Ярослав Морозов - Ларин Петр и параллельный мир

Царский шут тряхнул своими ядовитыми иглами.

— Так что, сбегать в парикмахерскую? — рассмеялся ёж, хотя смех у него был натужный.

— Не стоит, — махнул рукой развеселившийся владыка. — Придёт время, и я тебя сам обрею! — пообещал Ардин и снова громко рассмеялся.

В зале поднялся общий смех. Главный зал загудел, словно осиное гнездо. В помещении стали раздаваться голоса и колкости в адрес острослова-неудачника. Однако царский шут не обращал на это никакого внимания, а только облегчённо вздохнул: и на этот раз его пронесло. Неизвестно сколько бы ещё длилось всеобщее веселье и смех, но неожиданно раздался звук морской раковины, и в зал влетел на морском коньке усталый рачок-скороход.

Все моментально притихли и обратили свои взоры на долгожданного гонца, который, как и его конёк, едва держался от усталости.

— Всемогущественный владыка морей и океанов, — задыхаясь от волнения и усталости проскрипел гонец, — разреши тебя обрадовать хорошей новостью.

Великий Ардин приосанился и гордо приподнял голову:

— Говори!

— Те, кто тебе нужен, — доложил гонец, — попали в пучину твоих морских сетей.

Вздох облегчения пронёсся по залу, и возникло радостное оживление среди придворных.

— Где утопленники? — нетерпеливо спросил морской владыка. — Где они, подлые похитители?

Рачок склонился в почтительной позе и, шевельнув усиками, откинул клешню в сторону.

— Везут, мой повелитель, — гордо заявил царский гонец. — А я поспешил вперёд, чтобы сообщить тебе радостную весть!

Ардин одобрительно кивнул седой головой. Потом вдохнул полной грудью солёной морской воды и стукнул посохом об пол.

— Молодец! — громко произнёс морской царь. — Наградить его и отпустить на волю!

Гонец почтительно склонился в три погибели:

— Благодарю тебя, Великий Ардин!

Прибывший гонец отплыл в сторону, а морской владыка, выйдя вперёд, поднял вверх руку и громогласно заявил:

— Подготовить всё для приёма непрошеных гостей!

Как только Ардин отдал приказ и скрылся в своей опочивальне, дворец забурлил, словно вулкан. Подводный мир готовился встретить необычных утопленников, которые могли изменить жизнь не только придворных во дворце, но и всех обитателей Подводного царства…

Пётр очнулся от влажного холода, который обволакивал всё его худое тело. Светловолосый мальчик с трудом приоткрыл глаза, но в глазах стояла темень и рябь. Он хотел расправить плечи, которые замлели и сильно ныли, словно после удара, но не смог сделать этого. Мало того, Пётр даже не мог пошевелиться.

«Что такое? — недоуменно подумал мальчик. — Что это со мной?»

Ларин начал силиться, чтобы вспомнить, что же с ним произошло. А за последние несколько дней с ним произошли такие сногсшибательные чудеса, что он в принципе уже ничему не удивлялся. Однако, когда его глаза немного привыкли к сумрачному свету, Пётр стал различать смутные очертания людей, находившихся рядом с ним. Это были Витька Трошкин и Соня Туманова.

Мальчик вдруг вспомнил страшный ураган, неожиданно поднявшийся на море, потом смерч, который подхватил их, словно пёрышко, и, завертев в бешеном вальсе, подбросил высоко к облакам.

«Это что, мы на небесах? — решил про себя Ларин и снова попробовал потянуться и расправить плечи, но и на этот раз ничего не получилось. Было такое ощущение, что он прикован к сиденью. — Что за чертовщина!»

Склонив голову, Пётр увидел, что он и в самом деле привязан какими-то водорослями. Так же как и он, Витька и Соня тоже были привязаны к своим местам.

— Эй, — попытался позвать Пётр своих товарищей и тут же испугался, услышав свой странный голос. Это даже был не голос, а какой-то неприятный глухой гул. — Витька! — постарался как можно громче крикнуть Ларин, чтобы разбудить своего друга, сидевшего напротив.

Звук, разлетевшийся в тесноте, был похож на удар в глухой барабан. Однако голос или нечто наподобие человеческого голоса разбудили Витьку Трошкина. Тот зашевелился, и Ларин облегчённо вздохнул, но радость была временной.

— Витька!

В следующее мгновение светлые волосы Ларина стали медленно подниматься от ужаса. Перед ним был Трошкин и не Трошкин. Мальчик, сидевший напротив, был похож на Витьку, но его голова была огромная и круглая, словно распухший шар. Заспанная физиономия Трошкина выглядывала из какого-то странного прозрачного пузыря, а черты лица друга расплылись и были немного искажены.

— Витька, это ты? — спросил Ларин у приятеля.

Очухавшись, Трошкин также был изумлён и вытаращил от удивления и страха свои глазёнки. Он тряхнул своей странной головой и чуть слышно стонал.

— Я-я-я, — раздалось глухим эхом, словно кто-то крикнул в пустую бочку.

— Трошкин? — переспросил Ларин, не узнавая своего голоса.

— Трошкин, — последовал утвердительный ответ. — А ты кто, Пётр Ларин?

— Ага, — кивнул Ларин и вдруг заметил, что и его голова заключена в какой-то странный прозрачный скафандр, — вроде бы я.

Короткая переброска фразами разбудила и Соню Туманову, которая непонимающе хлопала длинными ресницами.

— Ребята, что случилось? — таким же глухим голосом произнесла девочка. — Почему так темно? Где мы?

— Не знаем, — дружно и растерянно ответили мальчики, и чуть-чуть наклонились к девочке.

У школьной подружки моментально стали округляться глаза и часто-часто нервно заморгали. Соня Туманова неожиданно подскочила и так завизжала, что у мальчишек заложило уши. Они отшатнулись от подружки и часто и глубоко задышали.

— Вы кто? — визжала в истерике девочка, пытаясь освободиться от водорослей. — Где я?

Мальчики попытались успокоить испуганную подружку, однако и сами не очень-то знали, как это сделать.

— Соня, успокойся, — пробубнил Витька Трошкин, — это мы — я и Пётр Ларин.

Пётр в подтверждение правоты друга энергично закивал, как механический маятник.

— Туманова, не бойся, мы с тобой! — поддержал друга Ларин. — Сейчас во всём разберёмся. Узнаёшь нас?

Туманова постепенно начала приходить в себя.

— Да, — едва выдавила девочка. — А что это у вас на голове? Или у меня галлюцинация?

Мальчишки неуверенно пожали плечами.

— А чёрт его знает! — воскликнул Ларин. — Мы и сами толком ещё не знаем!

— Но очень похоже на специальные скафандры, — предположил всезнающий Трошкин.

— Так мы что, в космосе? — удивилась Соня.

— Скорее под водой, — вздохнул Ларин, ощущая влажное и холодное прикосновение морской жидкости к своему телу.

— Но этого не может быть! — воскликнула девочка. — Если бы мы были под водой, что невозможно, то давно бы утонули. А раз мы ещё разговариваем, значит, живы.

Трошкин печально пожал плечами: даже он, всегда опирающийся на научные знания, не находил никаких ответов на происходящее.