подумав, сказал: — Сегодня он не заходил. Если так уж сильно нужен, то обратись к Баколе Клосиусу, хозяину таверны, — вроде бы он знает, где живет Кай.

— А сам Клосиус где?

— Ах да, ты же не местный. Поднимись по этой лестнице на второй этаж, он там, в своей комнате.

Поблагодарив общительного эльфа, я поднялся по лестнице и быстро отыскал хозяина.

— Косадес? Тебе нужен этот старый имперец-наркоман? Он тебе что, денег задолжал? Если так, то забудь — у этого старика за душой ни гроша, всё спускает на лунный сахар и выпивку.

Да уж, Бакола, оказавшийся крепко сбитым имперцем средних лет, относился к своему соотечественнику явно без всякой приязни.

— Нет, я не за долгом — меня просили передать ему посылку.

— Посылка для старого алкоголика? Интересно, от кого. Впрочем, — покачал головой Бакола, — Не важно, я в чужие дела не лезу. Старик Кай живёт на соседней улице у северной стены. Как выйдешь из трактира, поднимись по лестнице справа и поворачивай налево. Иди по улице на север и через полчаса уткнешься в его дом — он последний перед городской стеной.

Двигаясь в указанном направлении, я раздумывал над странностью ситуации. И посетитель таверны, и сам хозяин считают Кая Косадеса старым наркоманом и алкоголиком. Но у меня в сумке зашифрованное письмо для этого имперца. Письмо от самого императора. Либо надо мной сильно подшутили в канцелярии Сейда Нин, либо тут кроется что-то необычное.

Дойдя до конца улицы, я оказался перед небольшим домом. Построенный в том же стиле что и остальные здания города, этот имел лишь один этаж, да и размерами сильно уступал другим строениям. Вход был только один, так что я толкнул дверь и, убедившись что не заперто, зашел внутрь.

Беседуя с Дарвейм по пути в Балмору я узнал от нее много данмерских обычаев и традиций, которые были весьма необычны и, зачастую, противоречивы. Например, данмеры очень негативно относились к одному из разделов школы Колдовства — некромантии. Даже за теоретические исследования в этой области, если о них становилось известно, жителя Морровинда могли исключить из гильдии или других организаций и изгнать из города. А за практическое применение навыков некромантии к останкам или душам эльфов вообще наказывали смертью. Но при всём при этом абсолютно каждый данмер мог призывать себе на помощь в трудной ситуации или просто для совета духов своих предков, и это считалось вполне нормальным. Также можно было практиковать некромантию на телах и душах людей — на это закон смотрел сквозь пальцы, а использование в качестве материала тел каджитов, аргониан или орков вообще не вызывало негатива — для данмеров представители этой расы априори считались животными, годными только для рабства.

Но больше всего меня поразила другая традиция. Суровые и неприветливые ко всем чужакам тёмные эльфы абсолютно равнодушно относились к проникновению на территорию их владений, будь то плантация, усадьба или просто маленькая хижина. Если дверь была не заперта, то любой имел полное право зайти к кому угодно, даже к абсолютно не знакомому ему эльфу. Если же хозяин не желал куда-нибудь пускать посетителей, то он просто запирал эти помещения на замок. Исключений из этого правила не было. Если дверь была открыта, то можно было зайти и к самому королю и, даже к богу Вивеку. Не факт, что они захотели бы с вами общаться, но и вышвыривать вон тоже не стали.

Как ни странно, но приезжие имперцы, а за ними и остальные расы империи переняли эту традицию, так что, заходя в дом к абсолютно неизвестному мне Косадесу, я не нарушал никаких законов.

Внутри жилище представляло собой одну комнату, причем весьма бедную и неопрятную. Простая кровать, застеленная одеялом, рядом столик, на котором стоит скуумовая трубка — простенький алхимический агрегат, позволяющий из лунного сахара получить наркотик-скууму. Плохого качества, но вполне годную к употреблению. Рядом с трубкой лежит какая-то книжка в твердом переплете без названия и пара пустых бутылок. В ногах кровати стоит хлипкий сундук, на котором валяется помятая рубашка из простой ткани. Над сундуком на высоте груди прибита полочка, на которой обитает маленький ларец и несколько глиняных чашек. Рядом с сундуком стоит деревянная лавка. В противоположенном углу расположился большой круглый стол, на котором в цветочном горшке росло какое-то местное растение. Стены прикрывают старые потрёпанные гобелены с выцветшим рисунком, а на полу посередине комнаты лежит большой половичок. И ещё были бутылки. Множество пустых бутылок валялось по всей комнате, завершая картину «притон одного алкоголика».

Сам хозяин жилища, сидел на кровати в одних штанах и босой. Стареющий имперец с ещё крепким телом, но уже седой и с большой залысиной, задумчиво смотрел куда-то в глубь валяющейся на прикроватном столике бутылки и ни на что не обращал внимания.

— Кхм, — прокашлялся я, — Добрый вечер.

— А? — имперец перевел расфокусированный взгляд на меня, но похоже так и не заметил: — Да-да, конечно.

На его лице было такое спокойно-умиротворённое выражение, какое бывает у человека, который выполнил всю положенную ему работу, решил все свои проблемы, обдумал все важные мысли, добился в жизни всего, чего хотел, и теперь может просто посидеть в тишине, созерцая сущее. А еще такое же выражение бывает у наркоманов, закинувшихся дозой скуумы и мало пригодных для общения.

— Я Никторн. Мне приказано доложить Каю Косадесу о своем прибытии и передать ему письмо, — сказал я, уже не особо надеясь на понимание. Похоже, тому офицеру в канцелярии просто взбрело в голову подшутить над заключённым, вот и послал с «важным сообщением» к известному наркоману.

Видимо необычность ситуации немного выбила имперца из состояния блаженства и заставила работать его мозг.

— Да, я — Кай Косадес, простой обыватель. Что значит вам «приказано доложить» мне? И о каком письме идет речь?