Mistkold - Первое видение слепого. Глаз Нирохеи

Внезапно дверь одной из таверн с грохотом распахнулась, и вывалившийся оттуда детина с превеликим энтузиазмом продемонстрировал всем прохожим содержимое своего желудка. Отшатнувшись, наемники задели нескольких своих коллег, которые, по всей видимости, считали трезвость страшнейшим грехом.

— Куд-да прешь, с-сучья морда?! Не видишь, кто перед тобой стоит?! — тут же выругался едва задетый краешком чьего-то плаща бугай. Покачиваясь и радостно разминая кулаки, он призывно махнул своим товарищам.

Однако прежде, чем те успели подойти, один из наемников скользнул рукой под плащ и выхватил оттуда увесистый кошелек, после чего с размаху сыпанул монетами во все стороны. Серебряные и золотые кругляшки с громким звоном покатились по каменной кладке, приковывая к себе ошеломленные взгляды прохожих. Какое-то время те не могли поверить своим глазам, но уже спустя пару секунд вся улица погрузилась в хаос. В погоне за деньгами большая часть из них мигом утратили всю гордость, и вскоре люди ползали на коленях и пачкались в дорожной грязи, пытаясь загрести себе побольше монет. Сразу же вспыхнуло несколько драк, повсюду раздавались ругань и крики боли, а о странной группе наемников уже никто даже не вспоминал. Они же, вовремя свернув на одну из улочек поменьше, продолжили движение, вскоре достигнув своей цели — центральной площади. Глядя на гудящую толпу из темноты полупустой улочки, группа собралась в круг, о чем-то толкуя со своим хромым товарищем. Тот медленно сполз по стене ближайшего здания и тихо прошептал: «Ryhn». Не обращая внимания на окружающих людей, фигуры в плащах резко взмыли в воздух и начали стремительно набирать высоту. Капюшон сполз с головы их товарища, когда тот поднял голову, чтобы проследить за ними единственным видящим глазом. Увиденное заставило людей в ужасе отшатнуться.

Под плащом скрывалась практически голая эльфийка — по крайней мере, о том, что это эльфийка, говорили ее уши. Все остальное тело девушки было обезображено ужасными глубокими ранами, кровь в которых смешивалась с какой-то вязкой бирюзовой субстанцией, из-за чего ее раны светились холодным голубым светом. Поверх них виднелись грубые линии татуировок, нанесение которых наверняка было невероятно болезненным процессом. Правый глаз у эльфийки отсутствовал, как и большая часть кожи на щеках, из-за чего всем были видны ее крепко стиснутые зубы. На ней не осталось ни единого волоска, так что она напоминала плешивую крысу, а нос был свернут набок, из-за чего каждый вдох эльфийки напоминал змеиное шипение.

Несколько человек предпочли отойти подальше, другие, наоборот, с интересом уставились на столь необычное зрелище, кто-то настойчиво звал стражу, но эльфийка не обращала на них никакого внимания. Она выждала еще десяток секунд, прежде чем испустила полный боли вздох и подтянула к груди правую руку. Глядя на шумящую толпу и приближающихся стражников, эльфийка, несмотря на боль, позволила себе подобие улыбки, больше напоминавшей оскал смертельно раненного зверя.

— Va myra еlf… — прошептала она прежде, чем зажечь на ладони крохотный голубой огонек.

Секунду огонек колебался, будто готовясь потухнуть, а затем он, словно живой, скользнул в одну из ран на груди эльфийки и соприкоснулся с бирюзовой жидкостью. Как только это произошло, все ее тело засветилось изнутри ослепительным ярко-голубым светом… А затем раздался негромкий звук, и голубое пламя вырвалось наружу.

Одиннадцать эльфов, сняв капюшоны, с высоты птичьего полета взирали на город. Своими холодными взглядами они наблюдали за тем, как крохотная вспышка ослепительно голубого пламени начала стремительно разрастаться в размерах. Дикий магический огонь стирал все на своем пути, будь то ревущие животные, убегающие люди или безмолвные здания. С тяжелым равномерным гулом, заглушавшим жуткие крики умирающих, вихрящийся ослепительно голубой шар вначале дорос до размеров дома, затем — целой улицы, а под конец он скрыл собой весь город. Спустя полминуты шар пламени, наконец, развеялся, оставив после себя гигантскую воронку, в которую тут же ринулась морская вода, увлекая за собой стоявшие в гавани корабли. Несколько фрегатов, благодаря дружным усилиям бортовых магов воздуха, сумели развить нужную скорость и отойти подальше от воронки, однако большая часть флотилии оказалась затянута течением и была разнесена в щепки, добавляя к общему количеству жертв еще семь-восемь сотен. Кучка чудом выживших стражников и те, кто едва-едва успели покинуть город, сейчас с ужасом наблюдали, как некогда неприступные стены складывались под собственным весом и обрушивались в образовавшийся кратер.

Города, как и двадцати пяти тысяч человек, обитавших в нем, больше не существовало.

Пагадрев, располагавшийся на севере Катервенда, представлял собой типичный шахтерский городок. Местные земли оказались на удивление богаты серебром, из-за чего город не испытывал недостатка в жителях. Основной костяк населения составляли шахтеры и мастеровые вместе со своими семьями, однако присутствовали и две другие, легко выделяющиеся, касты — заключенные и военные. Первых отправляли сюда махать киркой, а вторых — приглядывать за первыми. И те, и другие при этом жили за чертой города — под стенами располагался военный лагерь — но регулярно в нем бывали, из-за чего к людям с оружием и в плащах горожане давно привыкли. Вот и сейчас по центральной улице продвигалась группа из дюжины человек, тщательно скрывавших свои лица под капюшонами. Один из них заметно хромал…

* * *

— То есть, если предположить, что у вас все прошло по плану, можно сказать, что к этому моменту вы уничтожили четыре людских города — два в Катервенде и два в Вейфгладе. Полностью, со всеми ресурсами и мирными жителями. Мда… — вампир осуждающе покачал головой, выслушав объяснения хмурого Киндралиэля. Тот зло вытаращил на вампира глаза — мало того, что этот чужак тайком пробрался в его шатер и подслушивал, скрываясь за иллюзией, так он еще и имеет наглость его осуждать.

— Мирными? — эльф раздраженно сплюнул. — Да ты знаешь, как эти «мирные жители» относились к эльфам?!

— Большинство — нейтрально-наплевательски, — спокойно парировал Мист. — Просто потому, что они с ними и не соприкасались толком, так, на улицах видели — и все, а на приобретение личного раба у большей части населения денег не было. Что же касается купцов и благородных — то их в соотношении к остальным настолько мало, что гробить целый город ради их убийства явно не стоит. Так что, по факту, все-таки большая часть погибшего населения — мирная. Была. До того, как их стерло этим вашим диким пламенем.

— Да пусть даже так! И что теперь? Ты решишь, что эльфы — зло во плоти и захочешь с нами воевать? — Киндралиэль прищурился, ожидая реакции вампира. Довудиэль, который, казалось, прибавил в годах за время этого разговора, тоже поднял голову и оценивающе взглянул на вампира.