Mistkold - Первое видение слепого. Глаз Нирохеи

— Да что вы, мне было приятно с вами пообщаться. Кстати, я думаю, генерал через часик-другой захочет с вами поговорить, так что лучше не уходите далеко от этой поляны.

— О, даже и в мыслях не было. Буду ждать его приглашения с нетерпением.

Попрощавшись с Неоланэль, добродушный характер которой пришелся ему по вкусу, вампир разбил привычный кровавый лагерь и, убедившись, что всем есть чем заняться, направился к эльфийскому лагерю. Приглашения он ждать не собирался.

2 Первого месяца тьмы, 3127 года, вечер

— О результатах докладываю: у нас восемьдесят семь погибших и триста двенадцать раненых. Последние распределены по лазаретам и сейчас получают первую необходимую помощь.

— Это… не могу назвать новости о потере собратьев хорошими, но числа гораздо лучше тех, которых я ожидал. Благодарю, можешь идти.

Эльфийка слегка поклонилась и, отодвинув полог, вышла из шатра. Оказавшись на улице, она на секунду недоуменно обернулась, но затем устало потерла рукой глаза и направилась дальше.

— Так ты действительно собрался вести его к Старейшинам? — Киндралиэль вновь расхаживал по шатру, держа руки за спиной. — Далеко не каждый эльф удостаивался такой чести, а он — наглый, бескультурный, непредсказуемый чужак…

— Без которого победа, которой ты сейчас радуешься, была бы невозможна, — Довудиэль скрестил руки на груди и посмотрел на сына. Тот раздраженно взмахнул плащом.

— Ну да, он определенно силен, вот только где гарантия, что эта сила не обернется против нас? Сейчас, я уверен, хороший отряд наших магов с легкостью сможет одолеть его, а вот что будет, если он, по твоей воле, получит доступ к источнику? — эльф бросил недовольный взгляд в ту сторону, где располагался лагерь чужаков. — Он не выглядит как тот, кто заслуживает доверия.

— Я уверен, что на самом деле он не был зол и ту сцену устроил специально…

— Вот именно — «уверен». «Уверен», а не «знаю». Ибо ни ты, ни я не смогли прочитать его эмоций. Откуда у него защита от эмпатии? И, главное, для чего? Что он скрывает? Откуда нам знать, что он не ударит в спину? И то, что он уже убил стольких людей, не аргумент — он мог сделать это только ради того, чтобы втереться в доверие и получить шанс прикоснуться к силе истока.

— Вот только она может оказаться для него бесполезной…

— Поскольку он иномирянин, да, да, — раздраженно закатил глаза Киндралиэль. — Ты об этом уже раз десять упомянул за время перехода. У меня складывается впечатление, что этот факт для тебя значит даже больше, чем его сила. Как будто бы ты наивно надеешься, что он просто возьмет и решит все наши проблемы…

— Не вижу в этом ничего наивного, — решительно нахмурился старый эльф. — Сама Изумрудная Богиня не раз упоминала, что она пришла к нам из другого мира, а ей мы обязаны практически всем: знаниями, законами, укладом жизни, культурой… А кроме нее, были еще Краадрах и Рин Мичи, которые, как ни удивительно, своим появлением действительно решили тогдашние проблемы наших предков — первый, даже не имея возможности использовать нашу магию, помог в создании «Ail Bywyd»... — Довудиэль указал на свои татуировки — такие же ныне украшали тела большинства эльфов — и продолжал: — Которые в разы нас усилили, а благодаря стараниям второго эльфы не знали голода последнюю тысячу лет. Да даже дриады, без которых этот лес не был бы таким, какой он есть сейчас, не здешние. Поэтому да, я действительно надеюсь, что он, как минимум, поможет нам разобраться, наконец, с этой гребаной войной!

После этих слов в шатре ненадолго наступила тишина. Покачав головой, Киндралиэль вздохнул.

— Давай оставим на время этот спор, отец. Мы не виделись почти семь лет. То, что ты выжил и вернулся — это чудо, и я хочу его отпраздновать, как и сегодняшнюю победу — чья бы она там ни была.

Пожилой эльф на секунду устало прикрыл глаза, но затем отрицательно покачал голой и внимательно посмотрел на сына.

— Я с радостью присоединюсь к готовящемуся празднеству, но только после того, как мы обсудим главное. Совет Старейшин. Что происходило в нем во время моего отсутствия? Начали ли они подыскивать мне замену?

Услышав вопросы, Киндралиэль поджал губы и какое-то время хмуро разглядывал отца. Несколько раз он кривился, будто собираясь что-то сказать, но в итоге просто вытащил из-под рубахи резной медальон из темной древесины и продемонстрировал его Довудиэлю, лицо которого стремительно мрачнело.

— Что это значит?

— Они ждали твоего возвращения шесть лет, отец. Но после прошлогодней стычки, в которой мы потеряли почти полторы тысячи эльфов, больше нельзя было ждать. А для принятия того решения Совету нужен был полный состав.

— Что. Вы. Сделали?! — Довудиэль вскочил на ноги и гневно уставился на сына, изо всех сил надеясь, что он услышит не то, что ожидает.

— То, что должны были сделать давным-давно! Мы приняли решение… Я принял решение! То решение, которое так долго и трусливо откладывал ты! Мы защищались двести гребаных лет, боясь нос высунуть отсюда! Теперь же пусть боятся люди!

— Стадо ополоумевших идиотов! Эдливия их покарай! И тебя с ними! Да вы же не представляете, какие это может вызвать последствия!

— Ты тоже! — Киндралиэль с силой стукнул по одной из опор, заставив ее пойти трещинами, от чего зашатался весь шатер. — Да, мы точно не знаем, к каким последствиям приведет наша атака! Но отлично знаем, что будет, если эльфы так и продолжат отсиживаться в защите! Нас перебьют, как бешеных псов! А я не хочу такого конца для нашего народа!

— Ух, какие страсти, — внезапно раздался насмешливый голос из темного угла. — Может, вы меня, наконец, просветите, о чем идет речь? А то мне ну о-о-очень интересно…

* * *

Мидальтид, располагавшийся на северо-западе Катервенда, представлял собой типичный портовый городок. Благодаря своему выгодному расположению он пользовался популярностью как у капитанов королевского флота, так и у вольных моряков, из-за чего жизнь в городе била ключом даже по ночам. Вот и в тот день после захода солнца толпа даже не думала рассеиваться. Повсюду раздавался пьяный смех и морские ругательства, охрипшие торговцы из последних сил зазывали к себе покупателей, а проснувшиеся путаны — клиентов. В то же время по заполненной людьми центральной улице шли двенадцать человек, тщательно скрывавших свои лица под капюшонами. У большинства из них на виду были потрепанные кольчуги и оружие, благодаря чему прохожие мгновенно определяли их для себя как наемников, а оттого предпочитали уступать дорогу. Лишь один из наемников кутался в плащ так, что невозможно было даже определить, мужчина это или женщина. Он же заметно хромал, из-за чего одному из его товарищей приходилось его поддерживать. Группа неспешно направлялась в сторону рыночной площади, стараясь огибать особенно крупные скопления людей.