Мари Бреннан - И в пепел обращен [litres]

При виде всего этого к горлу Энтони подступил тугой комок. Нет, насчет Карла он ничуть не обманывался: военные события как нельзя лучше продемонстрировали его двуличие и спесь. Когда король объявлял себя защитником народных вольностей, его нельзя было слушать без смеха, и все же он мог притязать на сие с куда большим правом, чем люди, ныне державшие Англию на острие клинка. Как себя за то ни презирай, а в сердце Энтони затеплилась искорка невольного уважения: подумать только, этот человек противостоял судьям, пресекая все попытки оборвать его и заставить умолкнуть с непоколебимой уверенностью страстотерпца, смирившегося со своей участью.

«Ему ничего не предотвратить, – понял Энтони, в то время как Брэдшоу, наконец, утратил терпение и приказал солдатам вывести короля. – И он это знает. Но, пусть и вооруженный одними словами, продаст себя не задешево».

С удалением пленника дневные слушания завершились, и люди начали расходиться. Кэт неподвижно замерла рядом с мужем – губы поджаты, в глазах горит пламя гнева.

– Это просто позор, – сказала она, увидев устремленный на нее взгляд Энтони.

– Еще какой, – согласился он, мягко взяв ее под руку. – Особенно для нас, опустившихся до подобного состояния.

Халцедоновый Чертог, Лондон, 26 января 1649 г.

Уныние тяготило душу, будто железные вериги, замедляло шаги, в то время как Луна беспокойно расхаживала из угла в угол библиотеки. При появлении королевы дивные завсегдатаи этих покоев – из тех, что склонны к наукам, пристрастий к активным забавам большей части придворных не питавших – не на шутку переполошились и живо предоставили библиотеку в полное ее распоряжение. Как правило, Луна сюда почти не заглядывала, потому-то сейчас и пришла – за непривычностью, за обстановкой, лишенной всех обычных удобств.

«Я подвела всех».

Подвела и Энтони, и Англию, не сдержала обета, данного одной старухе десятилетия тому назад. Нет, именем древней дивной она в сем не клялась, но поступать неизменно старалась так, словно связана клятвой. Что ж, возможно, эта свобода и к лучшему: не может же она защитить Англию от нее самой! От короля, столь недостойного собственного народа, от подданных, столь недостойных собственной страны, да еще от враждебных дивных, отыскавших в ней сии трещины и долбивших, долбивших в слабые места, пока все государство не развалилось на части.

За все без малого шестьдесят лет на троне Луне еще ни разу не доводилось сталкиваться с подобными испытаниями. И теперь, когда их час настал, она потерпела поражение.

Поэтому и удалилась сюда, дабы остаться наедине со стыдом. Поделиться им с Энтони она не могла: его бремя и без того слишком велико. Ну, а Майкл Девен, который мог бы ее утешить, был мертв, и в глубине души Луна благодарила судьбу за то, что он не видит ее неудачи.

Стук в двери исторг из ее груди гневный рык. Дивные не устают подобно смертным, и Луна отвергала все попытки принести ей поесть либо уговорить ее поспать, пока придворные дамы с советниками не поняли, что ей требуется лишь одно – одиночество.

– Оставьте меня в покое!

Несмотря на этот приказ, тяжелые дубовые створки распахнулись, впуская внутрь лорда Валентина Аспелла с сэром Пригурдом Нельтом. Войдя, оба немедля преклонили колени, и лорд-хранитель сказал:

– Ваше величество, прошу простить нам сие вторжение.

– Прощения вам не видать, – прорычала Луна, смахивая со щек влагу, пока никто ее не заметил. – Мы желаем, чтоб нас оставили одних.

– Государыня, дело касается безопасности королевства.

Казалось, ее дернули за туго стянувший горло ошейник. Все тело разом напряглось, напружинилось, раздираемое желанием ударить Аспелла и порывом бежать – туда, где ее не отыщут и не смогут обременять подобными новостями.

Однако узду долга она надела сама и сбросить ее не могла.

– Говори, – велела Луна, стиснув кулаки так, что ногти глубоко впились в ладони.

Аспелл с заметным облегчением перевел дух.

– Один из ислингтонских лабберкинов [42] Лабберкин – в английском фольклоре то же, что брауни, дух-хранитель домашнего очага, домовой. принес весть от хозяина дубовой рощи к северу от Сити. Прошлой ночью в его роще останавливались дивные – иноземцы. Вероятно, не менее дюжины.

Сколь бы эти слова ни леденили кровь, сосредоточиться они помогли – лучше некуда.

– Скотты.

– Не думаю, государыня. Хозяин рощи доносит, что на них красные латы.

– На всех до единого?

– Да, государыня.

Да, дивные рыцари красили и лакировали доспехи, но обычно – каждый на свой собственный вкус. Красные латы у целого отряда указывали на происхождение пришельцев так недвусмысленно, что ошибки быть не могло.

– Рыцари Красной Ветви [43] В ирландской мифологии – отряд выдающихся воинов, собравшихся при дворе Конхобара Мак Нессы. , – прошептала Луна.

Не скотты, ирландцы. Ирландцы из Ольстера. Отборные воины короля Конхобара, подобные Халцедоновой Страже, отборным воинам Луны. А в Ольстер совсем недавно – и столь нежданно – отбыл Эоху Айрт. Вряд ли два этих события друг с дружкой никак не связаны.

Но какова же их цель? В последнее время Луна так пристально следила за Шотландией, что об ирландцах почти не вспоминала. Неужели…

На краткий миг сердце Луны воспрянуло, окрыленное невероятной, глупой надеждой. «Неужели они явились спасти короля?»

Дабы заручиться военной помощью ирландских смертных, Карл был готов пообещать им многое. Сколь же бо́льшим он может поступиться в благодарность за освобождение?

Однако свинцовая тяжесть здравого смысла тут же взяла свое, напомнив обо всех препонах, преграждавших путь Красной Ветви точно так же, как самой Луне. Вдобавок, насколько достойны доверия обещания Карла, король Конхобар понимал не хуже нее. И…

«И вот тут ты ставишь гончих впереди добычи, веля им без всякого смысла мчать в никуда».

Полагать, будто ирландцы явились с добрыми намерениями, у Луны не было никаких причин, зато осторожности, заставлявшей опасаться обратного, имелось в избытке.

Аспелл и Пригурд молча ждали. Теперь, когда Луна больше не гневалась, дышалось им куда легче. Как ни странно, терзания Луны тоже унялись – да, ждут своего часа, но где им соперничать с мыслями, вихрем кружившимися в голове?

«Я должна выяснить, что Красной Ветви нужно в Лондоне, а до тех пор – приготовиться к худшему».

– Лорд Валентин, – заговорила она, – пусть леди Федельм явится ко мне во внутренние покои. Однако о присланном хозяином дубовой рощи известии ни слова ей не говори. Сэр Пригурд…

Великан вздрогнул, не поднимая склоненной головы.

– Сэр Пригурд, проверь, все ли входы надежно охраняются рыцарями, которым ты можешь доверять. Если Красная Ветвь замышляет удар или проникновение в наши владения, защищайтесь, буде в том возникнет нужда. Но первым боя не начинай. Пока мы вполне можем уладить дело миром.