Ричард Морган - Хладные легионы [litres]

– Мы спешим, – резко сказал он.

– Ты унылый старикашка, Драконья Погибель. – Ишлинак одарил его грязной ухмылкой. – Я же, мать твою, говорил – если тебе надо…

Эгар бросил на Харата взгляд, и тот заткнулся.

– А я тебе говорю, что мы торопимся. Возьми эту гребаную лампу.

Возможно, в его голосе прозвучало напряжение, подобное натянутой струне, и это заставило Харата взять себя в руки. Или ишлинак чувствовал то, в чем Эгар не желал признаваться самому себе. Из каждого темного алькова и проема, из каждой комнаты к ним подкрадывалось нечто зловещее, словно призрак мести за убитых братьев.

«Что-то приближается».

Они помчались обратно через бесконечные комнаты, держа наготове ножи. Не обращая внимания на завернутые в одеяла тела слева и справа, не замечая, просыпаются ли те, наблюдают ли за ними. Неслись в темпе, как на битву, только мусор хрустел под ногами, бежало торопливое пятно света от фонаря, а позади простиралась зловещая тишина. Босоногая рабыня, спотыкаясь, изо всех сил старалась не отставать.

Они выскочили из главных дверей, ведущих в помещение для рабов, и увидели, что трупы никто не тронул. Другие фонари продолжали гореть, отбрасывая уродливо вытянутые, подрагивающие тени. А наверху лестница, по которой они пришли…

Эгар остановился как вкопанный.

Девушка тоже это увидела и издала тихий гортанный стон.

Синее пламя.

Компания Хьила медленно уходила от костра к походным постелям и шатрам, размещенным на древней площади. Рингил наблюдал, как они укладываются спать, словно призраки во тьме, словно духи, плывущие к своим могилам после ночи шумного веселья в компании других немертвых. Дольше всех задержались двое, которые прижимались друг к другу и делили почти пустую флягу с вином. Женщина несколько раз дернула мужчину за рукав, многозначительно поглядывая на него, и в конце концов он ответил: неуклюже поднялся, шатаясь, и потянул спутницу за собой.

– Ну, споки-ночи, господа, – пробормотал он.

– Спи спокойно, Кортин. – Хьил не взглянул на него из-под полей шляпы. – И ты, Энит.

Женщина улыбнулась в слабом мерцании костра.

– Сыграешь нам колыбельную, Хьил?

Музыкант кивнул, хотя явно не был расположен этого делать. Его пальцы извлекли из мандолины нежный каскад нот, и женщина увела спутника прочь, ступая слегка в такт мелодии. Мужчина позволил себя увести, а напоследок обернулся и подмигнул Рингилу. Затем пара исчезла во тьме.

Песня мандолины потихоньку завершилась. Поля шляпы приподнялись, и глаза Хьила сверкнули, отражая угли в костре.

– Куда ты смотришь? – тихо спросил Рингил.

– Не уверен. – Одна рука поднялась с грифа мандолины и обратилась к нему открытой ладонью. – Может, в зеркало? На то, чем я мог бы стать, если бы в нужный момент сделал другой выбор?

Рингил почувствовал, как что-то забралось по его хребту, перебирая ледяными коготками, и устроилось возле угла челюсти, словно демон-фамильяр. Он ссутулился от этого прикосновения и изобразил улыбку.

– Да, в прошлый раз в твоих словах тоже было не особенно много смысла.

– Вполне возможно. – Колдун сыграл пару аккордов и позволил им утихнуть. Сквозь колыхание горячего воздуха над костром было видно, что его глаза все еще блестят, но Рингилу показалось, что они больше не глядят на него. – А я тебе говорил в прошлый раз – ну, или в будущий, без разницы, – что мои предки некогда были королями?

– Да, что-то такое припоминаю. Хотя, по правде говоря, мы были заняты совсем другими вещами.

Хьил проигнорировал флирт либо не распознал.

– Значит, я тебе рассказал – расскажу – эту историю. Видимо, в этом есть логика, хотя я никогда раньше не замечал, чтобы Задворки сыграли с кем-нибудь такую шутку. Сдается мне, она не предвещает ничего хорошего.

Поля шляпы опустились, на мгновение закрыв глаза. Когда поля снова поднялись, Рингилу показалось, что он видит в их тени намек на улыбку.

– Неплохая афера, верно? Оборванная банда артистов и примкнувших заявляет, что они – потомки королевского двора, который скрывается от всех уже тысячу лет. Аристократы-в-изгнании, вот это все. Странствующий менестрель и заклинатель – на самом деле законный король, лишенный трона. Знаток оценит, до чего хороша работа.

Рингил пожал плечами.

– Заметь, не я об этом сказал.

– Задворки помогают, конечно. Они то накрывают болото, как прилив, то убегают прочь, то затапливают руины на часы и месяцы, то выплевывают назад. Живя рядом с чем-то подобным, поневоле начинаешь верить в сказки.

– Ты сказал «прилив»?

– Да, – рассеянно прозвучало в ответ. Хьил, похоже, не заметил, что это слово Рингилу незнакомо. – Разве ты не чувствуешь разницы? Мы покинули Серые Края, тени убывают… пока. Но не каждый раз все складывается так удобно. Тот, кто блуждает неосторожно, может потеряться навсегда или лишь на пару десятилетий, которые отнимут у него любимых. Есть истории о…

– Да, слышал. – Рингил поерзал. В его мире болотные обитатели все время рассказывали такие истории, обычно на своих точках на рынке Стров, нетерпеливо протягивая руки за деньгами. – Слышал все, от начала до конца и наоборот.

Поля шляпы опустились, возможно, в знак признательности.

– Ну да. А вот чего ты, возможно, не слышал, так это того, что даже странники, которые действуют с умом, руководствуясь картами, вероятно, обзаведутся дарами, в лучшем случае сомнительными, и шрамами, без которых могли бы обойтись. И если ты вырос, зная эту истину, – что ж, почему не предположить, что тощие и пестро одетые актеры с безумными глазами впрямь могли когда-то быть могущественной династией. Они ведь, в конце концов, многого не просят, и спектакль – истинное наслаждение, особенно для детей. Почему не кинуть им пару монет? Почему не поделиться едой и кровом, на пару часов выйдя из колеса мирской жизни и погрузившись в экзотическую фантазию, которую они предлагают взамен? Почему не поверить в то, во что верится без труда?

– А ты?

– Что я? Верю ли в то, что я прямой потомок некогда великих королей-волшебников Дрел-эн-илинира? Что мои предки сбежали на Задворки, не сумев одолеть Бедствие с Юга, и что милостивые подданные продолжают защищать и поддерживать их по сей день, несмотря на то что Бедствие давно предано забвению? Что мой род просто ждет момента, чтобы вновь воспрянуть? – Улыбка Хьила мелькнула опять, словно уголек в костре. – С чего бы мне в это не верить?

– Я не знаю. Может, с того, что это просто куча свинячьего навоза?

Музыкант кивнул с серьезным видом.

– Такая вероятность есть всегда. Но какая разница, навоз или нет? Судьбу, какой бы потертой и неправдоподобной она ни была, удобно носить в собственном кармане.