Lutea - И снилось ворону, что был он лисом [СИ]

Одобрительно хмыкнув, Джирайя свернул свиток и вновь закрепил его у себя за спиной.

— Продолжай практиковать призыв, — сказал он, глядя на меня сверху вниз. — Завтра покажешь результат.

— А вы куда, сенсей? — с толикой насмешливости в голосе уточнил я. — Опять на «поиски информации»?

— У меня есть дела в городе, — отрезал Джирайя. — А вечером у меня состоится встреча с информатором.

— В котором часу?

— В семь, на большом торговом мосту.

— Я приду, если не возражаете, — произнёс я, устраиваясь на земле поудобнее, морально готовясь к долгой тренировке. — Заодно и проверим, заметит мою слежку ваш информатор или нет.

В назначенный час придя в условленное место, я чувствовал определённую гордость собой. Теперь, когда моя чакра пришла в норму, и я улучшил контроль над ней, освоение техник давалось легче, чем прежде; если продолжу развивать свои способности и дальше, полагаю, через год-другой превзойду даже тот уровень, что был у меня как Учихи Изуны.

Торговый мост и сейчас, как днём, был полон народа. На освещаемом большими бумажными фонарями пространстве толпились шиноби и гражданские, слонялись между прилавков, где можно было найти всё, что угодно: от золотых и серебряных безделушек до ракушек, привезённых с моря, подвешенных на нитки. Некоторые лотки предлагали разнообразную еду; как раз возле прилавка с окономияки я, притворяясь, что выбираю, и остановился, завидев совсем рядом Джирайю и его спутника — ничем не примечательного мужчину лет сорока.

— Ситуация становится всё хуже, — осведомитель говорил так тихо, что мне пришлось напрягать слух, чтобы не упустить ни слова. — Они захватили уже четыре бидзю и на этом не остановятся. Насколько мне известно, сейчас их внимание приковано к Кумо — там находится сразу два джинчурики.

— Что кроме этого? — негромко спросил Джирайя, опираясь на перила моста, делая вид, что полностью поглощён любованием красотой неспешно текущей реки.

— В последнее время стало пропадать много шиноби, за головы которых дают вознаграждение на чёрном рынке. Причём исчезают как нукенины, так и ниндзя деревень.

— И этим также промышляют Акацуки?

— Судя по слухам, за теми шиноби всегда приходили двое в чёрных плащах с красными облаками. Так что либо это и в самом деле Акацуки, либо кто-то настолько храбрый, что осмеливается прикрываться их символами.

— Знаешь что-нибудь о тех двоих нападавших?

— Один высокий в матерчатой маске. Второй молодой, лет двадцать с небольшим, носит с собой большую косу.

— Понятно, — Джирайя на время замолчал; пользуясь перерывом в разговоре, я обратился к продавцу, уже начавшему раздражаться оттого, что я стою просто так, и купил себе окономияки. Отойдя чуть в сторону от прилавка и в тоже время приблизившись к беседующим, я с самым невинным видом принялся за ужин. Учитель как раз возобновил разговор: — Что-нибудь ещё?

— Да, — теперь в голосе информатора замелькало нешуточное беспокойство. — Известие пришло буквально полчаса назад. Вроде как в районе Амегакуре была серьёзная заваруха.

— «Вроде как»? — вскинул бровь Джирайя.

— Ну была, была, — проворчал осведомитель. — И судя по всему, участвовали в ней далеко не слабые шиноби…

— Ты что-то мне недоговариваешь, — нахмурился Саннин. — Изъясняйся конкретнее.

Его собеседник стушевался и отвёл взгляд. С минуту он молчал, но затем выдал, словно хотел сразу избавиться от худшего:

— Если сведения правдивы, Амегакуре уничтожена.

Даже я, путешествующий с Джирайей вот уже два года, ещё ни разу не видел его настолько серьёзным и мрачным, как в этот момент.

— Хорошо, — медленно кивнул он. — Можешь идти, я позже с тобой свяжусь.

— До встречи, — проговорил информатор и спешно ретировался, явно напуганный резкой переменой в поведении шиноби.

Когда наставник остался один, я не спеша подошёл к нему и остановился рядом, спиной к реке, небрежно прислонившись к ограждению.

— Слышал? — тихо спросил меня Джирайя, даже не повернувшись.

— Слышал, — подтвердил я и добавил: — Вы так резко помрачнели.

— Я надеюсь, что на этот раз информатор ошибся, — сказал он, сводя на переносице брови. — Всё-таки разрушение целой деревни — это слишком даже для Акацуки.

— Но ведь нет подтверждения, что это именно они, верно?

— А кто тогда?

Не имея ответа, я лишь неопределённо пожал плечами. Какое-то время мы молчали, а затем я задал вопрос:

— Итак, Джирайя-сенсей, наши действия?

— Отправимся в Амегакуре завтра же на рассвете, — решительно произнёс он. — Необходимо выяснить, что же там на самом деле произошло.

Мы спешили, поэтому до Амегакуре из приграничной зоны Страны Травы добрались за полдня. Солнце, наверное, ещё довольно высоко висело над горизонтом — здесь невозможно было понять из-за вечных свинцовых туч. В воздухе висела влага, и казалось, что вместе со зноем этого жаркого летнего дня она стремилась задушить любого, кто приближался к Селению, Скрытому в Дожде.

Я шёл через лес на шаг позади учителя, мрачного и сосредоточенного; не знаю, что связывает Джирайю с Аме, но слишком уж сильно он всполошился от новости для простого сопереживающего. Наставник молчал всю дорогу, а я отчего-то не решался заговорить с ним — чувствовал, что не должен, что шутки и колкости на сей раз не помогут.

Но вот лес стал редеть, пока не растаял совсем. Мы вышли на берег большого озера — и увидели всё своими глазами.

— Раньше там были башни, — проговорил Джирайя чуть слышно.

Теперь же по ту сторону водоёма были лишь груды развалин, пепелище, от которого до сих пор в удушливом воздухе, несмотря на всю его влагу, к тёмному небу поднимался дым.

— Кого-нибудь чувствуешь? — спросил у меня учитель, не в силах отвести взгляд от противоположного берега.

— Слишком далеко, — тихо ответил я. — Но не думаю, сенсей, что и подойдя ближе мы обнаружим кого-нибудь.

— Но мы всё равно попытаемся, — твёрдо сказал он и первым двинулся по воде в сторону селения.

Чем ближе мы подходили, тем отчётливей вырисовывались разрушенные строения, тем сильнее в нос ударял запах крови и смерти. У самого берега озеро было окрашено в мутный красновато-бурый цвет; мы шагали по воде, смешавшейся с кровью. Земля была тоже пропитана ею, и среди развалин, под которыми было погребено немало тел, то и дело на глаза попадались трупы или их части — обгоревшие, изрезанные, расплющенные.

Мы пробирались осторожно, с опаской — неясно ведь, есть ли ещё в окрестностях те, кто сотворил это, хотя шанс повстречать уродов здесь через сутки после случившегося был ничтожно мал. Амегакуре не была для меня каким-то особенным местом или даже просто нечто значащим, но тварей, уничтоживших целый город, я бы, если поймал, убивал долго, с особой методичностью и тщательностью.