Александр Гром - Харальд Смелый

— Ну а я Харальд Смелый, сын Беорна Морского Тролля, боевой маг, — без особых церемоний представился я им, — и вы тоже можете на меня рассчитывать.

— Ой, ой! Так что ж ты сразу не сказал! — в один голос возопили всполошившиеся гномы. — Мы ж ведь не знали, что ты — это ты!

— Ах, ну да, в связи со строительством башни обо мне в Подгорье Наковален, наверное, наслышаны все или, по крайней мере, очень многие, — тот час уразумел я. — Сооружалось-то она пару лет, а работников на ней трудилось не перечесть. Ведь так, почтенные?

— Верно мыслишь, господин, — с готовностью подтвердил Морин, — но мы с двоюродным братом, — тут он кивнул в сторону Дорина, — бывали в Европе, а там имя славного Харальда Железного Волка у всех было на слуху.

— Все это в прошлом, — внешне безразлично отмахнулся я, хотя кошки на душе заскребли немилосердно. — Теперь… У меня другая жизнь, связанная, пожалуй, с одной лишь Скандинавией. Надоела, понимаете ли, чужбина, потянуло на родную землю. Башня опять же здесь имеется, вполне соответствующая рангу Мага. Что скажите, на милость, еще человеку надо?

— Не ведаю как там у людей, но гному, окромя крыши над головой и Родины, требуется жена, — почесав затылок, задумчиво протянул Дорин, — иначе не жизнь получается, а сплошное пьянство, последующая опохмелка и опять, разумеется, пьянство.

— Ох какой же ты, братец, дремучий дурак, — в сердцах бросил рассерженный Морин. — Господину Харальду есть чем заняться в свободное время, в отличие от тебя.

— Ты прав, сын Торина, скучать и предаваться чрезмерному употреблению вина я не намерен. И сейчас я не просто так гуляю, а направляюсь по важному делу. Ну, по крайней мере, оно важно для меня и не вредит другим, — тщательно подбирая слова, поправился я.

— В таком случае, пусть твой путь будет легким, а возвращение счастливым, — вежливо пожелал Дорин. — Только не подумай, что мы тебя быстрее спроваживаем, — заметушился после слов братца Морин. — Нет, отнюдь нет, господин Харальд. В доказательство приглашаем твою милость в гости в наш лагерь. Отдохни, отобедай, а дальше поступай сообразно своим планам. К тому же предводитель нашего отряда золотоискателей, твой старый знакомец. Это Даин Ястреб, помнишь еще его? Он командовал охраной строителей башни.

— Даин сын Наина тут? — несказанно удивился я. — Вот уж воистину мир тесен. Пожалуй, мне действительно стоит увидится с ним. Так что, почтенные гномы, я принимаю ваше приглашение.

Сняв магическую защиту, я вместе с Булатом отправился вслед за Морином. Его двоюродный брат, вновь зарядив арбалет, остался на посту. Пройдя ярдов триста вниз по реке, Морин в наиболее удобном месте стал ловко карабкаться наверх обрывистого склона, мы, естественно, за ним. Перевалив через край все трое оказались у глубокой, обширной впадины, поросшей травой да редким кустарником. Почти в самом ее центре расположились семь палаток, брезент которых покрывали маскировочные разводы коричневого, серого и зеленого цвета. Возле одной из палаток горел костер. Над ним на вертеле жарилась туша животного. Скорей всего это был олень. Стоявший рядом гном, в смешном, примятом колпаке, равномерно крутил рукоять, следя за тем, чтобы нежное мясо не подгорело. Больше в лагере не было видно никого. Спустившись, мы миновали озабоченно хлопотавшего повара, впрочем, не обратившего на нас особого внимания и направились к палатке, поставленной чуть особняком.

— Ястреб сейчас, наверное, еще спит. Потому как ночь у него выдалась довольно беспокойная, — по пути пояснил Морин, — однако это ничего, он на подъем легок.

— А что случилось? На вас напали? — живо заинтересовался я.

— Да, господин. Орки взяли в плен двоих наших. Даин, организовав погоню, пустился за ними. На рассвете похитителей настигли, ну и как водится, порубили всех до единого, пленников же в целости и сохранности освободили. Хм, синяки да шишки, полученные ими от орков, я конечно в расчет не беру. Это так сказать мелочи, — доверительно сообщил мой проводник.

— А с чего они напали на ваших? — продолжал допытываться я. — Никак у Подгорья Наковален война с орками?

— Не знаю, можно ли это назвать войной, но миром уж точно нельзя, — охотно откликнулся Морин. — Мелкие стычки происходят порой довольно часто, хотя до крупных сражений дело не доходило добрую сотню лет. Все же следует признать, что в последнее время орки стали проявлять куда большую агрессивность чем прежде. Сие обстоятельство объясняется их победой над гоблинами в подземельях Фэйнхейма, в результате которой им достались в качестве приза Алчные Рудники. Ну а там для работы всегда требуется уйма рабов.

— Дармовая рабочая сила — обычная первоочередная забота захватчиков, — пожав плечами, согласился я. — Это было, есть и будет впредь еще много веков.

— Верно подмечено, господин Харальд, — со вздохом признал Морин, останавливаясь у занавешенного входа в палатку Даина, — так уж устроен наш несовершенный мир. Ничего тут не поделаешь.

Попросив немного подождать, он шустро нырнул под брезентовый полог. Появился Морин спустя две-три минуты, слегка озадаченным и почему-то глядя куда-то в сторону, пригласил войти. Приняв эту странность к сведению, но не подав виду, я шагнул во внутрь палатки. Даин Ястреб поджидал меня сидя на раскладном походном стуле у такого же раскладного столика. Скудный интерьер дополнял матрац, лежащий в дальнем углу да пара кожаных мешков рядом с ним.

— Здрав будь, почтенный Даин, сын Наина, — поприветствовал я его первый, как положено учтивому гостю.

— Тебе желаю того же, — с заметной сухостью буркнул в ответ Ястреб и, поколебавшись, добавил, — господин Харальд Смелый.

Я отнес его холодность на счет бессонной ночи, потому нисколько не обиделся. Мое предположение подтверждали темные круги, залегшие под глазами гнома, красноватые белки глаз и глубокая ссадина на левой щеке. Да и расставались мы с ним год назад по приятельски, не держа камня за пазухой. Так с чего ему на меня обижаться, спрашивается? Хм, хотя опять же растерянность бедняги Морина говорит о том, что Даин, услышав мое имя, рассердился. Ладно, придет время выясним, где рифы прячутся…

— Разговор у меня к тебе имеется, — немного помолчав, повел дальнейшую речь я, — однако, если я не вовремя, то давай отложим его на потом.

— Зачем же отлаживать? Поговорить с тобой я не против. Скажу больше, об этом мечтаю уже не один месяц, — с каким-то непонятным подтекстом, заявил гном, буравя меня исподлобья холодными льдинками светло-синих глаз. — Вот только пса своего отправь погулять. Больно грозно смотрит он в мою сторону. Того и гляди кинется, покусает всего. Борода, что ли ему не нравится?

— Булат без команды или крайней необходимости не бросится ни в коем случае, — усмехаясь, заверил его я. — Да и много кусаться он не умеет. У него получается сразу убивать.