Анна Степанова - День середины лета [СИ]

Еще один шажок назад. Бесшумный, робкий…

Но ОН как-то заметил, тут же дернулся следом.

Между ней и гневным божеством — лишь спина лорда Илана. А позади — распахнутая дверь.

Стертый порог, всего пять шагов до крыльца…

Илл'а пятилась, ноги несли ее сами. Шаг, второй, пятый…

Вот и двор. Воротца не закрыты…

А из комнаты вдогонку — крик и грохот.

Илл'а дрогнула — и, наконец-то, побежала.

Три узких улочки — направо, налево, прямо…

Ноги движутся, словно во сне, — не касаясь земли…

Глаза не видят, и щекам очень мокро, стыло…

Только ветер в спину — никакой погони.

Никто не остановил ее, даже не окликнул. Взгляды двух парней на воротах мазнули совершенно равнодушно: им не положено разглядывать гостей. Да и кому она может быть интересна? Ее не ждали здесь — и, что бы там ни обещал Илан, похоже, только что отказали в помощи.

Впрочем, девушку теперь это мало заботило. Она и так получила больше, чем надеялась. На два вопроса сегодня нашлись ответы. Ночной гость — вовсе не происки дьяволов или плод Илл'ыных фантазий, но мужчина из плоти и крови. Живой! Настоящий! Такой близкий!

Однако видеть он ее совсем-совсем не рад…

Жрица сбежала, слишком резво, внезапно. Илан не мог ее винить: Гильдмастер в такой ярости — зрелище… небывалое… Лорд-наследник сейчас и сам бы сбежал…

Но под страхом уже расцветала досада: ведь так надеялся все разузнать, и немедленно!..

Да что такого-то наставник увидел в девчонке?..

Долгий миг напряженно и тихо было в комнатушке.

Напряжен и молчалив был Ледяной Дьявол…

И смотрел он — неподвижно, неотрывно — не на юношу, ему за спину. Туда, где скрылась их гостья…

Смотрел так, словно самого Первого Бога увидел…

Нет, с лицом он совладал, но вот с глазами!..

И зубы стиснуты, и сжаты кулаки до белых костяшек…

— А у тебя кровь… на руке… — присвистнул Илан изумленно.

И Огнезор разжал-таки пальцы! Безразличным взглядом скользнул по темно-красной струйке, змеящейся из-под острой кромки перстня… В дрожащей улыбке растянул губы… Нехорошей очень улыбке… Безумной…

И вдруг словно отмер — рука с силой врезалась в беленую стену, сбивая штукатурку, размазывая кровь… И другая, и снова…

А гневный, дикий рык на части разорвал горло:

— ДА КЕМ ОНА СЕБЯ ВОЗОМНИЛА, СУМАСШЕДШАЯ ДРЯНЬ?! ПРОКЛЯТОЙ СВЕТЛОЙ БОГИНЕЙ?!.. КАК ПОСМЕЛА?!

Илан потрясенно отшатнулся.

— Это… ты о ком? — уточнил осторожно. Так мягко и тихо, будто разговаривал со взбешенным зверем.

Никогда прежде не видел он наставника в такой ярости, да и вряд ли хотел увидеть снова! Нет, знал, конечно, юноша о безумии одаренных, вдоволь успел уж насмотреться… Одна только Паучиха-Мила с ее бесхитростной, почти наивной жестокостью, какая бывает лишь у детей, любящих отрывать насекомым лапки, чего стоила! А еще и Славу с ее ужасной, неуемной гордыней и бесконтрольными вспышками гнева можно вспомнить… И Злату, болезненно подозрительную, не верящую никому и ничему… И Сребноглава, алчного до восхвалений, способного убить из-за насмешки… И помешанного на протоколе Мечеслова… Весь цвет Гильдии, каждый одаренный, которого Илан знал, был так или иначе ненормален!

Но Огнезор… Огнезор, на его памяти, всегда держал себя в руках! Непреклонный и расчетливый… Истинный Ледяной Дьявол!

И вот теперь… Теперь и он свихнулся!..

Что делать, дьяволы возьми?! Что с ним, с ТАКИМ, делать?!

— МИЛА! БУДЬ! ОНА! ПРОКЛЯТА! — теперь Гильдмастер стену колотил уже руками и ногами, в искрошенный кирпич вбивая с кровью каждое слово. — ОНА! РЕШИЛА! ЧТО! ЕЙ! ВСЕ! ПОЗВОЛЕНО?! ВСЕ! ИЛАН?! ВСЕ?..

Он выдохся, срывая голос этим воплем.

Дверь сзади дернули, встревожено загомонили подмастерья в коридоре…

— Все вон!.. — не оборачиваясь, бросил лорд-наследник. Пусть ужас пробирал до самых пят, но помощники здесь только сделают хуже…

Илан выжидал, пока за дверью утихнут.

Огнезор же тяжело дышал, уткнувшись в стену лбом.

Кровь капала на пол, пятная сапоги и одежду…

И выглядело это… зловеще.

Зато приступ ярости, похоже, исчерпался. Или нет?

Заговорить решился юноша отнюдь не сразу.

— Кхм… Людей своих переполошил, стену испортил… — дрожащим голосом отчитывал грозу Империи, будто ребенка. — Паучиха, конечно, тот еще подарочек, но Илл'а-то здесь при чем? Напугал ни в чем не повинную девушку…

Хоть сомневался Илан, что сумеет до безумца достучаться — болтал, что на язык придет. Но гнев Гильдмастера внезапно истощился. Совсем.

К нему вернулся разум.

— Как ты сказал? "Илл'а"? — шепот был растерянным и слабым. — Илл'а… Вот даже как… — мужчина медленно осел на пол, не понимая, куда девать разбитые, отчаянно трясущиеся руки. — На древнеахарском "илл'а" значит "последний снег между весной и летом"… — улыбнулся блеклой, вымученной улыбкой. — Она даже назвала ее Снежинкой…

Тяжелое молчание опять накрыло комнату. Предположения, догадки гудели в голове у Илана роем настырных ос. Но он пока держал язык за зубами, боясь разбить и без того хрупкую корочку спокойствия наставника.

Видно было, как отчаянно тот пытается взять себя в руки. И юноша не смел ему мешать.

— Знаешь, а я ведь думал, Мила больше не сможет удивить меня… — надломленно проговорил Огнезор. — После всех ее криков в Совете… Мол, они поклоняться мне должны, с алтарем, молебнами и прочей храмовой дребеденью… — уголок его губ нервно дернулся, пополз вверх в кривой, пугающей усмешке.

Он судорожно, словно захлебываясь, потянул воздух — и вдруг смехом, диким, безумным смехом вытолкнул его из груди.

— Но ЭТО, Илу, даже для нее… ЭТО СЛИШКОМ!.. Что мне делать, дьяволы возьми?! Что мне со всем этим делать?!..

— Я не знаю, Огнезор, — жалко выдавил Илан, выставляя перед собой ладони, спиной вжимаясь в запертую дверь. — Но… мы с тобою здесь — а девушка, Илл'а, сбежала… Одна… и напугана… Расстроена всей этой историей… Ты ведь не хочешь ей беды? За нами ведь всегда беда идет следом… И за ней теперь, выходит, тоже…

Он замолчал, сам осознав вдруг смысл своих слов.

— Вот дьяволы! — ругнулся в запоздалой досаде.

— Дьяволы… — с последним смешком поддакнул Гильдмастер. И оборвал себя, внезапно успокоившись.

— Потому и нельзя было приводить ее к нам, — произнес устало и, к счастью, совершенно разумно.

— Прости, — искренне покаялся Илан. Он робко отлепился от двери, сел возле наставника, прямо на пол. — Я как-то не подумал… — неловко сжал его плечо в попытке ободрить.

— Моя проклятая жизнь будто по кругу идет!.. — затравленно пробормотал мужчина. — Очень надеюсь, что нынешнее… помешательство… не будет стоить жизни ей… Опять…