Виктория Самира - Животная страсть [СИ]

Немолодой патологоанатом встретил их без особого дружелюбия.

— Я вам не обязан отчитываться. И показывать ничего не должен, — буркнул он, изучив их документы. И попытался скрыться в достаточно тесном помещении. Хотя бы сделать вид, что слился с грязноватыми стенами. — Отправляйте запрос.

Виктор видел его недовольство, легкое раздражение, страх и… обиду. Слишком много намешано для такого случая и для человека с такой профессией. Но те методы, которыми добивались правды в правоохране, сейчас могли только помешать. Нужно было найти тот рычаг, на который можно было нежно надавить — и открыть нужную дверь.

— Вы мне ничего не обязаны, — лорд Коннор подошел чуть ближе. — Но нас интересует возможность не просто посмотреть. А ваше профессиональное мнение. Вы же до сих пор не захоронили тела?

— Откуда?..

— Нервничаете, — Виктор начал по-хозяйски осматриваться, расхаживая по помещению. — Боги пресветлые, ваше учреждение совсем не поддерживают финансово? И как еще удается работать в таких условиях? Эта пила…

— По протоколу должны были поменять еще год назад.

— Судя по виду, вы ей пользуетесь лет пять. А нож сами покупали? Удобный какой.

— Интересные у тебя познания, — отметил доктор. — Но ты же не из охранки? А вот лицо твое мне вроде как знакомо.

— Ну про лицо-то я постоянно слышу. Похож на какого-то актера. Вечно меня с ним путают.

Врач очень хитро посмотрел на своего излишне любопытного гостя.

— Так что вы можете сказать по поводу тел? — Виктор отвлекся от инструментов и посмотрел на патологоанатома.

— Все, что я мог сказать… Есть в официальном отчете вскрытия, — доктор правильно расставил акценты и дал понять, что одно дело — то, что он хотел бы сказать, и совсем другое — то, что мог. — Давай сначала ты мне скажешь, что ты думаешь. И если твои мысли будут в достаточной степени интересны, я тебе изложу свои. А то что это у нас за игра в одни ворота?

Он с вызовом глянул, подошел к холодильным ящикам и выдвинул один. С сильно обугленным телом.

— Позволите? — Виктор взял халат и перчатки.

— Я пойду? — нервно сглотнул Шон. — Подышу кислородом. Для разнообразия.

— Угу, — лорд Коннор уже был не с ним. Он был занят. Интуиция подсказывала правильное направление исследования. Первыми сгорают мягкие ткани. Значит, если доктор ждет от него каких-то неожиданных выводов, искать надо именно там. Он и нашел. После чего поднял глаза на патологоанатома и задал всего один вопрос:

— А причина смерти-то какая?

И уловил в эмоциональном фоне совсем другие чувства — азарт, радость, удивление и надежду. Они снова обменялись долгими взглядами. Виктор понял, что нащупал правильную нить разговора.

— Быстро ты докопался. Смотри тогда.

Доктор выкатил еще один холодильник, на котором лежало менее обгоревшее тело.

— Упал лицом на земляной пол. Спина сгорела, а грудь осталась более-менее целой.

— Известно, кто это?

— Ну мне-то да, — сощурился доктор. — Но это ты тут строишь из себя умника.

— Что там было? Внутри? — Виктор очень вдумчиво смотрел на грудь подростка.

— О, да ты у нас действительно умник! Сейчас покажу.

Выпроводив гостя, доктор посмотрел на часы и досадливо хмыкнул. Долго же они разговаривали. Впрочем, с умным человеком почему бы и не поболтать? Но, как говорится, разговоры разговорами, а обед по расписанию!

Из другого, «обеденного» холодильника были извлечены завернутые в газету бутерброды. И, только развернув ту самую газету, доктор увидел то, что показалось ему таким знакомым. Лицо бывшего прокурора Виктора Коннора.

От чтения статьи его отвлек телефонный звонок. Весьма несвоевременный.

— Он у тебя час пробыл. Что хотел? Что смотрел?

— Что хотел? Официальный отчет. Осмотреть тела.

— Ты показывал?

— А что там показывать? Одни угольки.

— Что он сказал?

— Что его тошнит. Пришлось чаем отпаивать. Крысы кабинетные, трупов живых не видели…

— Ясно, — невидимый собеседник положил трубку.

— Сука. Так тебе и надо. Надеюсь, этот вам всем даст прикурить. Мрази сраные.

Доктор вернулся к чтению и бутерброду.

Шон обнаружился на лавочке возле входа в морг. И вид имел насквозь озадаченный.

— У тебя что, двойной дар? — спросил он Виктора, когда тот вышел из здания.

— Это важно?

— Будущее умеют видеть только менталисты. А Люс говорил, ты эмпат. Наш водила смылся. И ты знал.

— Не знал, догадался. Что ты увидел?

— Ничего, — Шон расстроенно ковырнул ботинком асфальт. — Я же сказал, не умею я так. На ходу. А ты как понял, что он сбежит?

— Они все нервничают. Причем, одинаково нервничают. Прекрасно понимают, что происходит, но боятся сказать. Его не просто напугали, ему сообщили, что не стоит нам помогать. Как и этому труповеду. Кстати, — Виктор тоже присел на лавку. — В официальном деле не фигурирует пара деталей из экспертного заключения. Очень, замечу, важные детали. И нам действительно повезло, что не все трупы захоронили или раздали родственникам. В этом имперском бардаке есть свои преимущества.

— Ты сейчас о чем? — Шон был сильно озадачен.

— Пятеро погибших уже были трупами, когда мальчишка с огнеметом зашел в школу. Им перерезали глотки. Мягкие ткани сгорают полностью. Если бы правильно рассчитали силу огня, никто бы не докопался. Впрочем, они хорошо рассчитали. В здании школы типичные деревянные перекрытия. Полыхнуло знатно, — Виктор помолчал. — Знаю я такую работу. Самый простой способ скрыть следы преступления — замаскировать их под другое. Или под естественную причину. Например, совершенно случайно авария происходит. Или еще более случайно человек оказывается в неблагополучном районе. Ну вот так немного навигацией ошибся. На полгорода примерно. А тут другое. Мертвые не возражают. На мальчишку повесили убийство пятнадцать человек. Из которых, как минимум, пятерых убили до того.

— Почему это не может быть тот самый мальчишка? В состоянии аффекта можно и кухонным ножом….

— Всех пятерых положили в одном кабинете одновременно. Будем считать, что они стояли и смиренно ждали, когда их всех перережут, как стадо баранов?

— Действовала группа, — догадался Шон.

— Именно, — кивнул Виктор. — Наши озорники — ненужные свидетели. А организаторы этого цирка рассчитывали на тот же бардак. Что пьющий и не особо ретивый доктор не будет возиться с обгорелыми трупами долго. Запишет смерть на пожаре и забудет. А он не записал. В заключении нацарапал совсем не то, что от него ожидалось. Просчитались немного.

— Зачем кому-то было устраивать все это? Слишком сложно, мне кажется.

— Думаешь, я это не хочу выяснить, зачем? Мне тоже интересно.

— А этот доктор вдруг с тобой так откровенничать начал?