Александр Гром - Приключения Алекса

— Точно не могу сказать; — развел руками янит. — Возможно, хотел увидеть будущих недругов изнутри, понять их сильные и слабые стороны. Не исключено, что он выжидал чего-то, допустим, уговоренного сигнала, получение которого и послужило действительным поводом для ухода в Покинутые Земли. Черный Принц жаждал коронования и спешил за долгожданной короной. Впрочем, наверняка я ничего не знаю, это все мои предположения.

За пределами друидского капища тревожно заржал Дублон, ему ответили другие кони. Мгновенно насторожившись, я потянулся к покоящемуся в ножнах мечу, Джон с Рыжиком тоже изготовили свое оружие.

— Опасности нет, — заверил монах нас троих, — иначе я бы уже знал о ней. Просто здесь много волчьих стай. Одну из них, вероятно, и почуяли животные. Но не бойтесь, хищники не подойдут к ним ближе, чем на полет стрелы, ибо отпугивающие чары, наложенные в прошлом друидами; — действуют и поныне.

— X м-м, надеюсь, что так оно и есть, — проявил скептический оптимизм. Фнн-Дари.

Быстро стемнело, ночной небосвод засветился редкими, блеклыми огоньками звезд. Луна, наоборот, яркая, казалась свежей головкой сыра. За стенами друидской святыни поднялся завывающий, будто голодный волк, ветер, но, странное дело, в арочные проемы он не проникал. Здесь вообще казалось гораздо теплей, чем снаружи. Никакой необходимости ставить палатку не было, и потому все так и остались лежать на матрацах у догорающего костра. Порой Сен подбрасывал в него то малое что осталось из некогда заготовленного запаса. В зубах у него пребывала изящная черная трубка с чубуком в форме оскаленной головы пантеры. При затяжке ее глаза-рубины ярко разгорались.

Монах уже в третий раз набил трубку ароматным, пахучим табаком, запах которого понравился даже мне. Джон с Фин-Дари, являясь парнями не слишком стеснительными, без особого зазрения совести, но, естественно, испросив разрешения, тоже частенько тянулись к расшитому бисером кисету. Джон, подкрепившись, и отдохнув, выглядел все лучше и лучше. Действовали лекарство яннта и его собственное железное здоровье. Надолго задумавшись, я вдруг почувствовал на себе внимательный взгляд монаха.

— Моя любимая девушка, почти невеста, — с горечью решил объяснить я; — ну та, которую мы идем выручать…

— Я в курсе, светлейшая герцогиня Арнувиэль, — понимающе кивнул Сен.

— Да, Арнувиэль, — тяжко вздохнул я, — так вот, она родная сестра этого новоявленного Черного Монстра. Не укладывается в голове… К тому же вы утверждаете, что Он, братец ее, посвятил долгие годы своей жизни службе поганой Тени. Хм, интересно, сколь долгие?

— С рождения его душа и тело принадлежат Тени, — внешне бесстрастно ответил янит, — ибо он — любимое, избранное Чадо Источника Смерти. И едва его сердце забилось вне чрева матери, как Тень послала к младенцу Наставника, он-то, адепт Зла, и воспитал из него Черного Короля…

— Еще один из той же купели, — про себя мрачно усмехнулся я, припоминая «милую» Синдирлин, благо, не виденного братца Эрика и незабвенного ночного налетчика Морли. — Компания любителей поплескаться в водичке пополняется. Вот жаль, мне не повезло, в одиночестве купался. Что ж ты сплоховал-то так, Источник Жизни? А может, все же есть и другие его Дети? Найти бы их…

— Н-да, поганые дела творятся в наше время, — уныло признал Джон. — Предательство, глупость, безразличие дали щедрые всходы. А результат — сокрушительный поход Черного Короля… Кстати, господин Сен, вы не в курсе, что там сейчас творится в Спокойных Землях? Наверняка этот ублюдок Эарнил ведет военную кампанию с успехом… Угадал?

— Не могу сказать ничего определенного, — сожалеюще признался монах, — потому как отправился из Баденфорда за вами вслед всего на день позже. Хм-м, ну и погром же вы там учинили! Профессиональный.

— Да пустяки все, — хихикнул довольный Фин-Дари, — подумаешь, погром, так, детская шалость.

— Зa эту, как выразился почтенный гном, «шалость» вас всех троих приговорили к сожжению на медленном огне, — тоном строгого учителя сообщил янит. — А господина Алекса к тому же отлучили от Матери Церкви.

— Какое несчастье, — я даже страдальчески закатил глаза. — Что ж мне теперь, бедному, делать, может, с горя повеситься?

— Во-первых, не стоит паясничать, — назидательно, с ощутимым укором посоветовал монах, — если вы, Алекс, действительно добрый христианин.

— А вы? — я в упор посмотрел на его загадочное, раскосоглазое лицо. — Вы-то сами кто будете? Братья ордена Святого Яна? Христиане ли?

— В определенном смысле да, — уклонился от прямого ответа монах, — о чем свидетельствует вся славная история ордена.

— Во как! Лихо! В определенном смысле, значит, да, а в неопределенном нет, — язвительно сделал вывод ушлый гном. — Понятно, очень понятно, но чё-то туго доступно. Туману много, бля буду.

— Я сказал так, подразумевая то, что яниты всегда держали сторону Господа и Добра, хотя и использовали при этом в своей нелегкой борьбе не всегда обычные и разрешенные церковными патриархами методы, — сверкнул глазами на миг потерявший самообладание монах. — Это и послужило поводом к гонениям на Братство. Это да еще, пожалуй, зависть к нашей силе, возможностям и богатству. Уже тогда; в те далекие времена, нам, янитам, стало достоверно известно: грязная идея уничтожить таким образом единственный по-настоящему опасный для Тени орден зародилась у адептов Зла, Черных Магов Покинутых Земель. На проклятом Темном Конклаве… Принятое решение было осуществлено посредством преданных приспешников в среде церковной верхушки.

Фин-Дари смутился, смиренно потупившись и помалкивая. Я тоже почувствовал некую неловкость. Отчего-то получалось так, что мы постоянно цеплялись к яниту, неблагодарно забывая о его бескорыстной роли спасителя.

— Пожалуйста, простите нас, — извинился я, — поверьте, вас никто не хотел обидеть. Слово Чести.

— Забыли, — великодушно пошел навстречу тот, — к тому же, В принципе, я понимаю ваши претензии.

Костер догорел, лишь тлели постепенно угасавшие в золе искры, вдобавок исчезла скрытая облаками желтая рожа луны.

Магическая тьма ночи объяла все вокруг. Дистрофические звезды были не в силах хоть сколь-нибудь ее озарить, но, тем не менее, лицо янитского монаха резкой маской выделялось средь этого покрова.

— Господин Алекс, — немного погодя обратился он ко мне, — не хотел говорить сегодня, хотя, все же думаю, придется, — он что-то собрался еще добавить, но смолчал, непривычно замявшись.

Минут десять я стоически ожидал продолжения и, надо признать, напрасно. В душе шевельнулось нехорошее предчувствие, которое я тут же постарался загнать поглубже.

— Так в чем дело, господин Сен? — решив ускорить события, внешне беззаботно поинтересовался я. — Вы что-то хотели сообщить?