Александр Гром - Приключения Алекса

«Наверное, только что уснул, — решил я. — Неужто Джон наказал ему караулить меня по ночам? Я что, красна девица, которую могут украсть? Ох, и придурком он бывает, мой побратим с Красных Каньонов. Ладно, я пойму еще приставить к больному «сиделку», то есть Фин-Дари, но к чему запрещать бедняге спать ночью? Ох уж этот мне Джон. Или… У него, возможно, были на то причины? Но какие? Бес ему в ребро, этому Джону, поскорей бы уж он возвращался».

Стараясь не разбудить Рыжика, так порой звали Фин-Дари в Обреченном форте, я пододвинул к себе тарелку и накинулся на еду. Потом опять прилег, давая телу столь необходимый сейчас отдых. Время шло к обеду, когда мой маленький друг, наконец, продрал глаза и сладко потянулся.

— Клянусь наковальней папаши, — затем слегка виновато пробасил он, — я соня, каких белый свет не видывал. Привет, Алекс, ты как?

— Получше, чем вчера, Фин-Дари, получше, — я указал пальцем в сторону тарелок, — видишь, все умял.

— Ну и молодец, — похвалил гном, — так и надо, а иначе шиш поправишься.

— Эт-точно, — невесело протянул я, — а что там у меня вообще с башкой?

— О, она у тебя крепкая, — ухмыльнулся он. — У кого другого развалилась бы, как арбуз, а у тебя только кость треснула. Да еще, понятное дело, сильнейшее сотрясение мозга, ибо удар, говорят, был сокрушительный.

— Сука этот Черный Король, — сквозь зубы выругался я. — И чего, спрашивается, я с ним не поделил? Может, бабу какую? Так их вон сколько, пруд пруди. Вот черный к добираться, спрашиваешь? Да, козлище, и чего только он до меня доцепился? Не могу сообразить, хоть убей.

— Ты сам его вызвал на поединок, — хмуро обронил гном, — да еще и обозвал засранцем.

— Что? — я в изумлении вытаращился на него. — Ну дела! Видать, я сильно упился. Но даже и тогда… Я что, круглый идиот, чтобы связываться с этим монстром один на один? Хм, и где же мы с ним дрались? Думаю, в кабаке такой господин вряд ли будет ошиваться. Н-да-а, значит, вывод один: стычка на Границе.

— Нет, Стальная Лоза; — Фин-Дари немного помедлил, затем все же сказал. — В Ничейных Землях.

— Ч-ч-чего? — заикнулся я, наверное, впервые в жизни. — Мы что, и там с Джоном успели побывать? Брр! Нет, Рыжик, надо прекращать пить. И тебе советую, иначе кончишь, как я, или того хуже. Хотя, если по правде, то хуже некуда. Вот Джон, алкаш поганый, вечно мне подает скверный пример. Ему ведь, гаду, трактир, что дом родной.

— Чем ругать каланчу, — гнусно ухмыльнулся гном, — лучше поблагодари его. Ведь это он для начала отыскал тебя в Покинутых Землях, где ты ошивался, между прочим, один, ну, по крайней мере, не в его компании.

— Мама, — простонал я и укрылся покрывалом с головой. — Может, не стоило меня рожать на свет, этакого кретина? А, Фин-Дари, как ты считаешь?

— В смысле кретинизма, Лоза, все не так уж плохо, — слегка утешил старый приятель, — но в другом смысле… не так уж и хорошо.

— Ты что-то знаешь и скрываешь, маленький негодник, — я немедленно вылез из своего логова. — А ну-ка говори, в каком таком смысле?

— Отвяжись, Алекс, — пробурчал в ответ, гном, — что знал, то я и рассказал, а об остальном говори с Джоном.

— Хорошо, — неохотно отстал я. — Только сколько его ждать?

— Да вон он! — вдруг радостно воскликнул Фин-Дари, как раз подошедший к окну. — Идет через внутренний двор форта. Ну и оленя же он завалил! Громадного!

В нетерпении я минут двадцать ерзал на кровати, пока дверь не открылась, и не вошел Джон.

— Алекс! Братишка! — он бросился ко мне, едва не сбив с ног Фин-Дари, который с предельной скоростью отскочил в сторону. — Таки пришел в себя! А я верил, верил, что так и будет. Да и как иначе? Неужто Стальная Лоза загнется от ссадины на голове? Дружище!

Поудобней облокотившись спиной и головой на внушительных размеров подушку, я воззрился на него. А надо сказать, подпрыгивающий от счастья, словно мальчишка, великан представляет достойное внимания зрелище.

— Здравствуй, Джон, — несколько сухо приветствовал я его. — И перестань, наконец, плясать, у меня проблемы.

— Да, — растерялся Джон. — Ну, конечно, я не дурак и не камень. Но тут-то что поделаешь? Если проблему невозможно решить, то, по-моему, лучше и не думать о ней. И коли на то пошло, тебе что, баб мало?

— Послушай, Джонни, — терпеливо пояснил я, — моя проблема в том, что я ни хрена не помню. Нет, нет, как меня зовут, кто такой ты или вон тотрыжий бездельник, собирающийся незаметно улизнуть, так же, как и свою прошлую жизнь, я знаю. Но… Вот что касается моего «хаджа» в Покинутые Земли, тут полный провал. Ну, чего молчишь? Давай, блесни красноречием. Что там у нас про баб?

Тяжелое молчание повисло в воздухе. Джон опустил голову и вперился в пол, упорно избегая моего требовательного взгляда.

— Вот, значит, как, — все же первый не выдержал он, — ничего не помнишь, говоришь? И даже свою Арнувиэль? Хм, да, значит, шарахнул тебя по голове Черный Король действительно здорово.

— Арнувиэль? — не понял я. — Кто это? Имя, поди, эльфийское.

Проклятый Джон тяжко вздохнул и опять заткнулся. Но я упорно ждал продолжения, не сводя с него глаз. В это время ублюдок Фин-Дари, не любивший тягостные сцены, таки шмыгнул — в приоткрытую дверь. Мне вдруг стало себя жаль. Что они телятся? Неужто я натворил нечто чудовищное? И именно из-за этого великанище молчит, как рыба? Хм, еще вдруг тоже рванет вслед за гномом. Нет, надо его определенно растормошить.

— Эй, Джон! — начал, было, я, но мой друг уже вышел из своего транса. Повернувшись спиной, он прошел к шкафу, где обычно хранятся вещи больных, и открыл его.

— Может, это напомнит тебе о ней, — неловко проговорил он и сунул в руку изящный замшевый кошель.

В нетерпении я развязал кожаный шнурок и достал оттуда два предмета: маленькое золотое колечко с ободком, увитым листьями эльфийского Древа Счастья, и платиновый медальон в виде граненой колонны, на тоненькой цепочке из того же материала. Кольцо! Листья! Древо Счастья! Вдруг ярко вспыхнуло у меня в голове. Его носила на среднем пальце… Его носила… Кто? Неуловимый образ находился совсем рядом, и недоставало всего лишь маленького толчка, после которого мозг прояснится и сам покажет истину. Значит, следовало раскрыть медальон, что было проще простого. Требовалось только нажать на маленькую кнопочку в его верхней части. Конечно же, я так и поступил. Платиновая колонна отворилась, а из нее на меня посмотрел миниатюрный портрет прелестной юной девушки-эльфийки. Еще не помня ее, я вдруг непроизвольно вскрикнул:

— Арнувиэль! — и это имя, уже произносимое Джоном, вмиг сняло путы с моей памяти. — Арнувиэль… Девочка… — не переставая, шептал я, вглядываясь и вглядываясь в дорогие сердцу черты. — Как же я мог тебя забыть? Но теперь, клянусь, лишь смерть сотрет твой образ. Лишь смерть…