Виктория Самира - Животная страсть [СИ]

— Тогда почему ссылали? — Виктор пытался понять происходящее — и пока не мог.

— Потому что родителям они не нужны. Не все полукровки и даже не все друиды рождаются с даром. Кому духу хватает, те сразу от таких детей отказываются. Некоторые надеются до последнего. Способности не всегда при рождении видны. Бывает и так, что лет до пяти не проявляются. Но к пяти уже все, однозначно понятно. Одарен или нет. И если нет, то зачем он в общине? Особенно, если родители — из уважаемой династии, а тут такое позорище родилось.

— Позорище? — вытаращился Шон. И, получив пинок от Виктора, замолк.

— В Ирге в последнее время настоящий культ друидского дара. Пока прежняя матрона была жива, такого безобразия не было. У нее первый сын тоже был неодаренный.

— А второй?

— А второй умер вместе с матерью. В родах. Так что, не узнаем мы уже, какой он был. Но за Дамиана она горой стояла. Настолько, что, когда умерла, они еще год его в общине продержали, все ждали, что, может, проявится чего? При такой-то матери должны же гены сработать. Но нет. Так и спихнули вон. Куда — этого я уже не знаю. Мне того не докладывали. А мальчишка-то любопытный у нее был…

— Откуда такие подробности, господин Найджел? — перебил Виктор.

— Я с этими детьми полжизни проработал. Мне ли не знать, откуда у каких проблем ноги растут. И с матроной я беседовал не раз. Что мальчик у нее, может, и неодаренный, но умный не по годам…

Виктор курил в окно. Солнце уже спряталось, и стало действительно холодно. Старик был хорошим учителем. Из тех, кто были на своем месте. Не стремились к верхам, не хапали без меры. Но к кому обращались, когда нужен профессиональный совет. Он умел управляться с такими детьми — и теперь его снедало чувство вины за то, что не уберег…

Где-то на улице тоскливо взвыла собака.

— Оголодала скотинка, — спохватилась Анна.

— Пойдемте покормим, — тут же предложил Виктор. — У вас есть ключи от дома?

Найджел посмотрел на него внимательным взглядом.

— Нет у меня ключей. А калитка в сад с задней стороны всегда открыта. Собака во дворе привязана. Только вы близко к ней не подходите, она… тоже злая.

То, что «скотинка» злая, стало понятно сразу. Она угрюмо зарычала, как только увидела Найджела. А Виктор отчетливо уловил… эманации зверя. Страшную обиду, злость и тоску. Что было более чем удивительно, он обычно не чувствовал эмоции животных.

Он бесстрашно подошел ближе к черно-серой зверюге, похожей на волка. И та тут же завиляла хвостом.

— Я не очень люблю собак, — зачем-то сообщил Шон, и собака снова рыкнула.

— Тут у вас, похоже, взаимность, — заметил Виктор, почесывая зверя между ушами. — Как ее зовут?

— Мантикора.

— Хорошее имя. Для такой твари, — лорд Коннор присел и посмотрел прямо в ярко-желтые глаза. — Ты согласна? Согласна. Отлично. Теперь слушай меня. Я не знаю, кто тебя здесь оставил. Но те, которые здесь жили, уже не вернутся. Поняла?

Собака посмотрела на него самым понимающим взглядом. А затем уткнулась ему в колени и вздохнула. Для нее это не было новостью. Она чувствовала себя преданной, но смирилась с тем, что так произошло. И теперь Виктору особенно сильно захотелось найти этих двоих. Чтобы хотя бы спросить, откуда они взяли эту… красавицу.

Лорд Коннор осматривал дом, в котором еще недавно жили учительница и медсестра. Стерильный порядок. Все вещи расставлены по местам. Здесь явно кто-то очень хорошо прибрался. Ни кружек в раковине, ни грязного белья в корзине. Ни хоть одной милой безделушки. Два пробела на книжной полке. Вот отсюда явно вытащили книги. На стене — пять гвоздиков и четыре картинки в рамках. Чистое мусорное ведро.

Виктору многажды доводилось бывать на местах преступления. И он знал, чем отличаются дома, в которых живут люди. Этот выглядел именно оставленным. Не в чудовищной спешке. Все было подготовлено. Но собрано так, чтобы создать впечатление — никто и не думал уезжать. Как будто вышли и не вернулись. Даже собаку оставили, сволочи.

Соседи в дом не заходили, обыска здесь не было.

— Шон. Что ты думаешь? — Виктор решил азарта ради проверить своего напарника.

— Что-то не то, — задумчиво сообщил менталист. — Я слышал, что училки любят чистоту. Да еще и медсестра… Что они дома стерильный порядок поддерживают. Но тут… как-то слишком чисто. Как будто нарочито прибрано.

— Да прибрано — не то слово.

— Ну, может, кто-то пошалил тут?

— У ближайших соседей, с которыми они общались, ключей нет. Замок явно до нас не вскрывали, — начал перечислять Виктор. — Так что, все ценное они явно забрали с собой. Но ты же не ходишь на работу с зубной щеткой и фотографией в рамочке? Так что, девочки наши тем утром ушли явно не на работу.

Триединая империя, Альварские горы

Особняк семьи Коннор

Нора осторожно постучалась и, получив разрешение, вошла в комнату сына. Еще недавно чистые стены теперь снова украшали бесконечные записки, рисунки и непонятные схемы. На столе лежала куча бумаг и папок. На кровати — открытый ноутбук. Все как обычно. Только к этому всему добавился запах псины.

Виктор работал. Точнее, сидел на полу, на расстеленном одеяле, разложив перед собой несколько листов. А из-под стола сверкали желтые глаза.

— Это что? — спросила Нора. И получила вместо ответа предупреждающее рычание.

— Не что, а кто, — уточнил Виктор, не отрываясь от своих листков. — Мама, знакомься, это Мантикора. Мантикора, это моя мама.

Тварь повела носом, выбралась из-под стола, подошла к Норе и вежливо обнюхала.

— Ужинать идешь? — без малейшей паники спросила Нора.

— Нет. Оставь мне на кухне. Я сейчас занят.

— На работе времени не хватило?

— Мам, я занят.

— Собаку покормить?

— Это не собака, — флегматично ответил Виктор. Не собака фыркнула и улеглась на одеяло, положив голову на колено своему новому напарнику. У таких тварей как убервольфы нет хозяев. Они признают только тех, кого считают достойной себе парой.

Нора со сложным внутренним ощущением поняла, что мальчик стал совсем взрослым. По крайней мере, уже не спрашивает, можно ли завести хомячка. А молча притаскивает домой убервольфа. Значит, надо отдать распоряжение кухарке — подготовить миску для Мантикоры. Заодно позвонить Люциусу и узнать, что эти создания едят.

Альва вышла из комнаты и закрыла дверь. В конце концов, не этого ли она добивалась — того, чтобы Виктор вышел из затянувшейся рефлексии и вернулся к работе? Ну не умеет ее ребенок работать без перегибов в сторону трудоголизма и странностей. Можно подумать, она об этом и раньше не знала.

Айена, архипелаг Хази, остров Мале

Парк развлечений «Остров Фантазий», павильон «Сладострастие»