Александр Гром - Харальд Смелый

То что враг грозен я узнал еще беседуя с Кувшинкой, но понимание истинного масштаба его силы пришло только сейчас. Несмотря на это, отступать я не собирался, иначе просто перестал бы себя уважать. А для рожденного вольным урманом, ничего хуже придумать было нельзя.

Последние шаги дались уже совершенно легко. Помогла древняя, боевая кровь, ударившая в голову жаркой волной. Но смыв позорную робость она могла и погубить своим презрением к опасности.

— Остынь, друг Харальд, остынь, — мысленно упрашивал я себя, медленно открывая высокую тяжелую дверь, а затем перешагивая порог Скэлигорова кабинета, — ибо в такой ситуации главное оружие — хладнокровие.

Внутри оказалось довольно светло; призрачное сияние луны и здесь высвечивало малейшие детали интерьера. Отчего на душе стало крайне неуютно. Причина, наверное, оказалась в массивности обступившей меня дубовой мебели, нависшей со всех сторон угрюмо взиравшими утесами.

Быстро сориентировавшись, я подошел к продолговатому шкафу со множеством выдвижных ящичков, стоящему возле письменного стола и величественного, резного кресла, больше похожего не роскошный трон. Поверхностный осмотр первого ящика заставил буквально схватиться за голову. Уж больно много в нем лежало всяческих бумаг. Поди тут разберись сходу, где нужные. С лихорадочной поспешностью я принялся проверять содержимое остальных, но и там меня встретила все та же удручающая картина; целые кипы аккуратно сложенных документов.

Я разворошил до дна один ящик, второй, а третий… Выдвинутый слишком далеко, он вдруг упал на пол, с оглушительным в такой тишине грохотом. Это сразу разбудило Хозяина. Тот вскочил с постели и кликнул слуг. Те со всех ног бросились к кабинету. О происшедших неприятных событиях я узнал мгновенно, не сходя с места. Откуда? Определенно ответить я бы не смог. Да и было не до того. Ведь на кону стояла не просто моя жизнь, а сама душа, рискующая попасть в вечное рабство к всевластному, безжалостному Хозяину.

Больше не раздумывая и не выбирая, я схватил бумаги первыми попавшиеся под руку, запихнул их за пазуху, после чего ужом выскочил из кабинета, грозящего превратиться в захлопнувшийся капкан. Впрочем, весь замок Уродов сейчас представлял собой одну огромную западню. Спасение заключалось в скорости, и я бежал так, как никогда прежде. Залитые лунным светом бесконечные залы чередовались с коридорами либо с другими залами, но долгожданный выход не появлялся. И тут я увидел ее: смертельно испуганную девушку, заплутавшей тенью бродившую в этом лабиринте Зла.

— Эй, сестренка, — едва переведя дух, тихонько позвал я, — хочешь, будем выбираться вместе? Коли так, иди скорей сюда.

Девчонка, особо не раздумывая, мигом очутилась рядом, и дальнейшее бегство продолжалось уже в компании. Мы неслись с ней словно ветер, но погоня настигала. Ее жуткое, неотвратимое дыхание могильным, стылым холодом касалось спины и дыбом поднимало волосы на голове. Выход возник неожиданно, тогда, когда мы совершенно выбились из сил. До него оставалось всего каких-то двадцать ярдов. Но моей спутнице и они были явно не по плечу.

— Все, больше не могу, — загнанно выдохнула она, — спасайся сам, ты еще можешь успеть.

— Глупости говоришь, — со злостью отрезал я и упрямо потащил девчонку за собой, хотя ноги мои тоже норовили в буквальном смысле отвалиться.

Наградой нам послужило ночное звездное небо, сменившее давящие потолки Дуор-Нура. Едва не ползком мы спустились со ступенек высокого крыльца и оказались на призамковой площади, окруженной странными статуями в цепях. Что это за скульптуры, времени рассматривать не было. Вот-вот могла показаться погоня. Впереди маячил тихо плещущий фонтанчик. Дойдя до него с горем пополам, мы остановились перевести дух. Девчонка тут же без сил опустилась на черный булыжник, устилавший площадь и, жалобно всхлипнув, вдруг негромко, безнадежно расплакалась.

— Немедленно прекрати свое нытье, милая, — грубовато одернул я ее, — слезы, поверь, еще никого не спасли. А у нас есть надежда. Есть!

— Извини, — глухо попросила она, отворачиваясь и вытирая глаза, — совсем что-то расклеилась.

— Ладно, чего уж там, — буркнул я, подставляя ладони под падающую струю воды. Но освежить ею лицо мне не довелось. Вовремя заметив неладное, я вылил ее в бассейн. Это была кровь…

— Пора, сестренка, двигать дальше, — не тратя больше драгоценное время на разговоры, решил я, подавая руку и помогая встать.

— Поздно, — помертвевшими губами прошептала она, — никуда мы уже не денемся.

Я резко обернулся к замку, оставшемуся за спиной. Проклятье! Так и есть, на крыльцо высыпала целая орава в серо-белых балахонах. Помощь нам пришла внезапно, в виде тройки белоснежных, крылатых коней, запряженных в роскошную, однако без гербов карету, опустившуюся с неба на площадь. Очертя голову я ринулся к ней рука об руку с девчонкой. Добежав, я распахнул изящную золоченую дверцу, пропустил первой спутницу, а затем мигом влез сам. Тут же сильный рывок втиснул нас в мягкое сиденье. Это волшебные кони взмыли резко вверх. Одновременно раздалось металлическое лязганье с сиденья напротив, обратившее наше внимание на металлический сундучок, открывшийся самостоятельно. Быстро сообразив, что от меня требуется, я выгреб из-за пазухи все похищенные бумаги и положил их на дно, обтянутое зеленым бархатом. Тот час крышка захлопнулась, едва не угодив мне по пальцам.

— Осторожно, — девчонка нервно рассмеялась, — капканы могут быть и здесь.

— Не волнуйся, сестренка, у меня на них нюх, — проворчал я и тут же перевел разговор на интересующую тему вопросом. — А скажи-ка, каким образом ты очутилась в замке Уродов?

— Меня пленила эта красивая вещь, — девушка с вздохом показала левую руку, от запястья почти до локтя обвитую золотым браслетом-змейкой. — Ах, если б я могла от нее избавиться! Но для этого, боюсь, придется сделать роковой взмах острым мечом. Не иначе…

— Зачем такие крайности? — от души удивился я. — И в чем, собственно проблема?

— При попытке снять браслет он вжимается в плоть со страшной силой, — поникнув головой, сообщила девчонка.

— Хм, ладно, пожалуй, мы справимся с коварной гадиной, — бодро пообещал я, для начала просто пробуя коснуться пальцем чешуек, искусно выгравированных на теле змеи. За что тут же едва не поплатился. Плоская голова пресмыкающегося, угрожающе приподнявшись, разинула пасть и злобно зашипев, попыталась укусить, люто засверкав огоньками рубиновых глаз. Благо у меня всегда была отменная реакция.

— Ах, вот ты как, — слегка озадаченно пробормотал я, — по-хорошему, значит, не хочешь. Ну, в таком случае не обессудь.

— Ты, милая, руку протяни да постой спокойно, не шевелясь, — обратившись к девчонке, попросил я.