Юлия Чеснокова - Другая жизнь

- Я хотела позвать с собой маркизу Коломбину Мевори…- Принцесса отчаянно вздрогнула, что, по счастью, осталось незамеченным Вестой. – Но потом решила, что нам лучше поговорить с глазу на глаз. Ты согласна?

- Да, мама. Так будет лучше.

- Очень надеюсь, что ты не притворяешься послушной, а таковой и являешься. Хотя в последние месяцы тебе удавалось водить за нос всех…

Беллона пыталась внешне не реагировать на уколы матери. Они больно жгли ей душу оттого, что она и сейчас, стоя с прямым честным взглядом, держит камень за пазухой и хочет воспользоваться доверчивостью и некоторой, сохранённой с юности, наивностью женщины. Слёзы едва не коснулись глаз принцессы, но она лишь легко тряхнула головой.

- Я ведь догадывалась, Белл, я видела, как ты и этот рыцарь смотрите друг на друга… Если бы я знала, что ты посмеешь последовать зову своего сердца, а не разума! Скажи мне, что я ошибаюсь! Прошу тебя, опровергни обвинения отца!

Веста, несмотря на то, что уже четверть века жила на Феире, так и не стала настоящей феиркой, поэтому не относилась к графу, как к ничтожному олтернцу, а ставила всю вину на Беллону. Она гордилась своим происхождением от Альбины Великой, своим воспитанием, своим чувством достоинства и так мечтала, что её дочь будет похожа на неё, но этого не вышло. Беллона не могла больше слушать претензий матери. Ей было ужасно больно оттого, что она не могла, не посмела бы рассказать всё, как было на самом деле, и никогда не призналась бы, что сейчас вертелось в её голове. Если будет на то воля Божья, и всё удастся, то ей никогда больше не придётся смотреть в глаза матери и сгорать от стыда. Возможно, сегодня она видит её последний раз. А отца и брата она на прощание, то ли к радости, то ли к горю, так и не увидит.

- Мама, прошу тебя, давай поговорим после того, как помолимся в часовне. Мне нужно собраться с силами и очистить свой дух от скверных мыслей, чтобы всё правильно объяснить тебе.

Королева молча кивнула. Она не поняла сложностей души дочери, и вместо того, чтобы попытаться понять, решила, что просто постарается направить её на путь истинный. Но раз та хочет для начала помолиться, пусть так и будет. Девушка и женщина вышли из комнаты, и пошли к калитке в северной стене, проходя галереи, коридоры и залы, прежде чем выйти из дворца и оказаться на воздухе.

- Почему ты сегодня забрала волосы в хвост? Ты ведь так любишь ходить с распущенными волосами…

- Я не хочу даже выглядеть легкомысленно, – солгала Беллона, скрывая настоящую причину. Каково будет пробираться сквозь заросли болота с распущенными волосами? Это будет не только неудобно, но очень скоро станет и выглядеть отвратительно.

Мать и дочь уже подходили к кладбищенской калитке, у которой сидел хмурый Валло, когда на донжоне пробило три часа дня. «Час, остался ровно час» - пронеслось в голове у Беллоны. Леди быстро прошли мимо склепов с громкими именами, выбитыми на каменных дверях, запертых навеки. Принцессе показалось, что из каждой гробницы доносится какое-то шептание, то предостерегающее, то приободряющее. До чего же расшатались нервы! Прошагав по выложенной тропке до часовни, они оказались в её полутёмной пустоте, пахнущей воском и осенними цветами, которыми были убраны алтарь и стены. Сразу дойдя до самого конца, Веста опустилась на колени и моментально с головой ушла в молитву. «Обычно она просто садилась на первую к алтарю лавку. Что за причуда? Видимо, просит Бога, чтобы он вразумил меня. Если маме больше сегодня нечем заняться, то мне ещё предстоит сутки пробираться через марь и непроходимые топи, а если у меня окаменеют колени, то я не знаю, что буду делать. Но, кажется, выхода нет». Принцесса примостилась рядом с королевой. Стоило закрыть глаза и сложить ладони у груди, как сердце бешено забилось. Девушка поняла, что когда ей придётся сменить позу, это уже будет поза скрывающейся непослушной дочери, которой нужно будет незаметно выбраться из часовни, покинуть её и осуществить свой план.

Минуты потянулись ужасно долго. Наверное, пытки на дыбе примерно также мучительны, как ожидание чего-то, что ты хочешь всей душой, но боишься больше смерти сделать это, а ещё больше, сделать неправильно. Беллона принялась думать о чём-нибудь, чтобы отвлечься, но боялась уйти в себя и не услышать следующего боя часов. Веста чувствовала, как неспокойно егозит рядом дочь.

«Господи, а если Дерека не отпустили в часовню? Всё тогда сорвалось, а я даже не позаботилась придумать запасной план, – метались мысли Беллоны. – Нет, не нужно думать о плохом. У нас всё будет хорошо, обязательно будет. А если мать увидит, как я выхожу из помещения, вместо того, чтобы пойти в исповедальню? Скажу, что мне стало дурно, да, это выход». Принцесса была уже почти в истерике, когда услышала далёкий звук боя часов. Стараясь, чтобы её поднятие с колен не выглядело как прыжок, или, чего хуже, старт беговой лошади на скачках, девушка опёрлась на одну руку, которой помогла себе встать, так как ноги на самом деле занемели. Королева, продолжая шептать молитвы, приоткрыла глаза и покосилась на дочь.

- Я, п-пойду, как и хотела, исповедаться, – слегка заикнувшись, произнесла девушка и подождала реакции женщины. Та закрыла глаза и снова склонила голову. Неужели больше нет препятствий, чтобы уйти? Неужели перед ней финишная прямая, которую можно преодолеть одним прыжком и оказаться победительницей?

Не веря своему счастью и удаче, Беллона, пятясь, почти задом, затаив дыхание, чтобы не привлечь внимания не то что королевы, но и какого-нибудь невидимого духа или неодушевлённого предмета, прокралась из часовни. Едва оказавшись на улице, где облака закрывали лучи солнца, и поднялся слабый ветерок, принцесса вдохнула полные лёгкие воздуха, как будто какое-то время находилась под водой, и судорожно задышала, словно задыхаясь. Какое облегчение! Один шаг сделан! Нужно перестать трястись. Девушка сжала кулаки и двинулась в сторону кладбища. Начиная паниковать по поводу Дерека, Беллона бегала взглядом по пейзажу, как загнанный зверёк, который ищет выход. Удалось ли ему придти сюда? Наконец, заметив чёрное пятно у склепа Робина Второго, она поторопилась туда, с приближением всё больше узнавая графа Аморвила. Это он, он! Всё время повторяя про себя эти два незамысловатые слова, принцесса рухнула в объятья любимого. Он крепко прижал её к себе и поцеловал в макушку.

- Моя маленькая бесстрашная Белл, – прошептал мужчина. – Как ты только решилась на такое?

- Неважно, ведь решилась же, – едва не плача, на одном дыхании проговорила девушка, уткнувшись в его камзол и ухватившись за него руками. – Ради тебя я сделала бы и больше! У тебя всё прошло гладко?

- Да, правда горгулья на входе не хотела пускать нас сюда, но бравые гвардейцы всё ей объяснили, и она пропустила только меня. Как ты догадалась, что она не пропустит их?