Александр Гром - Харальд Смелый

Я улыбнулся, представив башню: зимний вечер, жарко полыхающий камин, дочь, весело возившуюся на ковре с притворно-грозно рычащим Булатом, Лауринэль, сидевшую в кресле рядом со мной рука об руку и взирающую на шалости малышки с любовью и лаской. Ради исполнения этого я был согласен на многое. Например, отдать эльфам все свои драгоценности или отработать магом сколько они скажут лет. Проклятье! Да все что угодно, лишь бы вырвать Лаурэле с дочуркой из беспросветной, полной унижений жизни, уготованной им идиотскими законами королевства Солнца.

— Эй, Хозяин, — прервал мои мысли Булат, — прекрати задумываться, предварительно не поев. Не то рискуешь заболеть. Р-р-р! Вот я никогда не думаю на пустой желудок и соответственно никогда не хвораю.

— Я тоже не ведаю, что такое болезни, несмотря на обыкновение думать всегда, когда возникает необходимость, — скорчив гримасу, проворчал я, направляясь к ключу, бьющему фонтанчиком из небольшой груды гранита. Совсем рядом протекала неглубокая речка, но вода ее после ливня основательно замутилась и не годилась для умывания.

В тот день нам повстречалась еще одна река, преодолевать которую пришлось уже вплавь. Все имущество, чтобы не намокло, я погрузил на легкий плотик и толкал его перед собой. На другом берегу, до этого сравнительно ровный ландшафт взволновали каменистые холмы, поросшие кустарником, буквально усыпанным белыми цветами. Не прошли мы по ним и двух часов, как впереди послышался шум схватки. Вопли, ругань, рычание, щедро пересыпались звоном спорящей стали.

— Хозяин, р-р-р! Ты, наверное, опять вознамерился влезть не в свое дело? — внимательно взглянув на меня с негодованием начал свои нотации Булат.

— Тсс! — прервал я его, снимая лямки дорожного мешка. — Откуда тебе заранее знать мое это дело или нет? А что бы точно определиться, надо посмотреть на происходящее. И вообще если не хочешь идти со мной, то оставайся здесь, стереги имущество.

— Нет уж, Хозяин, одного я тебя никуда не отпущу, не надейся, — с нескрываемой обидой провозгласил пес. — Тем более туда, где опасно. Пошли вместе!

Крадучись, мы отправились на звуки боя. В левой руке я держал дубовый посох, в правой — извлеченный из ножен меч. Оружие Булата — когти, клыки всегда находились при нем.

Вскоре, в широком распадке между группой больших холмов, картина схватки предстала как на ладони. И клянусь Магией, я был немало удивлен увиденным. Пятеро здоровенных орков не могли управиться с низкорослым тщедушным гоблином в странном, меняющем цвет плаще, необычайно ловко отбивавшимся двумя мечами. Поодаль валялись три орка, один из которых конвульсивно дергался и истошно орал. Пока я переваривал подробности, гоблин таки пропустил удар со спины и упал ничком на землю. Он, правда, тут же вскочил на ноги, но было ясно, долго теперь ему не продержаться. Естественно я решил вмешаться. Гоблин не гоблин, а все же непорядок, когда толпой на одного.

— Кончаем их, — шепнул я псу, устремляясь вниз, на арену завершающегося представления.

Заприметив нас, трое орков бросились навстречу. Двое других продолжали натиск на шатающегося гоблина. Булат, мчавшийся огромными прыжками, опередив меня, атаковал ближайшего верзилу, но был отброшен в сторону пинком мощной ноги. Это его, конечно, не остановило, а рассердило до предела. Хрипло зарычав, он вновь напал, удачно вцепившись в руку с занесенным топором. Едва подоспев я с ходу скрестил клинок с длинными мечами орков. Парируя шквал темной стали я подивился силе своих противников. Все же особой ловкости в них не ощущалось. Мечами орки орудовали, словно деревенские забияки дубинками во время стенки на стенку. Мне хватило считанных секунд, чтобы одному раскроить череп, а второму рассечь горло. Булат свалил своего орка и теперь пытался добраться до его сонной артерии. Нисколько не сомневаясь в том, что ему это удастся, я проскочил мимо. Приходилось спешить, ибо гоблин защищался из последних сил. Один из орков, почувствовав мое присутствие у себя за спиной успел только обернуться, как получил двойной удар мечом крест накрест рассекший лицо. Визжа и истекая кровью, он упал. Оставшийся орк, не испытывая судьбу, рванул наутек, но ему не повезло. Булат догнал его в мгновение ока, сбил с ног и впился клыками в шею. Орк панически взвыл, попытался сбросить себя пса, но тот лишь крепче сжал челюсти, способные сокрушить камень. Убедившись, что он угрозы больше не представляет я шагнул к гоблину, стоящему неподалеку, оперевшись на воткнутые в землю мечи. Какое-то время мы изучающее смотрели друг на друга, потом гоблин сделал вполне человеческий дружеский жест — протянул мне свою ладонь. Я хотел ответить рукопожатием, но тот стал заваливаться на бок. Не дав ему упасть, я осторожно усадил его на торчащий неподалеку удобный валун, формой довольно сильно напоминавший кресло.

— Что с ним? — для приличия поинтересовался подбежавший Булат.

— Ранен, да и крови, вероятно, потерял много, — кратко пояснил я и приказал, — скорей тащи сюда наш мешок. Там где-то на самом дне лежит целебный бальзам.

— Р-р-р! Мы что будем его лечить? — откровенно удивился пес.

— Нет, зачем? Давай бросим подыхать, после того как спасли, — всерьез рассердился я, прикрикивая затем уже вслух. — А ну бегом за мешком!

Пока мы разговаривали с Булатом, гоблин потерял сознание. Следовало, не мешкая, его осмотреть. Пришлось мне чуток повозиться, снимая с раненного диковинный, сливающийся с гранитом плащ, широкий кожаный пояс с множеством метательных ножей, а так же рубаху и штаны из мягкой замши. Результаты увиденного оказались таковы: ссадина на голове и глубокий порез предплечья правой руки особой тревоги не вызывали, а вот колотая рана, полученная в спину с правой стороны от позвоночника, мне откровенно не понравилась. Уж больно нехорошо она выглядела. Ко всему этому надо добавить большую потерю крови. Хм, в общем утешительного было мало.

Появился недовольный Булат, тем не менее старательно волокущий за собой мешок. Дотащив его до моих ног, пес уселся, уставившись на гоблина.

— Выживет? — довольно равнодушно спросил он, почесав ухо задней лапой.

— Не знаю, — пожал плечами я, — однако надежда, полагаю, есть.

Порывшись в мешке, я извлек баночку с бальзамом и рулон белого полотна для перевязок. Начать же решил с отчистки ран от грязи и засохшей крови. Для этого мне понадобилась свежая холодная вода, вместе с кусками материи, сложенной в виде квадратных тампонов. Едва я в первую очередь занялся дырой в спине, как гоблин застонав, открыл глаза.

— Потрепи, дорогой, — попросил я его не скэнди, не особо впрочем, веря, что он поймет. — Ощущение, конечно, предстоит не из приятных, да что поделаешь. Грязь в ранах оставлять никак нельзя. Никак нельзя!