Александр Гром - Харальд Смелый

— Пусть тебя не беспокоят мои ощущения, господин. Я привык при необходимости терпеть боль, — почти без акцента, на общескандинавском отозвался гоблин.

— Что ж, это упрощает задачу, — заявил я, принимаясь хладнокровно мучить пациента. И когда с первым этапом лечения было покончено, спросил. — А откуда ты так хорошо знаешь скэнди?

— В нашем селении жили люди — рабы из приморских земель. Беседуя с ними, я научился этому языку, — откровенно пояснил гоблин, игнорируя враждебный взгляд Булата.

— Гм, понятно, — пробормотал я, представив, в каких наверняка жутких условиях приходилось существовать пленникам. Мне даже расхотелось тратить драгоценный бальзам английских эльфов на потенциального врага человеческой расы.

Заметив мои колебания, гоблин понимающе усмехнулся, но не сказал ничего. Я же устыдившись недостойной неприязни открыл баночку, извлек из нее специальной палочкой ароматное целебное вещество, похожее на мед и аккуратно нанес его на раны гоблина. После чего замотал полотном и помог пациенту одеться.

— Как твое имя, великодушный господин? — хриплым голосом поинтересовался гоблин.

— Харальд Смелый, — представил я без особой охоты.

— А я Рифли Тень из рода Ночных Призраков, — в свою очередь сообщил гоблин. — Впрочем… такого рода больше нет. Я последний его представитель, — он ненадолго умолк, а потом с уважением спросил, бросив взгляд на мой посох с волчьей головой. — Ты маг, господин Харальд?

— Ну что ты, какой там еще маг? — невольно рассмеялся я. — Так, колдую помаленьку, да по мелочам.

— А-а, понятно, — недоверчиво протянул гоблин, с гримасой боли устраиваясь поудобнее в каменном кресле, — зато воюешь ты как я успел заметить отнюдь недурно.

— Жизнь научила, — отстраненно пробормотал я, лихорадочно соображая как поступить с гоблином. Оставить на произвол судьбы не позволяла совесть, тащить же тяжелораненого на волокуше было глупо. В нынешнем состоянии он попросту бы не выдержал походных тягот.

— Булат, дружище, что будем делать с гоблином? — мысленно обратился я за советом к псу.

— Р-р-р! Для меня это не вопрос, хозяин, — с важным видом откликнулся пес. — Пристроим его здесь в холмах. С запасом продовольствия, конечно. Авось выздоровеет.

— Как это пристроим? Как это авось выздоровеет? — обалдело уставился я на него.

— Хозяин! Р-р-р! Мы куда с тобой отправились? В далекую, негостеприимную страну выручать твою женщину с детенышем, — с укоризной напомнил пес. — А гоблин тут причем? Мы ему ничего не должны.

— Я тоже тебе ничего не был должен, когда почти мертвого привез к себе домой после боя с рысями, — не сдержавшись, впервые, в свою очередь тихо напомнил я.

— Хозяин… — Булат виновато повесил голову. — Прости за бессердечие. Знакомство с проклятым принцем ожесточило меня. До сих пор еще отойти не могу.

— Забыли, — потрепал я его по холке, — Но проблему мы так и не разрешили. Нда-а…

Рифли тень естественно ничего из наших переговоров не услышал. Откинув голову в углубление в валуне, он сидел бледный, с челом покрытым бисером пота и смотрел на заходящее солнце отсутствующим взором.

Неумолимо близился вечер.

— Послушай, э-э, Рифли, если ты не против, давай эту ночь проведем вместе, — предложил я самое разумное, что пока мог придумать. — Ну а там дальше видно будет. Согласен?

— Да, — гоблин слабо кивнул. Он еще хотел что-то добавить, но не успел. Сознание покинуло его.

— Булат, дружище, добудь мясо понежнее, — не мешкая, дал задание я псу. — Раненному потребуется питательный бульон.

— Непременно, хозяин, — пообещал Булат, исчезая в кустарнике ближайшего холма.

Какое-то время после его ухода я стоял, глядя на гоблина. Этот народ все представляли злобными уродцами, всегда готовыми лишь на грабежи, зверские убийства и прочие бесчинства. Хм, насчет уродства так оно, наверное, и было, если судить по внешнему облику Рифли, да еще одного виденного мною прежде гоблина, состоявшего в услужении у знакомого свейского капитана. Да и кто из людей назовет красавцем смуглое существо небольшого роста, лопоухое, с крючковатым носом, круглыми навыкате глазами, вдобавок с широким ртом, за тонкими губами которого притаились мелкие острые зубы и с черными жесткими волосами? У Рифли они, правда, оказались заплетены в короткую аккуратную косичку. Но, хм, вряд ли это делало его таким уж привлекательным. Что касается обвинений в адрес гоблинского племени по части их поголовно разбойного нрава, то тут у меня имелись некоторые сомнения. Ну не может же весь народ быть плохим, пусть даже такой дикий и по человеческим меркам гадкий.

Оставив на время раненного в одиночестве, я занялся осмотром поля боя. Из восьми орков в живых оказались двое: тот, которому я рассек лицо и один из тройки заваленных гоблином до нашего появления. Мой орк потерял сознание от большой кровопотери, а орк Рифли лежал хрипя на спине и таращил в небо мутные от боли глаза. Они оба скорей всего были не жильцы, но рисковать не стоило. Пришлось их быстро, без лишних мучений добить.

До этого я с орками сталкивался один единственный раз в бытность мою магом короля, во время морской битвы с дерзким данским ярлом. Он вознамерился взять на абордаж большой, хорошо вооруженный английский торговый корабль, на котором я плыл со своим другом Фрэнсисом из Европы. В дружине ярла среди прочего сброда находились и десять орков наемников, сражавшихся с необычайным упорством. Что, впрочем, не спасло ни их хозяев, ни их самих. Но те орки насколько я помню, были снаряжены в прочные, буйволиной кожи доспехи, усиленные стальными бляхами, ромбами, квадратами, шипами. А валяющиеся вокруг одевались по-иному: в медвежьи да волчьи безрукавки мехом наружу, плюс темные матерчатые штаны. Объединяли же и тех и других массивные, высокие фигуры, лица с грубыми, крупными чертами, грязные космы длинных, отродясь не мытых волос да татуировки на груди. Хм, говоря откровенно, на людей они очень даже походили. По крайней мере, на некоторых.

Едва я вернулся к гоблину, все еще пребывающему без сознания, как появился Булат.

— Здесь в холмах дичи мало, — пожаловался он, держа в зубах небольшую, но жирную птицу, немного похожую на куропатку, — зато, р-р-р, вдоволь хватает волчьих следов.

— Отлично, — отчасти даже обрадовался я, — будет кому вместо нас прибрать трупы орков.

— Р-р-р! Волки предпочитают свежее мясо, — с взъерошенной холкой напомнил пес. — Как бы не пришлось нам, Хозяин, вдвоем отбиваться от многочисленной стаи.

— Пустое, — пренебрежительно отмахнулся я, — да будет тебе известно, скандинавские волки нападают на человека лишь в лютые, голодные зимы.

— Р-р-р! А как насчет гоблинов и собак, Хозяин? — пошутил Булат.