Ярослав Морозов - Ларин Петр и машина времени

— Я знаю. Я преисполнен раскаяния, граф поручил мне встретить вас. Но… я не знаю, как искупить мне…

— Вы всё искупили… господин Ситников. Вы меня встретили.

— Да, я вас встретил, хотя и… — тут Ситников спохватился. Румянец сошёл с его лица. — Я вас всё-таки встретил.

С большим волнением, розовея и поминутно взглядывая друг на друга, Ситников и Северина принялись собирать рассыпавшийся багаж. Его пришлось погрузить на двуколку Савельича.

Пётр, которому Ситников представил Северину, отошёл в сторону и озабоченно вытащил фотографию ситниковского надгробия и газетную ксерокопию. Ни там, ни там пока ничего не изменилось.

Когда лошади остановились перед домом церковного старосты, в котором, как и предполагалось, новая учительница остановится по приезде, прежде чем земство назначит ей нечто более подходящее, Ситников помог Северине спуститься и снял с коляски багаж.

— Могу я помочь внести вам вещи? — спросил он с надеждой.

Северина взяла в руки продолговатый кожаный футляр и направилась к калитке.

— Благодарю вас, господин учитель, я справлюсь, пожалуй, сама. Здесь очень немного вещей, самое элементарное и книги. Я не люблю обрастать вещами. Точнее, не всегда могу себе это позволить.

В последних её словах Петру послышалась неясная грусть.

— Ну, тогда… — Ситников снова снял шляпу и преданно посмотрел на Северину.

Северина тоже медлила.

— Вы мне больше чем помогли. Я надеюсь…

Эти двое словно приросли взглядами друг к другу. Пётр понял, что возможность любви с первого взгляда, которую так горячо он отстаивал, больше не нуждается в его защите.

Подойдя сзади к Ситникову, он незаметно дёрнул его за забрызганный грязью плащ.

— Северина, я осведомлён о том, что граф намерен принимать живейшее участие в хлопотах относительно создания условий для деятельности школы. Смею полагать, что уже сегодня вы будете приглашены в дом и…

Северина нахмурилась.

— Признаться, мне бы этого хотелось меньше всего. Во всяком случае, сегодня. Я не устала с дороги, но мне хотелось бы побыть одной, побродить по окрестностям, возможно, познакомиться с кем-нибудь из своих будущих учеников. Буду вам весьма признательна, если вы намекнёте графу, что было бы лучше оставить меня в покое. Скажите ему, что сегодня мне хочется побыть одной и обустроиться на новом месте.

Ситников просиял и нахмурился одновременно. Северина нравилась ему всё больше, однако он немедленно расстроился, услышав, что сегодня они вряд ли снова увидятся.

Все его чувства мгновенно отобразились на его лице. Северина поощрительно улыбнулась.

— На всё воля случая, господин учитель. Если бы клюющий на дороге падаль ворон не испугал моих лошадей, мы с вами не познакомились бы. А если бы вы не забыли встретить меня на станции, мне не пришлось бы убеждать станционного смотрителя позволить взять его двуколку. И мы с вами катили бы к деревне, убивая время в беседе о погоде. Хотя… Какими науками вы интересуетесь? Химия, может быть, астрономия?

— Я изучал все науки. Я изобретатель.

Пётр испугался, что сейчас Ситников начнёт вдаваться в подробности, и опять энергично потянул его за плащ.

Изобретатель наконец спохватился и понял, что пауза красноречиво затянулась.

— Но мы ведь будем видеться, Северина. Я расскажу вам… Впрочем, я становлюсь чересчур навязчивым, а вы утомлены с дороги. Прощайте!

— Ну что вы!.. — протянула ему вслед Северина.

— Что это значит вы будете видеться? — подозрительно спросил Пётр, когда они отъехали от дома церковного старосты.

Ситников смутился и напустил на себя показное равнодушие.

— Ну, полагаю, за эти дни увидимся где-нибудь пару раз. Она посетит графа, возможно, ей понадобится моя помощь в организации школы, какие-нибудь советы…

— Да уж не сомневаюсь, что понадобятся. Она так на вас смотрела…

— Что значит смотрела? Бедняжка перепугалась и ещё не оправилась от потрясения. Ты ведь слышал, лошади понесли, потому что ворон выскользнул у них прямо из-под копыт. Бедняжка неминуемо должна была разбиться на повороте и угодить в эту топь, на месте которой потом была часовенка учительницы… Что?! — Лицо Ситникова покрылось холодным потом. — Пётр, в двадцатых годах, мне рассказывал отец, на том месте, где Северина перепрыгнула в мою двуколку, была часовенка. Её воздвигли родственники учительницы, которая погибла, провалившись в болото вместе с коляской в первый же день своего приезда. Боже, Пётр, Северина должна была погибнуть. А мы её спасли. Пётр, мы опять переписали ход истории!

— Успокойтесь, Ситников, вы переписали его несколько месяцев назад, когда решили остаться в прошлом. Именно тогда всё и перерешилось. Написано ведь на памятнике: «Твоя жена Северина». Значит, она не должна была разбиться сегодня хотя бы потому, что в конце весны вы решили, что эта эпоха вам куда симпатичнее нашей. Так что… ничего страшного. Ну не простоит тут полвека часовенка в память погибшей учительницы. Думаю, саму учительницу это не слишком огорчит. Куда больше мисс Северина расстроится, если вы не ответите ей взаимностью. Вот тогда, возможно, ей понадобится часовенка, которую воздвигнут в память учительницы, умершей от любви и бесполезных слёз. Так что давайте как можно скорее починим машину времени и уедем отсюда. Пока не поздно.

Ситникова передёрнуло.

— Что ты понимаешь! — неожиданно зло бросил он Петру. Потом, положив мальчишке руку на плечо, добавил уже мягче: — Вот ещё одно доказательство того, как я был не прав, создавая машину времени. От неё одни только несчастья.

…Всю пятницу Ситников и Пётр провели в бывшей кузнице, священнодействуя над машиной времени. Забытый хозяином Волшебный Свисток был предоставлен сам себе. Впрочем, лаборатория Ситникова представляла собой такое интересное зрелище, что иногда Петру даже приходилось переворачивать всё вверх дном, пытаясь вызволить в очередной раз завалившийся куда-нибудь Свисток.

Резиновые колёса пришлось поменять на расклёпанные по радиусу стальные обода, чтобы автомобиль мог ехать по рельсам. Кузнечные навыки, приобретённые Ситниковым, который ввиду природной любознательности не мог не освоить валяющееся без дела кузнечное оборудование, здорово им в этом помогли.

Субботним утром Пётр проснулся от стука молотка. Ситников подправлял погнутые Петром крылья и бампер машины, когда тот носился на машине времени по лесу. Плеснув водой из медного тазика себе в лицо, Пётр подошёл к зеркалу и принялся приглаживать волосы. Взгляд его остановился на лежащей на столе рации.