Александр Гром - Приключения Алекса

— Я — Фанни Рысь! — все терпеливо выслушав, заявила она, перечеркивая этим наши самые веские доводы. — И если потребуется, заткну за пояс девять из десяти мужчин. Да вы это сами прекрасно знаете.

Что нам оставалось делать? Радостно принять Цыганку в изрядно поредевшую за последнее время компанию. Конечно же, самым довольным выглядел Рыжик, таявший под взглядом прозрачно-изумрудных глаз, словно снег под лучами весеннего солнышка. Выяснив все друг о дpyгe, мы еще какое-то время отдыхали, радуясь нежданной встрече и просто болтая о пустяках. Потом Сен, с нашего молчаливого согласия взявший на себя нелегкую роль командира, часа в три предложил двигаться дальше. Воодушевленная появлением Фанни компания, ненадолго позабыв о недавних горестях и потерях, стала охотно, с воодушевлением собираться. Даже зануда Рыжик по своему обыкновению не цеплялся к Джону и не ворчал.

Почти до самой темноты мы ехали бок о бок, без устали вспоминая прежнюю жизнь: Границу, лихие похождения, общих знакомых. Неопытного человека со стороны могла бы обмануть наша внешняя беспечность. Но, разговаривая и смеясь, каждый из нас зорко присматривался, чутко прислушивался и принюхивался ко всему вокруг. Это делалось незаметно и даже неосознанно, просто срабатывал инстинкт вечно настороженного сторожевого пса. Инстинкт ветерана Границы…

На ночлег остановились уже в густеющих сумерках. Все в том же фруктовом раю, несколько раз прерываемом то небольшим, заросшим бурьяном полем, то неширокой полоской леса.

— Можете разжечь костер, — немного поколебавшись, позволил янит, предварительно обшарив окрестности придирчивым взором. — Нечисть избегает сады, да вы как спецы это сами должны знать.

— Так-то оно так, — Рыжик встревожено покрутил головой, — а как насчет отступников? Они, гады, поди тоже тут пасутся? Не вышли б ватагой на наш огонек.

— Вокруг нас на два-три километра нет ни одного опасного существа, — успокоил его янит. — А и появись оно, Я буду заранее осведомлен.

— Ха! Что, значит, путешествовать с опытным магом, — моментально повеселел Фин-Дари; — Хорошо! Никаких тебе проблем: Вот только… Фанни, сестричка, а че у нас там в бурдючке? Посмотри, пожалуйста, а?

— Ох, хитрюга, — Фанни в притворном негодовании всплеснула руками, — кому, как не тебе, знать о его содержимом? Ведь за сегодня уже несколько раз, что девку молодую, ощупывал бурдючок со всех сторон. Ну да ладно, лицемер, будь по-твоему, тащи сюда сколько осталось. Все равно ведь не успокоишься, пока не опорожнишь.

Наскоро перекусив холодным мясом и остатками сухих лепешек, мы лениво погрызли сочные яблоки, а уж потом принялись за бурдючок. Вина, к сожалению, там мало осталось, едва каждому хватило по полной кружке. Но, как говорится, и за то спасибо. Мы трое очень давно не виделись с Фанни; а потому тем для разговора хватало с избытком. В нем не принимал участие один лишь Сен, дремавший немного в сторонке! Часам к двенадцати ночи шквал вопросов и ответов, наконец, иссяк. Возможно, потому, что все без исключения ощутили потребность в отдыхе. Едва мы поднялись и стали разбивать ночь на дежурства, как янит приоткрыл глаза:

— В случае опасности я буду предупрежден, — невозмутимо напомнил он. — Так что это лишнее — ограничивать себя в сне. Располагайтесь без страха.

— А я че недавно говорил? Странствовать с магами — одно удовольствие, — от души восхитился Фин-Дари. — Пусть даже по Покинутым Землям.

— Смотри, не перехвали, — скупо усмехнулся янитский монах, — а то, глядишь, еще придется вдруг разочароваться.

— Не-а, быть такого не могет, — самоуверенно заявил гном, — мнение мое о людях верное. Ошибка исключена. Верно ведь, Фанничка?

Забравшись вовнутрь раскинутой палатки, мы, положившись на слово Сена, беспечно развалились на матрацах. Вскоре раздались уютное посапывание Рыжика и раскатистый Джонов храп. Уже засыпая, я услышал, как ворочавшаяся с боку на бок Фанни смущенно поведала свою сокровенную тайну:

— Я тоже любила одного парня, но из этого ничего хорошего не вышло. Увы, милый Алекс… Увы… Стоило только его отцу узнать, кем является избранница сына, как он, взбеленившись, запретил наши встречи. Хм, вот так… Да, впрочем, я не обижаюсь на старика, как-никак он от деда-прадеда богатый, почтенный купец. А я кто? Дворняжка без роду-племени, без своей крыши над головой и без гроша в кармане. Так, по крайней мере, мне прямо заявили в глаза. Обидно… Хотя, если подумать, то так оно все и есть.

— Глупости городишь, сестренка, — дрогнувшим голосом утешил я и, стараясь не, потревожить спящих товарищей, осторожно сел на краешек ее матраца. — По моему разумению, любой нормальный мужчина со свободным сердцем будет просто на седьмом небе, вздумай ты осчастливить его любовью. Истину говорю. А о том ничтожестве и не вспоминай. Раз в таком деле отца послушался, не будет с него толку. Ни в чем. Так свой век прозябаючи и проживет. Червем… Неужто тебе было бы в радость связать с ним, судьбу? Не верю. А насчет настоящей любви… Поверь, найдешь ты ее обязательно. Ну просто не может быть иначе. Такая славная, красивая, молодая девчонка и чтобы осталась без пары? Где ж это видано?

Жалобно всхлипнув, Фанни уткнулась мне в ладонь, которой стало вдруг влажно и горячо. Она долго тихонько плакала, не выпуская мою руку из своей. Потом, успокоенная легким поглаживанием по плечуи разделенным несчастьем, незаметно заснула. Я же, понимающе вздохнув, вернулся к себе. Скорее всего, сестренка рыдала не по утерянному жениху, нет, просто это выходили горе и боль, копившиеся долгих полтора года. А старые воспоминания послужили толчком… Вот черт, и почему хорошим людям всегда не везет? Эта мысль оказалась последней. Я провалился в сладкое забытье. Ночью меня разбудил Фин-Дари, бесцеремонно проползший прямо по ногам к выходу. Едва я стал отключаться опять, как рыжее недоразумение столь же малоделикатно вернулось.

— Никак снова груши поливал? — сонно поинтересовался я. — Ну-ну, главное — не перепутай их с палаткой.

— Дрыхни себе да помалкивай, остряк-самоучка; — сердито отмахнулся гном. — Не то выпхну тебя к монаху, на свежий воздух.

— Что ему в палатке не лежится? — удивился я. — Места хватает.

— Не знаю и знать не хочу, — донеслось из-под одеяла, — отстань…

Зевая, я пробрался к выходу и выглянул. Во всю светила молочно-масляная луна. Рассыпанные по небу древними богами сокровища-звезды заговорщически подмигивали рубиновыми, изумрудными да бриллиантовыми огоньками. В их свете силуэт человека, спящего возле почти погасшего костра, был хорошо виден. Движимый каким-то нездоровым любопытством, я подошел поближе. И впервые увидел наших сторожей. На маленьких подставочках возле матраца янита стояли отлитые из стекла человечки с, чутко оттопыренными непомерно большими ушами и ладонями, приставленными ко лбу. Человечки зорко посматривали на четыре стороны света: юг, запад, восток, север.