Ярослав Морозов - Ларин Петр и машина времени

— Моя жена Северина… Пётр, что-то здесь не так. Не хочешь же ты сказать, что за эту неделю я успею влюбиться, да так, что незамедлительно сыграю свадьбу. Кроме того, Пётр, никакой Северины нет и в помине. Ты не поверишь, но я никогда её в глаза не видел, даже не слышал о ней!

— Да? — огорчился Пётр. — Я думал, у вас появилась возлюбленная.

Ситников с укором посмотрел на парнишку.

— Пётр, Пётр! Ты предполагал, что я могу завести такие отношения здесь, в тысяча восемьсот шестьдесят четвёртом году? Это ведь может обернуться катастрофой для временно-пространственной последовательности. Я всё же отвечаю за свой уход сюда перед человечеством.

Конструкция загудела, как настоящий паровоз, и Ситников полез вверх по приставленной к ней лестнице. Он что-то подрегулировал небольшой ручкой, потом спустился вниз.

— Я не стал бы рисковать, даже если бы полюбил сдуру какую-нибудь местную женщину. Хотя, признаться, на меня заглядываются крестьянки, которых я взялся учить грамоте.

Стук в дверь прервал его рассуждения. В дверь робко просунулась голова мальчишки лет семнадцати, одетого в такую же простую одежду, как и Пётр.

— Господин учитель!

Показавшись в дверном проёме целиком, мальчишка безуспешно попытался расправить колтун на голове.

— Господин учитель! Его сиятельство господин граф просит вас запрячь рано утром двуколку и поехать на станцию встретить выписанную земством учительницу. Её отрядили к нам из столицы. Господина графа попросили позаботиться о том, чтобы кто-нибудь встретил её и отвёз… Господин граф сказал отвезти её пока в дом церковного старосты.

Ситников недовольно поморщился.

— А когда она приезжает?

— Завтра на рассвете, господин учитель. Я не знаю. Его сиятельство сказали, чтобы вечером вы велели запрягать…

— Прямо сейчас? Ну хорошо.

Мальчишка с нечесаной головой исчез. Пётр вопросительно посмотрел на Ситникова.

— Вот те раз, Пётр… Как некстати свалилась эта учительница. Представляю, сколько с ней сегодня предстоит хлопот! Наверное, пигалица из генеральских дочек, начитавшаяся книжек и решившая сходить в народ, иначе не понимаю, откуда такая предупредительность его сиятельства.

Мальчишка из графской челяди снова появился в двери, на этот раз без стука.

— Забыл вам сказать, господин учитель. Граф велел передать вам телеграмму о её приезде.

Ситников поднёс к глазам телеграфный бланк. «10 сентября 8.30 покорнейше прошу встретить мою племянницу Северину Сидорович, отряжённую…»

Ситников бессильно опустил руку, в которой держал телеграмму. Пётр взял смятый листок.

Северина Сидорович. Северина. Всё остальное уже не имело сейчас смысла.

Потрясённый Ситников в своей обычной манере метался из угла в угол.

— Ничего, Ситников, — попытался подбодрить его Пётр. — Зато теперь мы знаем, кто такая Северина.

— Это невозможно, Пётр. Я же учёный. Я не могу влюбиться с первого взгляда.

— Разве? — театрально скривил рожу Пётр.

— Да это ерунда, Пётр! Любовь с первого взгляда — это для нервных, впечатлительных девиц.

— Не говорите ерунду, Ситников. Вот мы с Соней — посмотрели друг на друга, когда я пришёл к ним новеньким, и всё. О боже, Ситников! — схватился он за голову. — Соня! Что с ней! Мы же оставили её спящей на крыльце!

— Не бойся, Пётр, с ней всё в порядке. Ты вернёшься в свой две тысячи второй и заберёшь её. Она даже и не вспомнит ничего.

С вершины конструкции послышался пронзительный свист. Волшебный Свисток незамедлительно высунулся из кармана отброшенного в сторону форменного костюма Петра и свистнул в ответ. Он посмотрел вверх и разочарованно фыркнул, не обнаружив там никого, кого можно было принять за своего собрата.

— Чёрт! — вздрогнул Ситников. — Пётр, лезь туда, где ручка, давай поверни её.

Пётр подбежал к большой круглой ручке и стал вертеть её, открывая заслонку в боковой стене агрегата.

— Хорошо, — сказал Ситников. — Ещё крути.

Сам он схватил со стола большую миску и поставил её под раструб на другой стороне агрегата. Через несколько секунд из раструба в сопровождении струи пара выпал кусочек льда. Ситников радостно схватил его лабораторным пинцетом и бросил в стакан с чаем.

— Чай со льдом! — радостно провозгласил он и протянул стакан Петру: — Хочешь?

— Да уж нет, спасибо, — покачал головой Пётр. — Это что, выходит, холодильник?

— Именно, — Ситников не скрывал самодовольства.

С выражением неземного блаженства на лице Ситников стал пить охлаждённый чай. Напившись, он набросил на плечи потёртый, выгоревший на солнце плащ и нахлобучил на лоб шляпу с широкими полями.

— Значит, у нас здесь ожидается некая выписанная земством учительница Северина Сидорович. Красивое имя… — бормотал Ситников. — Что ж, молодой особе, порывающейся послужить народу, придётся ехать со станции самой. Ничего, полагаю, её это не обескуражит. Наймёт себе извозчика или возьмёт напрокат двуколку.

Продолжая изучать в зеркале своё отражение в необычном одеянии, Пётр усмехнулся:

— Вполне разумно, Ситников…

— А нам с тобой нужно подумать о перемещении в будущее… Жаль, что так неожиданно рухнули мои планы.

— С машиной всё в порядке, — сказал Пётр, продолжая глазеть на своего нелепого двойника в крестьянской одежде. — Там только бензопровод продырявлен. Надо починить его и залить бензин.

Ситникова, казалось, холодной водой окатили.

— Как, у нас нет бензина?

Пётр непонимающе уставился на изобретателя.

— А что мешает нам наполнить бак?

Ситников посмотрел на Петра так, что тот почувствовал себя идиотом.

— Наполнить бак? Ты хочешь сказать, что горючего, чтобы привести в действие механизм перемещения во времени, у нас нет? Ты, может быть, думаешь, что мы возьмём его на бензозаправочной станции? Пётр, ты понимаешь, что бензозаправочные станции появятся лет через сорок? А без бензина разогнать машину до трёхсот сорока километров мы не сможем.

— Что же нам делать?

Ничего не отвечая, Ситников мерял бывшую кузницу шагами, молча ходя из угла в угол. Наконец он остановился и поднял палец кверху.

— Попробуем на лошадях, хотя смысла в этом никакого.

— А заклинание Ускорения?

— Я же говорю — попробуем на лошадях.

Никогда прежде Петру не приходилось так подробно втолковывать Ситникову азы практической магии. Тот огорчённо вздохнул — заклинание могло сработать лишь в предусмотренных здравым смыслом пределах. Заклинание, призванное ускорить скорость лошади, не могло подействовать на эту лошадь так, как подействовало бы оно на скорость гоночного автомобиля. Вот если бы Петру вздумалось применить его хотя бы к уже движущейся километрах эдак на ста восьмидесяти машине времени… Увы, заклинание действовало не вслепую и не хотело превышать пределы разумного. А возможно, Пётр был ещё слишком юным магом…