Александр Гром - Приключения Алекса

Воздав должное наваристому мясному супу, к тому же щедро приправленному добытой янитом зеленью, да погрызя твердые, будто камень, галеты, мы еще попили горячего молока, сваренного из припасенного в Баденфорде порошка. Покончив с едой, все занялись приведением местности в прежний, вид. С этой задачей справились быстро и успешно, как говорится в пословице: сделано — комар носа не подточит. Больше нас, ничто не задерживало, и не позднее полвосьмого утра вся компания отправилась в дальнейший неведомый путь. И все из-за одного несчастного придурка, которого зовут Алекс…

По прошествии часа далеко впереди послышался шум. Мы немедленно спешились, отвели в сторону лошадей, а сами залегли с луками на удобных для стрельбы позициях. Вызвавшаяся идти на разведку Фанни змеей скользнула средь густой травы. Мы уже начали беспокоиться, когда она бесшумно вернулась назад.

— Ну, че там, сестренка? — не вытерпев, полез с расспросами Фин-Дари. — Небось опять какая-нибудь терзазакла выискалась?

— Ничего подобного, рыжий лис, ничего подобного, — пренебрежительно отозвалась Фанни, — это всего лишь рабочая команда по заготовке фруктов, состоит она из жителей маленьких городков Валмерской долины, расположенной отсюда километрах в пятнадцати-двадцати. Как я слышала еще в Терношипе, балмерский владыка Кнут каждый сезон гоняет своих подданных на эти работы.

Охрана есть? — безразлично спросил янит Сен.

— Само собой, как же без нее, — горделиво приосанившись, Фанни тряхнула головой, — да только пользы от нее… Такое же трухлявое старичье, что не смогло удержать меня в крепости подлеца Хьюго, мир его яичнице. Прости, Господи… — тут Фанни излишне набожно перекрестилась.

— Ух, ты, — хохотнул довольный Рыжик, — молодец, сестренка. Надо же, такую хохму отмочить! Мир его яичнице! Фанничка, заинька, и как мы только без тебя жили? Никак не пойму.

Несмотря на небоеспособность отступников, было решено обойти их далеко стороной. Ведь светиться нам не было никакого резону. Так мы и поступили, углубившись по дуге на восток, а потом вновь повернули на север.

Спустя час с небольшим фруктовые угодья стали редеть, пока вовсе не сошли на нет, уступив место полого понижающейся равнине, которую пересекала цепь древних могильников-курганов или же похожих на них холмов. На востоке серебряной извилистой лентой блестела река, но названия ее, естественно, никто не знал. Погода продолжала баловать нас установившейся теплынью и относительной сухостью. В полдень прошедший кратковременный ливень без следа впитался в жадно Принявшую его почву. Но долго так продолжаться не будет, знали мы: задуют вскоре в лицо холодные северные ветры, небо затянется тучами, зарядят нескончаемые дожди. Осень, что поделаешь…

Рыжик, нахально оттесняя других своим Угольком, умудрялся постоянно отираться возле Фанни. Хотя, сказать по правде никто из нас не смог бы так ее развлечь пикантными анекдотами и прямо на ходу выдумываемыми порой дико неправдоподобными историями, главным героем которых являлся, конечно же, он сам: известный воин и рубаха-парень — Фин-Дари Огненный.

Слушая рыжего приплета, нам, «серьезным» мужчинам, оставалось только улыбаться. А воодушевленный вниманием аудитории Рыжик разошелся вовсю. Бедняжка Фанни смеялась до упаду, да и было с чего. Все же к вечеру даже такой неугомонный болтун, как Фин-Дари, и тот притомился. Его слушателя тоже.

Заночевать решили с подветренной стороны большого кургана, на ровной площадке с глубоко вросшими в землю замшелыми валунами. От посторонних глаз нас укрывали густые заросли шиповника. Стреноженные кони остались пастись на равнине у подножия, благо сочной травы здесь еще хватало. Недовольным удобной стоянкой остался один лишь Рыжик.

— Сами, блин, суем голову в пасть льва, — с бывалым видом предостерегал он, горделиво выпячивая грудь и незаметно посматривая в сторону снимающей с себя амуницию Фанни. — Потому как большую глупость удумали — спать рядам с мертвяками. Да еще где, в Покинутых Землях. О-хо-хо! Вы че, братцы, ослепли? Это ж могильный курган! Тоже мне герои, выручай вас о потом среди ночи своей секирой.

— Прекрати стенать, коротышка, — с удовольствием подковырнул его Джон, — не то Фанни еще подумает, что ты наделал в штаны от страха…

— Фин-Дари Огненный смел, как оpeл, — задрав нос, напыщенно дал отповедь гном, — а вот ты, каланча, туп и глуп, словно старый осел.

— Почтенный гном ошибается, — возразил вернувшийся с осмотра окрестностей янит. — Курган не представляет опасности для живых. Да, внутри него, вероятно, есть захоронение, но оно очень древнее и упокоенное. Будь иначе, я бы уже знал.

Я также всегда чуял наличие нечисти, но здесь меня ничто не встревожила.

Сен расставил вокруг палатки своих сторожей и опять позволил небольшой костер. В который уже раз я про себя усмехнулся: «Вот тебе, брат Алекс, и Покинутые Земли! Ночевки с костром, жаркое с вином, яблоки-груши — ешь, не хочу! Занятно! Хотя если подумать, то удивляться и нечему, ведь почти вся жуть, обитающая на здешних, бескрайних просторах, ушла вслед за Черным Королем. Н-да, иначе мы вряд ли б добрались до этих мест… Вряд ли…»

Ужин, в тот вечер был у нас роскошный. Джон с Рыжиком еще утром подстрелили трех крупных снежных гусей, и изумрудную утку. А птица осенью — сладкое лакомство. Я тоже не сплоховал. В полдень почти на пределе возможностей достал стрелой исчезающую в зарослях жирную дрофу. Правда, она несколько отличалась от тех дроф, что я видел раньше, цветом оперения, формой головы и более крупными размерами. Но нас это не смутило, ибо на вкус она казалась ничуть не хуже.

Насытившись первыми, мы с Фанни поставили палатку. А когда опять подсели к костру, наши заядлые курцы уже вовсю дымили своими трубками. Выражение блаженства не сходило с их довольных физиономий. «С появлением Фанни все как-то переменилось к лучшему, — неожиданно осознал я, — несмотря на все недавние потери и горести, на душе посветлело и полегчало. Наверное, потому, что Фанни, будто ласковое солнышко, пригрела нас своим теплом».

Предусмотрительно выпуская струю синего дыма в другую, противоположную от девушки сторону Рыжик мечтательно глядел на яркие звезды. Но потом вдруг он внезапно подскочил, словно застуканный хозяйкой на воровстве сметаны, кот, и хлопнул себя по лбу кулаком.

— Фанничка, милая, а лютенка-то, лютенка у тебя собой? — затараторил он затем просительно. — Или сломал ее тот негодяй, терношипский барон? Ну че, сестренка, молчишь?

— Цела лютня, — мягко улыбаясь, успокоила гнома Фанни. — В чехле она, во-он в той первой с краю кожаной суме.

— Так в чем же дело, сестренка? — изумился несказанно обрадованный Рыжик. — Извлеки ее оттуда да спой нам что-нибудь, пожалуйста. Ох, и соскучился я за твоими песнями. Присягаюсь папашиной бородой и семейной кузницей в придачу. Да и остальные ведь тоже с Удовольствием послушают.