Элизабет Корр - Лебединый трон [litres]

Он может только сказать, что это будет ужасно – хуже, чем то, что сделали с Хоукином. К горлу подступает желчь.

– Тогда завтра мы должны идти к Собранию. Мы не можем ждать.

– Мы обязаны. Мы не должны дать Зигфриду шанс организовать оборону, пока не будем готовы. – Он касается пальцами тыльной стороны моей ладони. – Мне очень жаль, кузина. Но Люсьен был прав. Твой долг перед Атратисом. На карту поставлено больше, чем жизнь одного человека.

Полагаю, Арон тоже прав. Но это не то, что я хотела услышать.

– Тогда спокойной ночи, кузен. – Я захожу в свою комнату и закрываю за собой дверь, прежде чем Арон успеет заметить слезы, которые грозят пролиться из моих глаз.

Весь следующий день я жду вестей из Мерла, жду доказательств, которые позволят нам выступить против Зигфрида. Но солнце уже клонится к горизонту, и ничего не происходит.

– Адерин, пожалуйста, перестань расхаживать! Ты продырявишь ковер. А еще ты заставляешь меня волноваться.

Я сажусь, пытаясь успокоить Летию, но через несколько мгновений снова оказываюсь на ногах. Я подхожу к окнам и распахиваю их настежь. Наверное, на улице холодно, потому что моя спутница щелкает языком и начинает стаскивать одеяло со спинки дивана, чтобы обернуть его вокруг плеч.

В дверь стучат – посыльный от Арона. У меня дрожат руки; Летия срывает печать с письма и читает его.

– Ну, что там?

– Пока ничего из Мерла. Извини.

– А суд?

– Сегодня вечером. В четвертом часу.

Как и предсказывал мой кузен.

Летия внимательно смотрит на меня. Смесь горя и жалости в ее глазах словно хлещет меня по спине.

– Он еще не умер, Летия.

– Адерин… Тебе нужно ясно мыслить. Что бы сказал Люсьен, окажись он здесь?

Я стискиваю зубы и начинаю пинать ногой маленький столик.

– Я знаю, что он скажет. Я знаю, что ничего не должна делать. Только позволить ему умереть в агонии… – Я задыхаюсь, не в силах продолжать.

Летия берет маленький столик и блюдо с засахаренными грецкими орехами, которое стояло на нем. Затем она натягивает перчатки и осторожно берет мою руку в свою, завлекая меня к дивану.

– Садись, Рин, – прозвище из нашего детства. Я уже много лет не слышала, чтобы Летия им пользовалась. – Я позвоню одной из горничных, чтобы она принесла шоколад.

– Нет, я ничего не хочу.

– Но ты ведь даже не обедала.

– Честное слово, Летия, я не голодна. – Желтое платьице, над которым работала моя подруга, лежит на диване между нами. Оно уже почти закончено; она вышивала его крошечными голубыми колокольчиками большую часть сегодняшнего дня. – Сколько лет твоей племяннице?

– Только что исполнилось два года. Я надеюсь, что сделала его достаточно большим; мой брат говорит, что она быстро растет. – Она начинает говорить о шитье и тканях, пытаясь разрядить обстановку, отвлечь меня – и себя – от того, что происходит в Цитадели. От того, что случится с Люсьеном. Мое сердце переполняется болью, когда я слушаю ее.

– Я хочу, чтобы ты поехала домой. – Я вздыхаю и тру глаза, зудящие от недосыпа. – Нет, не хочу… мне нужно, чтобы ты поехала домой.

Летия качает головой.

– Я никуда не уйду, Адерин. Только не без тебя.

– Ты должна это сделать. Неужели ты не понимаешь? У Зигфрида уже есть Люсьен. Я не могу рисковать и тобой.

– Он не заберет. – Она пренебрежительно машет рукой. – Ты обращаешься со мной как с равной, но в глазах остального мира – в глазах такого человека, как Зигфрид, – я всего лишь бескрылая слуга. Никто больше. Ему и в голову не придет, что я чего-то стою.

– Это неправда. Он, должно быть, знает, как ты важна для меня. Пожалуйста, я хочу, чтобы ты ушла. Сегодня. Возьми Хенгу и Васту и уходи отсюда. Направляйся в Чантри, на дальнюю сторону фьорда. Если мы с Ароном добьемся успеха, я пошлю за тобой.

– Но… я не могу оставить тебя здесь одну.

– Ты должна это сделать. – Я подбираю слова, чтобы убедить ее. – Ты же знаешь, что я люблю тебя. Если я потеряю тебя так же, как Люсьена… – Я смахиваю слезу тыльной стороной ладони. – …это убьет меня. Но если я буду знать, что ты в безопасности, тогда я смогу сделать то, что нужно. Я смогу дождаться доказательств из Мерла. Я смогу переждать, что бы ни случилось с Люсьеном.

Летия молчит, теребя одну из выбившихся нитей желтой шерсти.

– Пожалуйста, скажи мне, что понимаешь меня?.. – Ее глаза стекленеют от непролитых слез. Но в итоге она кивает.

– Когда мне уехать?

– После ужина, как только стемнеет. Это даст тебе время, чтобы собрать всю одежду, которую захочешь взять.

Когда Летия начинает собирать свое вязанье, я иду в спальню и достаю красное платье, которое прислал мне Зигфрид. Письма моего отца здесь, вшиты в подкладку Летией. Мне доставляет удовольствие рвать ткань и вытаскивать их. Я прошу Летию отнести их Арону, прежде чем она пойдет собирать вещи, и бросить платье в огонь.

Она уходит, а я продолжаю расхаживать по комнате.

Время идет – ни слова ни из Мерла, ни от Арона, – и час разлуки настает. Мы с Летией поужинали вместе, и я заставила себя съесть достаточно, чтобы удовлетворить ее. Теперь она поправляет ремешок маленькой сумки, которую перекинула через плечо.

– Я выписала тебе пропуск, ворота уже закрыты.

– Спасибо. – Она прячет письмо в карман. – Хотя я не собиралась выходить через главные ворота. Рядом с огородами есть маленькая дверь, которая ведет в город. Я дружу с привратником.

Я натягиваю пару перчаток и сжимаю ее руки в своих.

– О, Летия…

– Мы скоро снова увидим друг друга. Новости, которые ты ждешь из Мерла, прибудут, и вы с принцем Ароном положите этому конец. – Она хлюпает носом. – Если ты снова увидишь лорда Люсьена, передай ему, что я желаю ему удачи.

Я киваю. Я не могу произносить имя Люсьена, не могу даже думать о нем без острого укола страха в груди.

– Могу я поцеловать тебя на прощание?

– Конечно.

Я наклоняюсь вперед и мимолетно касаюсь губами щеки Летии.

– Будь осторожна, моя подруга. Моя сестра.

Она уходит. И я остаюсь одна.

Часы на каминной полке звонят, напоминая мне, что у меня мало времени, чтобы горевать о том, что я потеряла. Я собираюсь рискнуть собой, но, по крайней мере, моя Летия должна быть в безопасности.

В спальне я направляюсь к комоду, где лежат мои драгоценности и другие украшения. Меч моей матери здесь, вместе с поясом. Но есть еще ее кинжал. Я достаю его из бархатного мешочка, в котором он был привезен из Мерла, и проверяю клинок. До сих пор у меня не было причин пользоваться им или носить его.

Все еще острый.

Суд над Люсьеном начнется через три часа. Я переждала еще один из этих часов в своей комнате, надеясь дать Летии время убраться подальше от Цитадели. Затем я прячу кинжал в карман платья и направляюсь в комнату Зигфрида.