Светлана Волкова - Сожженная земля [СИ]

— А ты, ничтожный? Что можешь ты?! Что есть у тебя?

— Ничего, Великая. Лишь Ты, лишь Твоя мощь и власть превзойдет их. Устрани предводительницу чужаков. Маленькую обезьяноподобную женщину. Лишь ее. Остальных я смету сам. И тогда, клянусь, Ремидея ляжет к Твоим стопам.

— Сила Моя ограничена в сем теле! Ты сам заключил Меня в него!

— Чтобы Ты могла свободно передвигаться. Но на Своем берегу Ты можешь встретить их во всеоружии. Нам надо заманить их к реке. Сдать дворец, притвориться, что собираемся бежать. Пусть они поверят, что одолели нас. Что мы хотим бежать на лодках. Пусть бросятся в погоню. Там их будешь ждать Ты. Каждый из них станет Твоей добычей. Особенно — чужеземная магичка. Уничтожь ее — и препятствий к Твоему воцарению не станет.

Глазницы Иртел полыхнули синим огнем.

— Я даю тебе последний шанс, ничтожный. Если ты вновь потерпишь поражение, Я не убью тебя. Агония твоя будет длиться годы. Ты проклянешь, что родился на моей земле.

Кэрдан низко поклонился.

— Моя судьба в воле Владычицы.

Он не стал добавлять, что на этот раз потерпеть поражение или победить может лишь Иртел. И не стал напоминать, что без него Она не возродилась бы. Кэрдан понимал, когда и что говорить, а когда придержать язык за зубами. И не только язык, сами мысли тоже. Он отправил мысленное распоряжение Феласу, который стал его правой рукой:

«Подойдите в Совещательную Залу. Пришлите туда генерала Лебара и командующих офицеров».

Через полчаса Кэрдан, Фелас, Шемас Лебар и четверо высших гвардейских и армейских чинов собрались в Совещательной Зале.

— Милорды, мы готовим отступление. Мы дадим сражение у стен дворца. Но, независимо от его исхода и перевеса сил, отступим к берегу. А затем армия уйдет по реке. Маги подготовят достаточное количество лодок.

Шемас непонимающе взглянул на человека, от лица которого он выступал как во дворце, так и за его пределами. Ни одна публичная нота не была подписана Кэрданом. Везде стояла лишь подпись генерала Лебара.

Те, кто обитал во дворце, знали, кто истинно правит, но почти не видели его. Бывший Придворный Маг редко показывался в залах, палатах и коридорах дворца. Его покои охранялись гвардейским патрулем денно и нощно, не пропуская никого из обитателей. Со всеми прошениями предлагалось обращаться к Лебару или Феласу, точнее — к их заместителям. Кэрдан постепенно стал человеком-невидимкой.

Шемас понимал, что не дождется пояснений к странному распоряжению. Кэрдан никогда не объяснял — лишь приказывал. Маги и офицеры обсудили сроки и процедуру отступления. Шемас понял одно — угроза смертельна. От кого она исходила, почему они не могут отступить прямо сейчас, если маги уже потерпели поражение, — осталось скрыто. Кэрдан вел свою игру, а их жизни были разменными пешками. И выбора у пешек не было.

Шемас вернулся к себе. Калема обняла мужа. В эти жуткие дни она была единственной опорой и надежей злосчастного генерала. Шемас знал, что ей так же страшно, как ему. Но она отважно скрывала от него страх, вела себя с ним тепло и уверенно. Пыталась создать островок надежности в мире, ставшем зыбким и непредсказуемым.

— Какие новости, Шаса?

— Мы скоро уйдем, Кема. Милорд собирается увезти нас по реке на лодках.

— Куда?!

— Милорд не сказал. Но обещал, что мы будем в безопасности.

Ни в речах наедине с женой, ни в мыслях Шемас не упоминал диктатора иначе, чем в тоне великого уважения. Маги читают мысли. А боги тем более. Проклинать того, кто распоряжается твоей жизнью и жизнью близких, — верное самоубийство. Затравленный взгляд Калемы показывал, что она понимает и без слов. Шемас обхватил ее крепко-крепко, прижался к плечу, к волосам любимой. Хоть в прикосновениях он мог не притворяться.

— Все будет хорошо, Кема. Мы справимся. Мы уйдем… туда, где будем в безопасности. Я не позволю злу случиться с тобой и Дарой.

— Зло уже случилось с нами, Шаса… — прошептала она еле слышно. — Оно повсюду здесь.

— Не говори так! Милорд… позаботится о нас. Я позабочусь о вас.

Шемас понимал, как беспомощно и неубедительно звучат его заверения. За последние месяцы он творил лишь то, что подставляло семью под удар, и никак не мог ее защитить. Если раньше он подспудно надеялся на покровительство принца Конара, то сейчас принц Конар сам, похоже, нуждался в покровительстве. Лорд Кэрдан несколько раз беседовал с ним наедине и после этих бесед на коже принца оставались отвратительные синюшные точки. Что с ним делал маг — Конар никогда не говорил. Но, видимо, Кэрдан не счел его достаточной угрозой, если принц до сих пор жил.

А вот бывшему фавориту убитой королевы, маршалу Горацию, повезло меньше. После нескольких допросов его бросили в темницу. Если до сих пор не повесили, то лишь благодаря осаде дворца. После нее лорду Кэрдану стало не до повешений.

Строго говоря, осажден был не сам дворец. Враждебные Иртел и Кэрдану маги обнесли незримым заграждением всю Сожженную Землю. Видимо, у них хватало на это ресурсов. А вот на снабжение осаждающих провизией в зимнее время — не особо. Потому они остановились на краю не затронутой Сожжением земли.

Остановились — и дальше не шли. Не нападали. Словно их целью было — не уничтожить магов во дворце, вместе с козлоногими и другими изменниками вроде Шемаса, а не пускать Кэрдана и нелюдей на обитаемую Ремидею. Либо же у них доставало сил ровно на то, чтобы блокировать Кэрдана и его богиню, но не сразить их. Оно и понятно — люди не могут сражаться с богами.

Но сегодняшнее сражение показало, что у Кэрдана тоже недостаточно сил уничтожить блокаду. Шемас еще ни разу не видел его таким разозленным. Маг был не из тех, кто спокойно принимает поражения. Он рассчитывал смести самонадеянных глупцов мановением руки — как делал это весной. Похоже, на сей раз против него выступили более сильные противники, чем Старые Маги, которых он неоднократно разбивал весной.

Следующая дюжина дней прошла в напряженной подготовке к сражению, исходом которого должно стать отступление по реке. Маги создавали лодки из так называемой «псевдореальности», фиксировали их так, чтобы они не растворились в течение нужного времени. Шемаса охватывал страх: вдруг маги допустят ошибку и лодка растворится прямо посреди реки? С каждым днем морозы крепчали. Богиня могла легко сделать так, чтобы Ее вода не замерзла и осталась судоходной, но повысить температуру было не в Ее власти, да и желании. Те, кто не утонет, умрет от обморожения…

Дворец провел эти дни в постоянном ожидании нападения. Никто не знал, на что способны осаждающие. Да, Кэрдан не смог проломить блокаду, ему пришлось отступить. Да, противники не стали преследовать его, запертого в ловушке. Но причина такого бездействия по-прежнему оставалась неясной. А значит, и прекратиться оно могло в любой момент. С подачи Кэрдана Шемас отдал приказ о постоянной боевой готовности: армии — к мгновенному выступлению, мирным обитателям — к эвакуации из дворца. Как оказалось — не зря.