Александр Гром - Приключения Алекса

Ох, и задавалась же эта, тогда совсем юная, девчонка! Насмехалась, называя салагами, маменькиными сыночками да сопливыми сосунками. Мы, понятное дело, злились, но помалкивали, потому, как знали о ее недетской судьбе. Фанни с трехлетнего возраста воспитывалась на Границе, подобранная студеной зимой у ворот форта Серых Змей. И никто никогда не слыхал о родителях девчонки. За шестнадцать лет дороги наши часто расходились, но, на удивление, И сходились часто, чему доказательство встреча здесь. Вообще-то, честно говоря, увидеть Фанни живой я уже не надеялся, ибо она пропала вовремя рейда небольшого отряда вольных охотников в Моровые Пустоши северо-запада Ничейных Земель. Там их подстерегли и окружили превосходящие силы прислужников Тени. Из восьмидесяти трех бойцов назад не вернулся ни один… Это случилось примерно полтора года назад. И с той поры про Фанни ни слуху, ни духу. Уже потом кое-кого из наголову разгромленного отряда находили распятыми на крестах либо насаженными на кол. В назидание другим, так сказать. К счастью, Цыганки среди казненных не было, и я втайне надеялся. Оказалось; недаром.

Рыжик буквально обложил Фанни со всех сторон изобилием фруктов, кусками копченого сала, вяленого мяса, сушеной рыбой, уже черствыми, но вкусными ржаными лепешками, он не пожалел даже неприкосновенную банку меда.

— Куда ты столько натащил; маленький лис? — у пораженной Фанни округлились глаза. — Да мне не съесть столько и за целый месяц.

— Кушай, поправляйся, сестрица, — буквально расплылся в улыбке сияющий, словно солнышко, Рыжик. — А то гляжу я — непорядок, исхудала, бедняжка, на здешних хлебах.

— Девушка должна соблюдать идеальную фигуру, не прикасаться к жирному, не переедать, — наставительно изрекла Фанни, покосившись на сало с прослойкой, затем с брезгливой гримаской она своим узким стилетом подцепила самый большой кусок. У меня защемило сердце: изголодалась сестренка. И, как наяву, вспомнилась другая девчонка, в Ноттингеме, в трактире «Белый Конь»… Когда это было…

Джон привел Ласточку, черную, невероятно хитрую кобылу, слушавшуюся и понимающую Цыганку с полуслова. Приветствуя старую знакомую, наши жеребцы радостно заржали.

— А вы, почему не едите? — встрепенулась, вдруг Фанни. — Или я уничтожаю последние запасы?

— Обижаешь, сестра, — гордо выпятил широкую грудь Джон, — да неужто четверо мужчин не обеспечат себе пропитание в этих краях?

— Молодец, Малыш, — похвалила Фанни, — за тобой любая женщина будет чувствовать себя, как за каменной стеной.

— А я? А за мной что — нет? — обиделся Фин-Дари. — Че, ежели я не такой огромный дубарь, как каланча, то и за стену не сойду?

— Разве что за заборчик! — не удержавшись, прыснул от смеха Я.

— Ты тоже клевый парнишка, — пригрозив мне пальцем, успокоила гнома Фанни и даже, словно ребенка, ласково нагладила по голове, — надежный и храбрый, как лев!

Рыжик немедленно растаял и вновь погнал зарываться в мешки.

— Да угомонись ты, лисенок, — вдогон с набитым ртом крикнула Фанни, — лучше заверни к моей Ласточке, там возле седла висит бурдючок с вином.

— А? Что? — Рыжик, будто его палкой по спине огрели, выгнувшись, застыл. Потом до него дошло. — Вино-о? Чего ж ты раньше не сказала? Бегу!

И, несмотря на съеденные в непомерном количестве фрукты, гном, переваливаясь с ноги на ногу, рысцой действительно припустил к пощипывающей траву лошади. Не прошло после этого и трех минут, как он уже разливал темно-алую жидкость по кружкам. Я слегка пригубил для пробы и, не удержавшись, причмокнул: вино было отличного качества, хотя и не такое старое, каким нас потчевал покойный старина Тук. Фанни компанейски стукнулась со всеми, а Сену благожелательно подмигнула: за знакомство, мол. Довольно скоро она насытилась, наверное, вспомнив свою жизненную концепцию о стройной девичьей фигуре. Ох, уж эта чертова цыганка… Вторую кружку мы смаковали не спеша, слушая невеселый рассказ давней подруги.

— С самого начала похода все шло не так; — глядя куда-то поверх наших голов, начала она, — неудачи буквально преследовали нас по пятам. Сначала несколько лошадей поломали ноги, попав ими в норы степных грызунов, потом семеро свалились от дизентерии. Дальше — больше: покусанные странными рыжими комарами, все подцепили жуткую лихорадку. Волки-оборотни, напавшие ночью со всех сторон, задрали часть лошадей… На привале змея-медянка ужалила командира. К утру его не стало… Надо было поворачивать назад, но до Моровых Пустошей осталось рукой подать. А там во множестве расплодились скорпионы гигантских размеров, которых нам и приказали уничтожить. Заменивший командира придурок приказал ехать вперед. Поехали прямо в ловушку… Сотня отступников да полторы сотни выродков словно из-под земли выросли, окружив нас у Голодных Скал. Бойня была жуткая… Досих пор стоит перед глазами… — Фанни ненадолго замолчала, затем, сделав большой глоток, с горечью продолжила: — Многие попали в руки врага, потому как хворые были и едва держались в седле. Арканами их и поснимали. Черт! Меня тоже этой дрянью с Ласточки выдернули, сзади накинув.

Н-да… Только костями по земле загремела. Пленивший меня отступник оказался главарем всей шайки. Подонок! Он приказал тут же, на месте, зверски казнить половину захваченных наших, остальных погнали в его крепость на западе, которая называется Терношип. Там их труд использовали на строительстве новой, второй стены и возведении оборонительного вала.

— Во, суки, — наивно подивился гном, — боятся, поди, все же воинов Спокойных Земель, раз укрепления готовят.

— Ошибаешься, милый лисенок, — жестоко разочаровала его Фанни, — отступники Покинутых Земель ничуть не опасаются у себя там возмездия за предательство и злодеяния. Просто у них, как во всем подлунном мире, тоже идут свои разборки, а то и неприкрытые войны. Один Черный Барон, набрав отряд отребья побольше, нападает на другого Черного Барона. А за того вступается союзная нечисть, и пошло-поехало до тех пор, пока это не надоест кому-то из черных Магов. Тогда вражда, пусть и не сразу, прекращается, хотя и тлеет до поры до времени. То есть до первого удобного случая. Правда, сейчас, с появлением на здешней сцене такой значительной фигуры, как Черный Король, все в корне изменилось. На непослушных драчунов никто больше долго не цыкает, их просто находят в постели задушенными тонким черным шнурком. И надо сказать, горячие головы, быстро охладев, поумнели. По крайней мере, те, в наличии которых имелись мозги. Так я слыхала…

— Но как тебе удалось выжить и сбежать? — нетерпеливо перебил ее Рыжик. — Полтора года, а то, поди, и больше в этаком аду! Не шутка.

— Мне неплохо жилось, — Фанни покраснела до корней волос. — Тот гад, что набросил аркан, терноширпский барон то есть, влюбился в меня по уши. Втюрился, словно сопливый шестнадцатилетний мальчишка, и чуть не заплакала. — Hy разве я виновата?